— Не торопись, Лу, я подожду, — я откинул прядь волос и поцеловал девушку в висок.

Стало прохладно, и я закрыл окно. В этот момент дверь тамбура открылась в очередной раз, и к нам в вагон зашли Рон Уизли и Лаванда Браун.

Они оба были в мантиях с гербами Гриффиндора и у обоих в районе сердца приколоты значки старост — желтый лев на алом фоне и буква «G».

Ох, это просто настоящий балаган! Глядя на приближающихся подростков и их значки, я буквально опешил. Не знаю, каким образом Макгонагалл выбирает старост, но не Уизли же засовывать на эту роль! Уизли, чертов рыжий, который ни на учебе, ни в быту, ни в дисциплине звезд с неба не хватает. И говоря так, я просто щажу его самолюбие и не называю вещи своими истинными именами.

Меня вообще временами оторопь брала от той политики, которая происходит и творится в старом добром Хоге. Я не понимаю многих решений Дамблдора и то, к чему он стремится.

Ну, это ладно, где я и где директор… Все же он взрослый, умудренный жизнью человек и серьезный маг. Но дать должность старосты Уизли? Да вы издеваетесь!

На пятом курсе Гриффиндора есть куда более достойные люди. И если тот же Лонгботтом явно не наделен лидерскими качествами, то на роль старосты вполне бы неплохо вписался Шимус Финниган или Дин Томас.

В Золотом Трио Рона тащила Гермиона, и то, что он стал старостой, еще можно было хоть как-то аргументировать. Правда, с большой натяжкой, но тот Уизли обладал хоть какими-то качествами, которые, по идее должен олицетворять староста. Да и в воспитании Дамблдором будущего Героя такой жест имел большой смысл.

В нашем случае Рона никто не тащит, и он предоставлен самому себе.

Рон выглядел высокомерно и необычайно важно. Казалось, его самооценка подскочила на небывалую высоту. Хотя, почему казалось? Так и есть, и я сразу понял, что просто так он не пройдет.

— А ну, голубки, марш в купе. Нечего проход загораживать, — развязно произнес Рыжий, останавливаясь и вызывающе запихивая руки в карманы. К пятому курсу Уизли вымахал прилично и превратился в здоровенного лося, считай самого высокого на курсе — выше него был лишь Грегори Гойл со Слизерина.

И в плечах парень широк, да и мышечной массой не обделен. Он по виду вообще больше смахивает на шестикурсника или даже выпускника. Другое дело — Уизли немного рыхловат, и, похоже, не знает что такое правильное питание. Таким темпом у него лет через семь-восемь появится пивной живот и второй подбородок. Да и кожа на его лице жирная, угреватая, что лишь подтверждает предположение о склонности к определенной пище…

— Иди куда шел, Рыжий, — вежливо посоветовал я.

— Вообще-то мы с Когтеврана, — безмятежно откликнулась Луна, оборачиваясь к гриффиндорским старостам.

— И чо? — Рон выдвинул вперед нижнюю челюсть. — Лавгуд, ты такая чудная! Или думаешь, мы с Лавандой не знаем, где вы учитесь? А?

— Рон, не догадываешься, что ты сейчас сделал? — спросил я, и конечно Уизли не смог промолчать.

— Я приказал убираться в купе, пока не снял с вас баллов.

— Вот еще раз… Это называется «пернуть в лужу». Ты дважды уже это сделал. Очень громко и очень смешно. Жаль, что зрителей так мало.

— Чего? — он насупился, сдвинул брови и стал до омерзения похож на обычного гопника.

— А то, что ты, судя по всему, не читал устав Хотгвартса и не знаешь права и обязанности школьных старост. Луна намекнула тебе, что мы с Когтеврана, а ты, великий властелин, можешь гонять и дрочить лишь свой Гриффиндор. По отношению к остальным курсам твои приказы носят рекомендательный характер. Теперь понял?

— Со старостами запрещено так разговаривать, — вклинилась Браун. Девушка с белой кожей, голубыми глазами и пышными, рыжими волосами не была лишена некоторой симпатичности, да и грудь с попкой у нее вполне себе ничего. Вот только на лицо она выглядела простовато, да и слишком любила тратить время на пустые разговоры и сплетничать. По канону она была влюблена в Уизли и то ли его чем-то там напоила, то ли накормила, но какое-то время он отвечал ей полной взаимностью, пока не переключился на Грейнджер. Интересно, как у них все тут сложится?

