Жутко хотелось опять наполнить глубокую емкость теплой водой и понежиться в ней, наслаждаясь городскими удобствами, только времени на это уже совершенно не осталось. Надо было собираться.

Не ко времени заголосил телефон. Черная антрацитовая трубка на длинном как питон Каа проводе изо всех сил цеплялась за скобу и никак не хотела покидать посадочного места. Наконец, ценой сломанного ногтя, сопротивление неуступчивого механизма было сломлено.

Слышно было очень плохо. Голос родственницы раздавался, будто с другого конца галактики, пробиваясь сквозь таинственные шорохи издаваемые пульсарами, и застревая около черных дыр.

" Да помню я, помню. - Орал Родин в таинственный кружок со щелочками. - Дверь захлопнуть. Позвонить в квартиру напротив и отдать ключи. Во втором вагоне. Светленькая. Проводит". - Из динамика раздавались таинственные щелчки и всхлипы, достоверно доказывавшие наличие телефонных духов весело живущих в недрах сети. Так и не удостоверившись в том, что его поняли, Максим прервал бессмысленный разговор, аккуратно повесив трубку на рычаг. Судя по всему, бабушка хотела в первую очередь увериться, что он проснулся.

Контрастный душ трудился не напрасно: сонливости как не бывало. Минут пять, поколдовав над утерявшей в процессе активной эксплуатации ручку и крышку сковородкой, Родин стал обладателем комковатой яичницы, расползшейся в щелях между кусочками черного хлеба, устилавшими дно неказистой кухонной утвари. Запивая типичный, не имевший с высоким кулинарным искусством ничего общего, холостяцкий продукт кофейным напитком из смеси сои, ячменя и шиповника, Родин одновременно одеваться. Дивного покроя серая рубаха и купюра в кармане внушали уверенность в будущем. Держа в одной руке вилку, а в другой суровый граненый стакан он умудрился ловко впрыгнуть в легкие отменно выглаженные брюки и погрузить стопы в "Chelsea Boots". Именно на этой модели компании "NARIMAN" остановилась вчера Надежда Халимовна, хотя сам Максим, ознакомившись с ценами барахолки, куда с большим удовольствием выбрал бы сандалеты.

Трамвая поблизости не наблюдалось. Это и не удивительно: днем "рогатого" можно ждать часами. Прикинув свои возможности, Родин решил положиться на более надежный способ передвижения. Город Максим знал еще очень плохо, но запутаться в трех улицах было бы затруднительно самому слабому в географическом смысле человеку. Вот со временем вырисовывалась напряженка. Родин перешел на быстрый шаг, а потом и вовсе побежал, распугивая прохожих видом модного чемодана прыгавшего в руке.

Под веселый перестук ботинок из головы вылетели все предостережения, которыми вчера его напутствовала бабушка: " Никому не доверяй. Скорее всего, товарищи и подруги, в конечном счете, окажутся мерзавцами, поверь моему опыту. Некоторые маскируются десятилетиями, прежде чем сделать подножку". Впрочем, не велика и потеря. Да и кому в юности помог чужой опыт? Родин к этому невеликому множеству не имел никакого отношения.

За пять минут до отхода состава Родин с криком "преследую космополита" бесцеремонно растолкал оторопевшую от напора молодости очередь у кассы. Опешившая вместе с покупателями кассирша даже забыла всучить вместо денег абсолютно бесперспективный в финансовом смысле лотерейный билет и отсыпала сдачу задорно зазвеневшей мелочью.

Длинная летняя электричка дала предупреждающий свисток и медленно двинулась вдоль небрежно асфальтированного шишковатого перрона. Максим в последний момент вскочил в дверь хвостового вагона. Набор газов с многочисленными неестественными включениями окутывавшей обитателей тамбура весьма значительно отличался от атмосферы, что царит в санаторно-курортных, а особенно в высокогорных зонах страны. Воздух был пропитан плотными клубами едкого табачного дыма, излучаемого толпой пренебрегающих собственным здоровьем индивидуумов. Поняв, что здесь отдышаться после длительного забега затруднительно, Родин перебросил свой небольшой с металлическими уголками багаж, слева направо и взялся за ручку раздвижной двери, отделяющей его от сердцевины вагона. Створка с трудом отъехала в сторону, и уже ни в какую не хотела закрываться. Пришлось поставить чемодан на пол и, навалившись всем своим телом, шатать перекосившуюся деревяшку, чтобы колесико встало на предусмотренное ему конструктором место. Это небольшое происшествие заставило пассажиров отвлечься от своих дел и внимательно наблюдать за действиями стройного паренька, впрочем, не делая ни малейших попыток ему помочь.

