Комментарий к Глава XVIII. Искусство войны
сабатон* – латный ботинок.
========== Глава XIX. Стояние на Рубиновом броде ==========
Глава XIX. Стояние на Рубиновом броде
У противника практически не осталось лошадей. Нам противостояла пехота, и мы врубились в их строй. И здесь сразу сказалось преимущество в массе, что дает конь и всадник, а также разница в качестве снаряжения и общей выучки — всё-таки, как не крути, королевские гвардейцы одни из лучших воинов.
Адреналин накатил, словно волна, и мир сузился до расстояния вытянутого меча. Я что-то орал, бил, резал, колол и как мог, старался действовать щитом, вспоминая все те уроки, которые давали мне Орм и Джейме. Вернее, так было в самом начале, а затем горячка боя стерла осознанное мышление…
На мне были хорошие, можно сказать первоклассные доспехи — кольчуга, панцирь, наплечники, наручи, набедренники и наколенники. На этот бой на голову я надел «ерихонку»* с козырьком, скользящим наносником и нащечниками — как я не тренировался, так и не научился хорошо себя чувствовать и ориентироваться в полностью закрытом шлеме. Слишком уж там маленький обзор и достаточно быстро ты начинаешь чувствовать нехватку воздуха.
Пару раз кто-то достал меня, и вражеский клинок скользнул по панцирю. Одна стрела чиркнула по лицу — рассечение под глазом оказалось неприятным и кровь начала капать на нагрудник. Окрашенные кровью лев и олень смотрелись тревожно.
Бейлон Сванн вел наш клин, и он не потерял холодной головы. Прорубив строй, мы выскочили на поле, сделали разворот и по широкой дуге вновь врубились в противника. Наши войска прекрасно могли наблюдать действия короля, и я понял, что они приободрились, нашли в себе мужество и пошли в атаку.
Все чаще, тут и там слышалось «король с нами», «вперед», «наддай». Враги же, наоборот, замешкались и немного осели и, похоже, начали жалеть, что так опрометчиво оставили хорошую позицию на холме.
Наш отряд вновь схватился врукопашную. В этот раз все вышло не так гладко. Противник сумел перестроиться, выдвинуть вперед пикинеров и наш порыв остановился. А для всадника движение одно из основных преимуществ…
Краем глаза я увидел, как крюком на алебарде зацепили за доспех Бейлона Свана. Он закричал, его стащили с лошади и часто-часто над этим местом замелькали чужие клинки.
В этот момент Снег захрипел и начал заваливаться на бок. Я успел выдернуть ноги из стремян… А больше ничего сделать так и не смог. Земля оказалась неожиданно твердой, и я грохнулся об нее со всей силой. Хрустнула левая рука, которой я пытался смягчить падение, а в голове, после того, как я ей приложился, зашумело.
Я стоял на корточках, мотал головой и пытался прийти в себе. Влажная, истоптанная земля находилась прямо перед глазами и я почему-то остановил взгляд на чьем-то отчетливом отпечатке с вмятым дубовым листочком внутри.
В голове “плыл” звон, а левая рука наливалась болью. Вокруг вся земля была завалена мертвыми, умирающими и ранеными. Ржали кони, кричали люди, мечи сталкивались друг с другом и скрежетали по доспехам. Откуда-то сбоку доносились влажные плотные удары, с которыми кого-то рубили или добивали. На одной длинной, визгливой ноте недалеко от меня выл человек в доспехах с гербом Фреев. Ему полностью отрубили одну ногу, а от второй остался кусок, висящей на штанине и полоске кожи. Кровь хлестала, будь здоров, а он все зачем-то полз и полз…
Сквозь шум в ушах, словно это происходило далеко-далеко, я услышал новый крик, «защищайте короля, все сюда».
Я помотал головой, окончательно приходя в себя. Враги насели и все ближе приближались ко мне. Кто-то схватил меня за ногу и сделал попытку оттащить назад. Сука, я так не по-королевски проехался мордой по грязи и чьей-то крови!
Десятки рук тянулись в мою сторону, и каждый норовил взять меня в плен — за короля можно получить огромный выкуп и убивать меня не торопились. Враги казались какими то гротескными, невероятно огромными, с оскаленными лицами и раззявленными в крике ртами.
