Через 5 минут люди в форме окончательно отстали. Парнишка увидел грузовик, ехавший в сторону тетки. Машина двигалась не столь быстро, поэтому мальчишка успел запрыгнуть в кузов. Через некоторое время пришлось выскочить на повороте, ибо город он знал недостаточно хорошо. Через час, взволнованный, но в хорошем настроении, Крапивин заявился домой.

– Что с тобой? – удивилась мама. – Ты весь в репьях, а на рубашке дырка.

– Все нормально, потом расскажу, – ответил сын и пошел в сарай.

Только через час он успокоился, очистил одежду и вернулся в дом.

С большим удовольствием Николай съел большую тарелку борща с черным мягким хлебом, от картофеля отказался, а вот молока выпил на ура. Потом сел в беседку и открыл книгу на немецком языке. Читал он лишь полчаса, затем поел с грядки немного клубники. Во дворе стоял свой колодец; сделав несколько глотков прямо из ведра, Крапивин так и не мог понять, правильно ли он поступил, метнув кирпич в портрет Сталина. «Да, конечно, ведь он посмел арестовать его отца, самого честного человека, который любил и хвалил этого руководителя. А правильно, что я пошел в военкомат? Здесь однозначно: родина и Сталин – это не одно и тоже!».

Так парень рассуждал минут тридцать, прогуливаясь по огороду. Вывод сделать удалось такой: только оказавшись на фронте, он реально сможет помочь папе, правда, каким образом, ответить не мог. Раз цель поставлена, и другого выхода все равно нет, надо добиваться ее любым путем, а в своей правоте сомнений у Кольки не было.

Вскоре пришла тетя Маша. Сначала рынок, потом магазин, кое-что купила из продуктов. Подарила мальчишке светлую рубаху, маме передала пакетик с одеждой для нее.

Перед сном за вечерним чаем сели обсудить прошедший день.

– В городе творится что-то непонятное! Все куда-то спешат. У каждого свои планы и размышления о будущей жизни: кому как поступить. А перед военкоматом огромная очередь. Такие вот дела…, – сообщила тетушка.

– Я тоже пойду в армию, – гордо заявил сын.

– Татьяна, Колька, только не сейчас! Подожди чуть-чуть. Родину есть пока, кому защищать и без тебя, – посоветовала тетя Маша.

– А я пойду воевать не столько за родину, сколько за себя и за свою семью. За отца, за мать…

– Пойдем спать, сынок, – спокойно предложила Татьяна Викторовна.

– Хорошо, мама! – так же спокойно ответил мальчик.

Мария Ивановна осталась стоять на крыльце с немного приоткрытым ртом, держа руки на поясе, ничего так и не поняв….

Разговор продолжился, когда стемнело. Женщина хорошо знала характер сына и не начинала первой беседу. Через несколько минут Николай подробно рассказал матери обо всех приключениях сегодняшнего дня.

– Да! – удивилась Татьяна Викторовна. Мы же договаривались сначала думать, а потом делать?!

– Согласен! Но все произошло неожиданно. И я сам до конца не осознал глубину своего поступка.

– А, если, Колька, вдруг тебя бы поймали? Знаешь, что тогда могло случиться? Ты подставил меня, тетю Машу, а тем более не смог бы никогда помочь отцу.

– Больше такого не повторится…

Беседа длилась еще около часа, но с решением идти в армию мама согласилась. Ибо это дает шанс спасти Игоря Сергеевича. Вскоре они уснули. Очередная ночь на Куйбышевской земле оказалась тихой и спокойной, сон длился аж до десяти утра, правда, только для мальчика…

Колька проснулся от громкого пения птиц. Мама отсутствовала, ее кровать была аккуратно заправлена. На столе лежала записка, где говорилось о том, что женщины пошли на рынок. Полотенцем накрытый завтрак находился в беседке на столе. Быстро перекусив, Николай взял приготовленный тетей мешок. Набил в него песок и землю. Повесил его на турник, сделанный ранее мужем Марии Ивановны. Боксерские перчатки лежали в дорожном чемодане.

Крапивин работал с самодельной грушей около часа. Сначала представлял перед собой лицо негодяя Криворучко. Потом Берию. Затем Гитлера и даже Сталина. Далее пошли прыжки со скакалкой, приседания… Тренировка завершалась упражнениями на турнике.