И вообще, вспоминая канон, я никак не мог взять в толк, как такая девушка, как Гермиона могла влюбиться в такого человека, как Рон? Это просто дичь какая-то! Сюрреализм в полный рост! Им, кроме общих приключений и уроков, и говорить-то особо не о чем было. Между этими людьми просто невероятная интеллектуальная пропасть.

— Серьезно? Ну, вы можете поплакаться собственному декану, — усмехнулся я, а Луна демонстративно отвернулась обратно к окну, потеряв к беседе всякий интерес.

Рон начал что-то говорить, но Браун ухватила его за руку и потащила дальше по вагону.

— Не думай, что на этом все закончится, Поттер! — напоследок выкрикнул Уизли.

И смех и грех. Похоже, кем бы ни был Поттер, на роду у него написано, что он не сможет прожить без врагов. Вот что я сделал Уизли и отчего такая ненависть? Он же не просто так задирал меня. Видно, что его обуревают сильные эмоции. Хотя я и признаю, что мог бы вести себя более нейтрально и сдержанно.

Ну да, можно было промолчать и уйти с Лу в купе. Проглотить, так сказать, обиду и позволить себя унизить. Вот только это явно плохой вариант. И почему все так происходит?

— Ты не видишь, что там у нас впереди с Рончиком? — тихонько спросил я у своей девушки.

— Пока нет, Гарри.

— А у тебя?

— Есть вероятность, что мы сильно поругаемся.

— Лу, ты же не ругаешься с людьми.

— А я и не собираюсь. Вот только чтобы ты сделал, зная, что этот человек, если захочет, то найдет повод и устроит разговор на повышенных тонах?

— Постарался бы избежать такого разговора.

— И как? — она заинтересованно приподняла бровь и внимательно, чуть иронично, посмотрела на меня.

А действительно, как? Учимся мы в одной школе и встречаемся часто. Постараться не попадаться на глаза явно не получится, тем более в течении длительного времени. Ходить всюду с друзьями? Или молчать, когда тебя будут унижать?

— Но мы же не обязательно поругаемся? — я сказал «мы», так как подразумевал, что если он как-то заденет Лавгуд, то вряд ли я останусь в стороне.

— Конечно, Гарри. Все может обернуться по-разному. Помнишь, как говорил Флитвик — судьба есть, и судьбы нет. Жизнь дает нам варианты, но как мы в них поступим, мы выбираем сами.

— Я тебя понял… Кстати, Лу, обдумай карьеру философа. У тебя есть к этому задатки.

— Заканчивай умничать, — парировала она, и мы вернулись в купе.

Старый добрый Хогвартс встретил нас, как и обычно — дружелюбно и тепло.

Мы расселись за своим столом и принялись ждать, когда Макгонагалл в очередной раз введет новичков.

Британия обожает традиции и очень трепетно к ним относится. Вот и преподаватель трансфигурации уже не один десяток лет «возится» с новичками, и если вдруг кто-то, не дай Мерлин, захочет облегчить ей жизнь и предложит подменить, то она посмотрит на такого мага как на врага народа.

Дамблдор, как и обычно, монументально и непринужденно восседал посередине учительского стола на золотом кресле, очень сильно смахивающем на трон.

Сегодня порядок расположения остальных преподавателей немного изменился. По левую руку директора, последовательно сидели Барти Крауч-старший, Хагрид, Стебль, Трелони, Аврора Синиста и Снейп. Справа от директора пустовало кресло Макгонагалл, потом шел Флитвик, Вектор, Баблинг и сияющий Сириус Блэк. Он радостно смотрел по сторонам, и похоже все, на что падал его взгляд, доставляло ему искреннее и давно позабытое удовольствие.

Аргус Филч стоял у входа в Большой зал, держал на руках свою кошку и поглаживал ее.

Ну что ж, все в нашей жизни меняется. Вот и последовательность событий уже не та. Сейчас вместо Сириуса должна сидеть противная жаба Долорес Амбридж. А Хагрид должен вместе с Олимпией Максим отправиться к великанам и на этот год его заменяла Вильгемина Граббли-Дерг.

Сейчас же все иначе. И это одновременно и прекрасно, и плохо, так как я потерял преимущество и теперь не знаю будущего.