Центр начал постепенно просыпаться. С улиц исчезли дворники с метлами в белых передниках, зато им на смену пришли спешащие в магазин хозяйки, уныло бредущие куда-то отцы многочисленных семейств, прогуливающиеся влюбленные парочки. С озабоченным видом поползли трамваи, появились и загудели легковые автомобили. Словом, образовалась уличная сутолока, предшествующая началу летнего выходного дня.

Расставшись с изрядным грузом волнений, Родин с интересом вживался в новую для себя действительность. К нему вернулось ребяческое чувство восторга познания неведомого мира.

По тротуару металась бурлящая волна незнакомых и непривычных лиц. Большинство шло с таким серьезным выражением, будто прямо сию секунду решало проблемы немыслимого масштаба. Жизнь клокотала суетой и привычной обыденностью. Жестяные крыши перебрасывались солнечными зайчиками, с удовольствием слепя подвернувшихся прохожих. Стараясь никому не мешать и чинно двигаясь вдоль облезлых домов, Максим исподтишка наблюдал за манерами и облачением обывателей. Среди потока сразу бросались в глаза вызывающе хорошо одетые мелкие служащие, выгуливавшие своих детей и жен. Как же непривычно смотрелся силуэт покроя костюма, обилие береточек и кепи, не вяжущихся с погодой. "Ох, придется перелицовываться, менять походку и привыкать к городскому быту, чтобы не быть белой вороной". Родин еще не понял, что действительно гнавшиеся за модой ответственные работники предпочли загород. Оставаться в такую жару дома было выше их сил. Впрочем, размышления не отвлекли Максима от главного. Мазнув глазом по мужскому одеянию, глаз остановился на более занимательном зрелище. Максима заинтересовали легкие платья, хорошенькие глазки и очаровательные ножки, на которые он обратил бы внимание, даже находясь в жутком цейтноте. Перед ним словно раскинулось огромное непаханое поле, требовавшее его неусыпного внимания. Впрочем, надо отдать ему должное, Максим прямо на ходу встал на путь исправления. Легкомысленное желание вкусить больше плодов, чем можешь съесть, он решительно осудил, как и выражение: " Что не съем, то понадкусываю". Словом, одернув себя, он поспешил к ожидавшей его бабушке.

За всеми этими мысленными метаниями и наблюдениями он и сам не замечал, как перебегал мостовые, переходил с тротуара на тротуар, нырял в подворотни, пересекал проходные дворы, сворачивал в переулки и проезды.

Ни разу не отклонившись от намеченного маршрута, Максим добрался до сквера. Небольшой островок зелени, окруженный угрюмыми страшными серыми домами, тоже казался тусклым и пыльным. Отсыпанная мелким гравием дорожка пересекала садик по диагонали. Деревянные скамейки на чугунных основаниях служили единственным украшением очага культуры. Надежду Халимовну Максим заметил издалека. Она сидела, откинувшись на изогнутую спинку, и читала книгу. По правде говоря, бабушка в этот час была вообще единственным посетителем сквера, решившим присесть. Мамаши с колясками предпочитали пока прогуливаться. Не отпуская ручки чемодана, поставленного прямо на деревянные плашки скамейки, Максим сел рядом.

- Пошли. - Надежда Халимовна захлопнула книжку и встала. - Некогда рассиживаться.

Спутники перешли улицу и сквозь огромные двухстворчатые двери вошли в холл парадной лестницы. Ни один искусствовед не отнес бы этот дом к памятникам архитектуры, но, тем не менее, это был чудом сохранившийся уголок дореволюционного быта. Стены украшали статуи, изразцовая печь сверкала ухоженным великолепием, а сквозь витражное стекло на пол падали разноцветные лучи, разбиваясь на тысячи многокрасочных пятнышек.

Вскоре обнаружилась и причина отменной сохранности подъезда. Из небольшого окошечка на вошедших недобрым взглядом зыркал угрюмый вахтер.

- Не дожидаясь вопроса, Надежда Халимовна произнесла. - Мы к Раисе Антоновне в двенадцатую. Я в гостевом списке. - Старушка достала из сумочки паспорт и протянула его в окошко.

- Проходите. - Записав что-то в свой журнал, охранник вернул документ.