Вода в бане оказалась чуть теплой, так как мать натопила ее еще вчера.

В военкомат парень сегодня не пошел. Этот визит он решил отложить на две недели.

Колька прогуливался по саду и незаметно для себя начал разговаривать вслух на немецком языке со своим отцом. Вспомнился разговор двухмесячной давности. Тогда тот сказал сыну следующее:

– Послушай меня, война не за горами. Это всего лишь дело времени, поэтому кроме спорта учи еще немецкий язык. Придет такой момент, когда он тебе пригодится.

– А как же Сталин? Тот говорит, что на нас никто не нападет? – спрашивал парнишка.

– Могу на эту тему говорить долго, но ничего уже поменять нельзя, ясно?

– Такая ситуация или такие у нас руководители? – не успокаивался сын.

– Думаю, сам разберешься, когда окажешься в сложной ситуации, – улыбался папа.

День продолжился чтением книги на немецком языке. Время пролетело быстро. Вечером пришли мама и тетя с тяжелыми сумками.

– Как дела, герой? – спросили они одновременно.

– Занимался всем понемногу. Да только чуточку устал.

Сели ужинать. За трапезой вспомнили прошлое, как в июле несколько лет назад семья Крапивиных приезжала в Куйбышев. Мужчины ходили на рыбалку, а потом варили уху. Ели фрукты и овощи со своего огорода, запасаясь витаминами на всю зиму. Уезжая, брали с собой варенье и другие дары сада тети Маши.

Остальные летние дни шли в таком же режиме. Колька периодически ездил в город с женщинами. Две недели пролетели незаметно. Ранним утром Николай отправился в военкомат. В этот раз он попал на прием к офицеру еще до обеда.

Удивительно, но за столом сидел тот же военный, который принимал его первый раз.

Сегодня мальчишка сменил тактику разговора и сразу перешел в наступление.

– Я в совершенстве владею немецким языком и являюсь разрядником по боксу. И скоро мне исполнится восемнадцать лет.

На этот раз командир внимательно посмотрел на посетителя и спросил:

– Как зовут?

– Николай.

– Фамилия?

– Крапивин.

Военный еще раз пристально взглянул на высокого, мускулистого и уверенного в себе парня, а потом куда-то позвонил.

– Слушай! А когда обещал появиться Бочаров Николай Николаевич? Понял-понял…, – отвечал хозяин кабинета. – Просто нашел по его просьбе подходящую кандидатуру.

– Короче так! Придешь через пятнадцать дней, хотя давай адрес. Если процесс ускорится, то пришлем за тобой посыльного. Понял?

– Так точно! – почти прокричал спортсмен.

– Вообщем жди вызова, а сейчас – свободен! Зови следующего…

Крапивин домой не шел, а летел, словно на крыльях. И вдохновение на его лице было заметно как никогда.

Дома все отсутствовали. Поев борща и выпив молока, Николай взялся за чтение книги. Потом длительная спортивная тренировка, которая одновременно с физической усталостью принесла ему огромное удовольствие и отличное настроение.

Вечером за ужином призывник сообщил последние новости маме и тете. Те встретили это сообщение спокойно. Мария Ивановна опять всплакнула, а потом сказала:

– Проклятая война! Может, еще все обойдется? И немцев разобьют без тебя?

– Это вряд ли, – добавила Татьяна Викторовна.

– Ладно, придет время – посмотрим. А пока поможешь по хозяйству, – утвердительно произнесла хозяйка дома.

Парень и не возражал, а наоборот, он был даже рад.

Дни полетели быстро и незаметно. Проходили они однообразно: хозяйство, спорт, книги. Только двадцать пятого июля вечером в дом постучали. На пороге стоял парень с красной повязкой на руке.

– Завтра в 10.00 Вам необходимо прибыть в военкомат в кабинет №4.

Настроение, как ни странно, у всех было хорошим. Мама с улыбкой сказала:

– Все плохое уже произошло в наших семьях. Теперь все будет наоборот.

– Чтобы не случилось, и как бы не повернула судьба, помни, Колька, в моем доме всегда тебя ждут, – уверенно добавила Мария Ивановна.

Спать легли поздно, а утром женщины проводили Николая до ворот, собрав сумку с одеждой и едой.