Васкес нервно передёрнула плечами. Она до сих пор ещё толком не разобралась в ответах на все вопросы. Многое бы она отдала, чтобы их получить.

– Я не уверена, что всё, что касается моей второй личности, связано с Рохосами, – цедя по крупицам каждое слово, ответила она. – Тут нечто иное. Рохосы – они довольно странные создания. Вся их цивилизация помешана на ритуалах, турнирах и прочей средневековой дребедени. Самцы у них бьются за самку и пожирают головы своих врагов. Самки бьются с самцами и пожирают головы самых слабых. Постоянно кто-то кого-то пожирает. Но всё это происходит только в честных поединках. Знаешь, неприятно это признавать, но честь для этих существ – не пустой звук. Нас они считают могучими воинами, и, если они убьют хоть одного не в честном бою, им всем наступит конец. На их родной планете нарушителей жестоко покарают.

– Не вяжется, – оборвала её Виктория. – Сколько людей вы потеряли уже на этом задании? Я что-то не припомню, чтобы кого-то из них вызывали на поединок. Значит не все правила соблюдаются?

– Все, – Васкес тяжело вздохнула. Невольно Виктория затронула ту часть вопроса, в которую ей вдаваться не хотелось. Но объяснять ей это всё же пришлось: – Понимаешь, – она виновато посмотрела на русскую, – не все, кто вышел со мной на задание, в действительности являются Вершителями. У Рохосов есть поимённый список, кто ими станет в будущем. Но те, кого в нём нет, – для них никто.

– И ты этот список знаешь? – глаза Вик расширились.

Васкес снова отвела взгляд в сторону. По лицу американки было видно, как ей не хочется той отвечать. Но Виктория в ожидании ответа, настойчиво глядела на неё и из-за этого Васкес злилась. Понимает ли она, что у неё сейчас спросила?

– Не всё так просто, – уклончиво ответила она.

– Тогда объясни?

На этот раз американка посмотрела ей прямо в глаза. Борясь с собой и взвешивая каждое слово, она нехотя ответила:

– Я тебе уже говорила, что цель их визита – сразиться с нами? Они не должны допустить, чтобы мы стали теми, от кого находится в ужасе вся Вселенная. Одним словом, Рохосы решили вернуться, чтобы изменить своё прошлое. Тут и образуется небольшой парадокс. Малюсенький такой, побочный эффект. У меня появилась возможность изменить этот список. Я, например, знаю один состав группы. Но вполне вероятно, что к исходу поединка он кардинально изменится. Как я уже говорила: не всё так просто.

– Но на данный момент он не изменился? – Вик, затаила дыхание, ожидая ответа.

Но Васкес не отвела от неё свой взгляд. Она только отрицательно покачала головой.

– Нет. Не изменился.

– Выходит ты знаешь, кто из нас выживет?

Васкес неуверенно кивнула. Тяжёлый судорожный вздох вырвался из груди Виктории. Она боялась расспрашивать её дальше и в то же время сгорала от распирающего её любопытства. Она боялась услышать от Васкес правду. Боялась услышать для себя что-то страшное. Но, несмотря на это, срывающимся от волнения голосом, она всё же выдавила:

– Скажи мне… но только честно – я в этом списке есть?

Васкес долгим и грустным взглядом окинула русскую воительницу. Их молчание затянулось и от этого Виктория забеспокоилась уже всерьёз. В груди у неё всё сдавило.

– Извини, подруга… нет, – наконец, жалостливо скривив губы, ответила ей Васкес. – В мирах Кри снаряд залетел тебе в задницу и пф-ф… – показывая взрыв Васкес развела руки. – Страшное зрелище. Тебя разорвало на мелкие клочки.

Вик вздрогнула. Её глаза медленно расширились, но Васкес, увидев, что с ней начало твориться, не выдержала и громко рассмеялась.

– Прости. Не удержалась, – со смехом воскликнула она. – Видела бы ты своё лицо!

У бедной Виктории на глазах заблестели слёзы. Её уже начинало колотить.

– Ты что, дура? – с негодованием воскликнула она, пытаясь пихнуть Васкес в бок, но та вовремя увернулась. – Ты представляешь, что я сейчас подумала?

– Представляю. Но твоё лицо… Я такое видела только один раз, и то у мадам Тюссо. – Васкес примирительно протянула ей руку. – Слышала про музей восковых фигур? Успокойся, – целёхонькая останешься. Мы тебя даже прозвали «золотой пальчик». Так что? – она выжидательно посмотрела ей в глаза. – Мир? Ну, не обижайся! Я же не серьёзно…

Виктория мельком глянула на недостающую часть своего тела, и нехотя, через силу, выдавила из себя улыбку.