Характерным движением бровей позвав Максима за собой, Бабушка двинулась в сторону огромной металлической двери лифта. Клеть мигом вознесла гостей на нужный этаж. На лестничную площадку третьего этажа выходили четыре однотипных входа. Ждать долго не пришлось. Стоило Надежде позвонить, как филенчатое полотно тут же распахнулось, и на пороге возникла хозяйка - ровесница посетительницы.

- Наденька, вот радость. - Хозяйка квартиры всплеснула руками. - Да ты с кавалером. Проходите, проходите. Не стойте на пороге. - Словоохотливая дама отступила вглубь коридора.

- И тебе здравствуй. - Надежда Халимовна присела на банкетку и принялась переодеваться в домашние тапочки, выбрав подходящую пару, из лежавших на полочке.

- Не томи. Представь меня молодому человеку. Не удивлюсь, если это твой тайный воздыхатель.

- Максим, говорливую хозяйку зовут Раиса Антоновна. - Отчетливое недовольство сквозившее в словах Надежды Халимовны носило демонстративный характер.

- Ну, вот и познакомились. Не стесняйся Максимчик, проходи в комнату. Осваивайся, можешь за стол присесть. Ты читать любишь? Посмотри на стеллажах. Если найдешь, что интересное, возьми, полистай, а мы пока с твоей спутницей, пойдем музыку послушаем. Тебе вряд ли понравится. Старомодная классика. Ты ведь у нас парень современный политически грамотный. А нам, великовозрастным дамам хочется иногда окунуться в дни молодости, да услышать звуки прошлого. Ты уж не обижайся на нас.

Максим, внезапно оставшийся в одиночестве, подошел к высокому книжному шкафу. Многочисленные манерные корешки радовали взор морем расцветок и размеров. Не удержавшись, Максим одну за другой стал вынимать книги. Это были прекрасно изданные произведения своевременно оставивших этот мир разрешенных к прочтению классиков.

Дамы меж тем устроили совещание. Для подобных разговоров у маниакально опасливой Раисы Антоновны имелся особый, специально оборудованный уголок.

- Хозяйка, оставшись наедине с гостьей, завела патефон и уселась в свое любимое кресло. - Ты по делу или просто поболтать? У меня очень мало времени, прости. Надо на совещание ехать.

- Пришла просить о помощи.- Надежда явно тяготилась своими словами. - Парня надо хоть на некоторое время пристроить. Свалился как снег на голову. Учиться приехал. Мне бы пару недель, чтобы условия человеку создать и решить жилищный вопрос.

- А он кем тебе приходится? Вроде родственников у тебя не замечалось или всплыли?

- Да обещала во время войны. Голод. Что не посулишь. Теперь долг отдаю.

-Понятно. Не моего ума дело, значит. Ну и хорошо. - Кто другой мог бы решить, что хозяйка не довольна столь поверхностным объяснением, но это совсем не так. Раиса Антоновна придерживалась правила, что меньше знаешь - крепче спишь. - Только я его у себя ведь поселить не смогу, хотя от юного воздыхателя бы не отказалась. Ах, как было бы славно застоявшуюся кровь по жилам разогнать.

Раиса Антоновна в душе оставалась молоденькой взбалмошной девчонкой, но в отличие от пожилых сверстниц с определенного времени не делала попыток это скрыть.

- Да и не надо. - Надежда пропустила мимо ушей последнее высказывание подруги. - Может можно парня через горком профсоюзов в приличное место на декаду, полторы определить. Он и в глушь поедет. Только скажи, куда.

- Раиса задумалась. - Под сень дерев в приют Дриад, говоришь. Можно. Думаю можно. На днях как раз говорила с недавно назначенным директором фабрики. У них и лагерь и турбаза и дом отдыха все рядом. Часа два на электричке. Открылись этим летом. Если обратиться, то место изыщут.- Она взглянула на часы. Кто там у них ответственный. Погоди. - Раиса достала кипу листов и стала ее раскладывать как пасьянс на столе. - Вот. Я так и знала. Сейчас позвоню лично Николаю Константиновичу и все организую. Сказать, чтобы к парню было особое отношение?

- Надежда Халимовна наклонила голову. - Вот это совершенно не обязательно.

Стоило Максиму, расположиться в глубоком кресле и погрузиться в чтение незамысловатой античной истории, сюжет которой строился вокруг трех очаровательных девушек соревнующихся в исполнении "танца осы" как его уже окликнули.