Люди выскакивали из боя с самых разных сторон и также неожиданно исчезали в общей неразберихе. Я со своей сломанной рукой не мог нормально сражаться. Но от меня этого и не требовалось. На этом этапе боя хватало простого королевского присутствия.

Мы отбросили соперника и почти перерезали всех Фреев и людей Черной Рыбы. Я не видел их самих, но их люди дрогнули и начали отступать к реке.

С Болтонами и северянами Джейме также не подкачал. Мало того, что он не дал сбросить наш правый фланг с дороги и окружить — он сам откинул противника. Болтоны и их люди отошли и встали на тот самый холм, который еще недавно занимали Фреи и воины Долины. По сути, Джейме и его люди совершили настоящий подвиг.

И все же нам пришлось остановиться. Сил, моральных и физических, дожать противника, у нас не оставалось.

Битва медленно затихала. Здесь и там продолжались отдельные стычки, но все уже на сегодня основательно «наелись»…

В тот день мы не смогли победить. Но куда важнее было то, что мы не проиграли. И это уже была победа. Многие факторы повлияли на такой результат. И то, что Джейме проявил невероятную храбрость и мастерство полководца; и то, что Болтоны торопились к полю боя и практически полтора дня шли без отдыха; и то, что мы почти успели дожать войско Фреев и Черной Рыбы; и конечно, не последнюю роль оказало мое влияние…

На поле боя медленно опускались сумерки, и от воды отчетливо наползала прохлада. Мы отошли к лесу и принялись в скором порядке обустраивать временные укрепления — возводить частокол и рыть рвы. В основном этим занимались те, кто охранял обоз и не принимал участия в бою, а также те, кто не пострадал и сохранил силы.

Архимейстер Марвин в палатке извлек из моей раны наконечник стрелы, промыл и сделал повязку. На сломанную руку наложили шину. Все эти операции при отсутствии заморозки очень и очень болезненны. Я чуть ли не в голос орал, когда по живому мясу вырезали наконечник стрелы и чувствовал себя на редкость паршиво.

Затем Марвин занялся Джейме и другими знатными лордами. Те мейстеры и простые полевые врачи, что нас сопровождали, занимались остальными.

Джейме Ланнистер находился между жизнью и смертью. Ему пробили легкое, сломали пару ребер и сильно посекли все тело. От его мужественного, красивого лица осталось кровавое месиво. И все же он не торопился умирать и всеми силами держался за жизнь.

Погибли Лайл Крайкхолл, Стеффорд Свифт, Бейлон Сванн и Джон Кафферен и еще десятки и сотни людей, которых я успел узнать… Каждый из них выполнил свой долг, пошел до конца и забрал с собой немало врагов. Их тела остались на поле боя, и мы даже не смогли предать их земле.

Погибла половина Святого Отряда и практически весь Честь и Доблесть. Это было больно и неприятно. Будь у меня лишние полгода, я бы превратил каждый из этих отрядов в действительно смертоносные боевые подразделения.

Зато мы сумели остаться в живых, перемололи огромное количество врагов и сохранили обоз с припасами и всем необходимым. И возможно, что самое главное, не пострадала Бирюза.

Уильям Мутон, Бонифер Хасти и Эрик Фелл в один голос уговаривали меня отдать приказ к отступлению — к противнику ночью могли подойти дополнительные силы и их совместный напор мы уже не выдержим. Скрипя зубами, я согласился…

Наше войско, истощенное, изможденное, но несломленное, начало медленный отход. Для вида мы зажгли множество костров и оставили небольшой арьергардный отряд, который шумел, поддерживал огонь и всячески показывал, что жизнь в лагере идет полным ходом.

Противник так сильно умылся кровью, что нашел силы на вылазку лишь после полуночи, когда мы уже сумели далеко отойти. Наш арьергард обстрелял их стрелами, опустошил все колчаны и под утро нагнал нас.

Раненых везли на телегах и повозках. Тряска не способствовала выздоровлению или нормальному сну — я это прекрасно почувствовал на себе. Но за королем ухаживают десятки, если не сотни различных людей и ему не так тяжело, как простым людям.

Ланселя также везли на повозке. Ему выбили глаз, и теперь он уже не тот смазливый красавец.