– Мир…

– А если говорить серьёзно… – тон у Васкес резко изменился. Она вся собралась. В глазах жёсткость и холод. – Нас действительно останется слишком мало. Не пытай меня вопросами, кто останется из нас живой. Возможно, всё изменится. Я тебе этого не скажу только потому, что, когда мы встретимся с нашим отрядом, ты будешь смотреть на этих людей, как на покойников. А это… поверь мне, никому из них оптимизма не прибавит. Пусть лучше буду знать только я одна. Я сильная, я справлюсь. Мне не впервой.

– Так они живы?

– Конечно живы. Охота же ещё не началась.

Вик нехотя с ней согласилась.

– Возможно, ты права, – задумчиво сказала она. – Но раз ты говоришь, что мы можем не пережить эту ночь, как, в таком случае, нам будет удаваться держать в страхе целую Вселенную? Всего-то горсточке людей?

Васкес добродушно ей улыбнулась. Она смотрела на эту наивную русскую и вспоминала себя. Но проходила секунда-другая, и она себя одёргивала: «А было ли это на самом деле?» – спрашивала она и не знала ответа. На вопрос Виктории она снисходительно пояснила:

– Ты же не думаешь, что мы в одиночку носимся по галактике и мановением руки наводим в ней порядок? – с улыбкой всезнающей мамаши спросила она у той. – Это только в ваших сказках три богатыря охраняют границы, а за подтекстом истории, что? У каждого за спиной стоит десятитысячная дружина. Так и у нас. В каждой нашей руке сжата власть над миллионами дронов. Мы стратеги. Командармы железных корпусов. Правда, иной раз приходится помахать мечами, как, например, с Рохосами. Но это не проблема. Мы ещё никогда не проигрывали.

– Это радует. – Виктория недоверчиво хмыкнула. – Ну, и какие мы там, в будущем? Наверное, крутые? А что с Землёй? Она уцелеет?

– Мы над этим работаем, – уклончиво ответила ей Васкес. – В целом – мы не плохи. Ты не представляешь, каких границ достигли наши возможности! Мы такое вытворяем…

– Ладно, не хочешь отвечать, не надо, – прервала её дифирамбы Виктория. – Меня вот что интересует. Что ты тут орала, глядя на небо? Со стороны это выглядело пугающе.

– Представляю. – Васкес поднялась на ноги. – Пойдём? – предложила она.

Вик кивнула, и они вновь зашагали в выбранном Васкес направлении.

– Всё это мой симбионт, – продолжила она, но, почувствовав, что для Виктории это слово ничего не значит, тут же пояснила: – Понимаешь, моя вторая личность ни в какую логику не вписывается. Рохосы тупые, спору нет, но не настолько, чтобы пропустить огромный участок информации, являющийся моей памятью. Странно это, не правда ли?

Вик промолчала. Если для американки было понятно всё, то для неё – дремучий лес.

– Я вот что думаю… Кто-то преднамеренно допустил сбой программы, вписав в мою память личность меня в будущем. Рохосам это не нужно. Для них главное, чтобы я поняла для чего они заявились к нам. Остаются Зердяне. Лишь им одним под силу провернуть подобное. А если это так, то сейчас они наблюдают за всем происходящим и делают ставки, кто из нас победит. Мы – или насекомые.

Такое её умозаключение полностью запутало Викторию.

– Зачем им это? Ведь вы же их защитники? – не понимая ничего, спросила она её.

– Не вы, а мы. А вообще – чёрт их знает. Может, это выбраковка? Как говорится: выживают сильнейшие. Только вот силы, на данный момент, у нас неравные. В этом, – Васкес постучала себя по броне, – воевать невозможно. Мы в них как броненосцы против гепардов. Медлительные и неповоротливые.

– А как же Либерти? Ему же удалось уложить робопса?

Васкес оглянулась на шедшую позади Викторию и снисходительно махнула на неё рукой.

– А кто они такие – робопсы? Они – машины. Они не идут ни в какое сравнение с разумными насекомыми. Против боевых конечностей, клешней и жала, оснащённого к тому же энергетическим оружием, требуется соответствующее снаряжение, а у нас его нет. Я пыталась докричаться до Зердян, пусть восстанавливают справедливость. Но этих козлов мало что волнует. Придётся мастерить что-то самой. Слава богу, кое-какие навыки в голове ещё остались. Поэтому мы с тобой и топаем к вашей разбитой колонне. Может, мне удастся что-то там подобрать. Кстати, мы уже недалеко.