Непокорная створка так до конца и не сомкнулась со своей товаркой. Чуть подождав, словно еще не до конца поверив в свою удачу, а потом, опомнившись, в толстую щель уверенным потоком хлынул дым из тамбура. Все в соответствии с законами физики. Впрочем, Родин так и не увидел победы законов мирозданья над любителями чистого воздуха. Он уже был в соседнем вагоне.

В этот будний день народу было совсем не много, и почти никто не стоял в проходе. Лавируя как заправский слаломист, Максим бежал к голове поезда. Если говорить честно, то спешить ему было уже некуда. На поезд он успел, и теперь рано или поздно должен добраться до цели. Только эти "умные" мысли никак не хотели воздействовать на неугомонные ноги, которые продолжали и продолжали бег. Жалость, что разбежаться было особенно негде. Велика ли дистанция до второго от головы вагона? От Марафона до Афин куда ближе, но с другой стороны Максим и дошел быстрее.

Как это обычно бывает, в центре состава народа собралось поменьше, и продвижение проходило без всяких происшествий. Разве пару раз пришлось перепрыгнуть через, будто невзначай выставленные ноги, и мимоходом увернуться от старушки с баулами.

Через две минуты после отправления опоздавший Максим уже был на месте.

Он встал на цыпочки и стал осматривать сидящих. По правде сказать, обозревать было почти некого. Одиноких девчонок наблюдалось немного, сказать по правде всего одна. Так что свою будущую проводницу он заметил сразу и многое про нее понял. Она не развалилась, словно в кресле и не сжалась словно пружина, но выглядела строго. Почему-то ему показалось, что она явно занимается балетом или акробатикой, до того ладно смотрелась ее фигурка. Аккуратная девушка бесспорно должна была пользоваться популярностью среди парней, но сейчас ее окружали дачники - существа, более тяготеющие к кустикам и кадушкам, чем интересующиеся внешним видом симпатичных девчонок. Совсем еще молодая барышня абсолютно не занимала окружающий ее "тяжелый" контингент. Более того ее окончательно затмила совершенно иная "звезда". Хозяйка пышных, "правильных" цветочных ростков сидела в окружении почитательниц и что-то рассказывала бурно жестикулируя. Ее ладони описывали в воздухе круги, будто она оглаживала глобус или приличных размеров тыкву. Сразу чувствовалось, что тетенька привыкла размахивать при разговоре руками и считала, что слово, подкрепленное правильным жестом, лучше доходит до собеседника.

Еще раз глубоко вздохнув, чтобы успокоить сбившееся от быстрого бега дыхание, Максим попытался степенно миновать сидящую на деревянных скамейках компанию, но на свою беду неловко потревожил зеленый лист.

- Так. А это у нас кто? Что за деятель? - Огородница в запредельном ужасе застыла и уставилась на дерзновенное существо. Ее брови сошлись на переносице, выражая строгость. Суровое выражение лица, словно обезьянки, скопировали сидящие рядом с ней слушательницы.

- Это единодушное сведение бровей почему-то очень развеселило Максима, и его лицо скривила страдальческая гримаса. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не засмеяться. Однако, яркая пантомима неизвестно почему разозлила дачницу куда больше чем ожидаемое виноватое выражение лица. Зеленщице показалось, что агрессор покушается на святое - на росток.

- Неловкий, значит. - Нежданно-негаданно осерчавшей даме не понадобилось и секунды размышлений, чтобы повысить голос и исторгнуть из себя склизкий колючий клок мерзких ругательств какие может выдумать только невежественная, крикливая торговка.