Все остальные — Тирек, Орм, Окхарт, Гарт Серая Сталь, Мутон, Эрик Серебряный Топор были ранены, но держались на ногах, вернее в седлах.

Наше положение было очень тяжелым — множество раненых и покалеченных. Мы отступали, а на пятки нам наседал опомнившийся противник.

В те дни Уильям Мутон, Бонифер Хасти и Эрик Фелл стали моими руками и глазами, они стали теми, на кого я рассчитывал — ведь других не осталось. Архимейстер Марвин взял на себя обязанности связанные с уходом и заботой о раненых. Они стали тем, кто помог сохранить остаток войска. Они организовали арьергард и давали мне советы. Они не отходили от меня ни на час.

В тот напряженный момент мы хорошо, если урвали два или три часа сна за три дня. Мы ежечасно обходили отряды и старались их поддержать.

На второй день Джейме очнулся и позвал меня к себе. Я подъехал на лошади и неуклюже, баюкая сломанную руку, пересел к нему в повозку. Орм, который, на удивление, практически не пострадал, хоть и сражался не жалея себя, вместе с Тиреком пристроились на лошадях позади нас.

— Неплохо выглядишь, — сказал Джейме. Его голос звучал тихо, и я подсел поближе. Он лежал на мягком матрасе, обложенный подушками и накрытый дорогим одеялом. Повозка была закрытой, с крышей, стенами и дверью, похожая на маленький, но очень богатый дом на колесах. Сейчас слуги открыли небольшие окошки, и легкий сквозняк приятно освежал.

Архимейстер Марвин, сидевший в глубине повозки около небольшого столика и что-то разминающий в ступе, подал мне знак, чтобы я не злоупотреблял беседой.

Опухоль на лице лорда-командующего немного спала, но он был весь переломанный, перемотанный, невероятно бледный и измождённый. Казалось, жизнь лишь случайно задержалась в этом теле. Он внимательно оглядел меня с ног до головы и изобразил намек на ухмылку.

— А ты дерьмово, — честно сказал я и мы оба рассмеялись.

— Жизнь это боль, — философски заметил лорд-командующий.

— Мне рассказали о том, что тебе удалось сделать, — негромко произнес и заглянул ему в глаза. — Люди говорят, что ты сумел осуществить невозможное. Знаешь, я думаю, они преуменьшают твои заслуги. Мутон сказал, что ты один уложил больше сотни врагов. О тебе и том бое уже слагают легенды!

— Пиздёж, — он хмыкнул. — Хотя я готов признать, что сумел показать этим сраным северным ублюдкам, как надо сражаться. Вино есть?

— Да, — Марвин кивнул, разрешая, я повернулся к Джекобу Лиддену и парень подал мех. Джекоб не только на пару с Марвином Магом умудрился сохранить Бирюзу, он еще принял непосредственное участие в бою, и прекрасно себя показал. В общем, парень заслужил рыцарские шпоры и в моих оруженосцах он ходит последние дни.

Я взял у Лиддена откупоренный мех и передал его Джейме.

— Так-то лучше, — он сделал несколько глотков, удовлетворенно закрыл глаза, полежал так несколько мгновений, а потом попросил рассказать о положении дел.

— Наше сражение уже обозвали «битвой у холма», — я рассказал, как на том безымянном поле полегло больше половины нашей армии, и перечислил самых знатных из погибших по именам.

— Жаль Крайкхолла, — в голосе Джейме послышалась скорбь. — Он был одним из сильнейших воинов Вестероса и мы многого лишились, потеряв его. Как он погиб?

— Он стоял против Фреев и когда они пошли на прорыв, пытался удержать их. Очевидцы говорят, что он навалил вокруг себя целый курган тел… В конце концов его подняли на копья, а потом отрубили голову.

— Я знал его с самого детства… Суки… — Джейме отвернулся и долго смотрел в окно, в сторону дальнего леса. Заржала лошадь в упряжке, и возница, судя по всему, перетянул ее кнутом. Эти звуки вернули Джейме к жизни, и он сделал несколько глотков.

Некоторое время мы ехали молча. Лишь скрипели колеса, негромко переговаривались идущие рядом воины, да ветер шумел в древесных вершинах.

— Значит, мы отступаем? Кто командует арьергардом? — спросил Джейме.