Наши ударили и сумели откинуть врага. Арис Окхарт как бешеный кружил на коне вокруг нас и что-то орал. С него слетел шлем, по голове текла кровь, но он продолжал кружить и бить, кружить и бить. Ему помогал Стеффорд Свифт, Лансель со своим десятком и еще несколько людей.
— Ваше величество, — чьи-то мощные руки ухватили меня за нагрудник и рывком, легко вздернули на ноги. Это был Джон Кафферен — без плаща, в поцарапанных доспехах, но вполне живой и бодрый. Ему помогал также спешившийся Герольд Орм. — Берите коня и отступайте, — он грубо подтолкнул меня в сторону собственного коня. Орм подхватил меня под руку и помог сделать несколько шагов.
Я мельком заметил Снега — он еще был живой, дергал ногами, а из распоротого брюха вывалились кишки и от них шел пар.
— Давай, суки, по одному, — казалось, Кафферен врос в землю. Он отбросил меч в сторону и вытащил свое любимое оружие — внушительную секиру и принялся за дело. С протяжным уханьем он врубился в первую жилистую шею, уперся ногой в грудь закатившему глаза противнику, нажал, выдернул из раны оружие и принялся им махать с устрашающим мастерством. Практически после каждого его удара кто-то падал, а он работал и работал, спокойно и неспешно, словно дровосек, который рубит деревья. Рядом с ним встал кто-то из наших пехотинцев и их надежные и верные спины закрыли меня от опасности.
— Спасаем короля, — прокричал Орм окружающим и помог мне забраться в седло. Вокруг нас начали собираться оставшиеся в живых. Я не видел Свифта и Тирека. Лансель пробился к нам с двумя всадниками.
Герольд вскочил в седло, взял мою лошадь за уздечку и потащил с сторону, выбираясь из боя.
— Стой, — я остановил коня, когда мы отдалились от боя шагов на сто. Усевшись поудобней в седле, я несколько раз глубоко вздохнул — головокружение проходило. Резкая боль не давала шевелить левой рукой, вся правая часть лица была в крови, и из левого плеча торчал кусок стрелы — как и когда он попал между сочленениями доспеха, пробив кольчугу, я так и не вспомнил.
Оглянувшись, я понял, что наш порыв, который чуть не принес победу, сейчас затухает. Люди поняли, что король может вот-вот погибнуть и стали подумывать об отступлении.
Я был нужен там, и хотя я чувствовал себя так херово, что и слов нет, и держался в седле с большим трудом, я понимал — отступать нельзя. Отступлю я, и весь наш левый фланг потерпит поражение.
Я не знал, что там у Джейме, но зная его характер и силу воли, понимал, что он будет драться до последнего. Лев никогда не отступает. Джейме всегда говорил, что лучше мертвый лев, чем живая собака. И конечно, он был прав…
— Мы возвращаемся обратно, — я развернулся и оглядел своих воинов — их осталось меньше половины.
— Ты можешь погибнуть, — попытался возразить Лансель.
— Вперед, блять, — я развернул коня. — Всех, кто верен, я зову за собой. Остальные могут спасать шкуры.
Я пришпорил лошадь Кофферена и почему-то не сомневался, что никто не отступит…
Иногда вся наша жизнь сводится к одному простому решению и оно, как это ни банально, определяет всю нашу дальнейшую жизнь.
Король может быть прекрасным бойцом и великолепным мечником. Это, безусловно, важно, и люди готовы идти за таким королем в огонь и воду — это доказал Роберт Баратеон. Но еще куда важнее то, что король это, по сути, символ своего государства, он знамя и та путеводная звезда, что горит и помогает людям определиться с целью и своими поступками.
И когда король не боится умереть и идет в бой, то верному человеку тяжело остаться в стороне…
Мы вновь врубились во врага. Спустя некоторое время он не выдержал, и начал отступать. Мои войска, поняв что их не бросили, что они не остались одни, что король успевает и здесь и там, обрели второе дыхание и почувствовали, что могут все.
Я успел побывать в одном месте и в другом, поддержать один отряд, оказаться в самом напряженном моменте и вновь выйти из боя. Подо мной ранили коня, и я пересел на другого. Нашелся Тирек Ланнистер с парочкой конников — во время боя нас растащило в разные стороны, но сейчас мы вновь встретились.
