Орм в тот вечер отсутствовал — мой личный телохранитель получил разрешение помыться, привести себя в порядок, немного отдохнуть и расслабиться, посидеть у костра с друзьями и попить вина.

С самого начала ужина Джекоб ввел в шатер необычного человека — широкоплечего, коротконогого, с внушительным пузом, ломаным-переломанным носом и невероятно проницательными глазами. Это и был Марвин Маг, архимейстер из Цитадели.

В течение всего вечера королевские гвардейцы нет-нет, а внимательно посматривали в сторону Марвина и он, конечно, это заметил. Похоже, данная мера предосторожности скорее озадачила Марвина, а не оскорбила.

— Не обижайтесь, архимейстер, — сказал я, после того, как он устроился слева от меня и немного освоился. — Мы вас не знаем, лишь слышали немало интересного, а времена нынче неспокойные. К моим друзьям, — я обвел рукой весь стол, — такие меры предосторожности не применяются. Но вы пока еще не друг.

Я выделил слово «пока» и по тому, как неожиданно ухмыльнулся Марвин, я понял, что он прекрасно умеет читать между слов.

— Я благодарен вам, ваше величество, — его голос мог бы принадлежать скорее портовому амбалу, а не всеми известному мейстеру, далеко прославившемуся своими знаниями и ученостью. — Соблаговолите принять мой подарок. Это легендарная книга «Неестественная история», которую написал септон Барт. В ней описываются различные магические твари, такие как виверны, оборотни, упыри, демоны, а также Дети Леса и конечно, драконы.

Он произнес все это на валирийском с таким невинным видом, словно заранее знал, что я владею этим языком. А может он просто хотел проверить меня, а потом, если я покажу, что ничего не понял, вежливо извиниться и повторить все на обычном диалекте.

— Это поистине дорогая и полезная книга, — я взял в руки тяжелый фолиант в кожаном переплете с металлическими уголками. Мысленно я поблагодарил Маргери, с которой занимался валирийским, и мейстера Лериса, который нас ему учил. Я не идеально узнал новый язык за это время, но полностью понял сказанное, да и ответил вполне ясно и без режущего слух акцента. — Вот только я слышал, что Бейлор Благословенный приказал уничтожить все экземпляры этой книги?

— Поражаюсь вашей начитанности, ваше величество, — Марвин откинулся на спинку кресла, сложил руки «домиком» на пузе и внимательно посмотрел мне в глаза, а затем перевел взгляд на Бирюзу, что расположилась за моей спиной на специально изготовленном для нее месте, напоминающем стол на толстой опоре. — Думаю, что это один из немногих уцелевших экземпляров данной книги. Я нашел его в древнем Волантисе.

— В Красном замке великолепная библиотека, но подобных книг там мало, — я с наслаждением листал старые, пожелтевшие страницы с невероятно красивыми рисунками. — Признаюсь, вы сумели мне угодить.

— Очень рад этому, ваше величество. Кому, как не вам читать про драконов. Весь Вестерос говорит о вашей Бирюзе.

А вот и ответный намек — человек хочет познакомиться с моим драконом. Почему бы и нет?

— Бирюза! — я взял в руки кусок мяса и посыпал его красным перцем. Дракон ел жареное мясо, и из всего, что мы могли предложить помимо этого, полюбил лишь красный перец. Это было забавно.

Повернувшись к дракону, я протянул угощение. К этому времени Бирюза успела немного подрасти и приближалась по своим размерам к средней собаке.

Дракон внимательно и неспешно обнюхал подношение, а потом соизволил его съесть. Еду, после того, как я сумел отвадить ее от Тириона, она принимала лишь с моих рук. Ну, или сама обжаривала те куски, что я ей бросал.

Марвин Маг смотрел на нас, затаив дыхание. Все остальные присутствующие за столом вели себя не так импульсивно — все же человек имеет свойство привыкать к любому чуду. Тем более, если видит его каждый день.

Не так давно драконы считались окончательно вымершими. Многие вообще думали, что это всего лишь сказка. А нынче все окружающие меня лорды и рыцари воспринимают дракона как что-то естественное, то, что лишь подчеркивает уникальный статус их короля.

Дракон зевнул, выпуская тоненькие языки дыма, и сощурился на огонь свеч.

Марвин выглядел потрясенным.

— Я знал, что молва не врет, но поверить в живого дракона так трудно, — он осторожно, получив мое разрешение, протянул вперед правую руку. Дракон вытянул шею и обнюхал его пальцы. Мелькнул язык, а затем он шумно выдохнул, спрыгнул со своего места и устроился в моих ногах, обернув их хвостом и положив голову на колени.

— Предлагаю поднять кубки за нашего гостя из самого Староместа, — предложил я, и мои гости не заставили себя ждать.

Мы выпили и развеселились после того, как Свифт рассказал историю одного рыцаря, который участвовал в турнире. Он малость перебрал с вином, бой затянулся, а он так захотел помочиться, что не смог удержаться.

— В общем, парень обмочил себе все набедренники, наколенники, поножи и сабатоны*, но турнир он таки выиграл. Правда ему потом дали прозвище Ссаный, но кого это волнует? — под общий смех Свифт закончил свою историю.

— Турнир-то он выиграл, а вот его репутации пришел конец, — подытожил Джейме. На его лице появилась усмешка, и он задумчиво добавил: — как он потом с бабами-то себя вел? С такой-то репутацией это нелегко…

Все это нормальные походные разговоры в мужской компании. Мне они нравились. Да и грубый солдатский юмор находил одобрение. Все же мы находимся на войне, а не в изящном будуаре знатной дамы. Я даже подумывал адаптировать к местным реалиям парочку анекдотов о небезызвестном поручике и при случае их рассказать.

Оплывали свечи. Вечер шел своим чередом. Вначале ужина слуги поставили на стол целиком зажаренного оленя, пару караваев хлеба и множество овощей и фруктов. Ныне от всего этого великолепия осталась лишь груда хорошо обглоданных костей. Гости тайком, стараясь сделать это незаметно, рыгали и все чаще зевали. Начинала накатывать усталость.

Мы долго говорили в тот вечер с архимейстером. Джекоб принес новый кувшин с вином, но на спиртное я налегал не сильно. А вот Марвин распробовал его на славу, но на его состоянии это никоим образом не сказалось. Все также плавно лилась речь и картины, что он рисовал, буквально вставали перед глазами. Архимейстер описывал заснеженные, продуваемые насквозь горы и людей в обледеневших одеждах, бредущих сквозь метель; раскаленные пустыни, где язык и губы странника распухали и трескались от жажды; лазурные воды и невероятные в своей мощи шторма; душные джунгли Соториса и их экзотических жителей; острова, остатки древней Валирии и клады, что можно отыскать в развалинах великой цивилизации; восточные города, невероятные в своей роскоши и развращенности…

Многое сплелось в долгом рассказе Марвина. Прошлое и настоящее, сказочное и реальное, правда и вымысел.

Я был ошеломлен — пожалуй, иного слова и не подобрать. Впервые в этом мире я встретил человека с таким кругозором, того, кто мало чем уступал мне самому. Причем, он одинаково спокойно относился и к тому, что знает, и к тому, что не знает и не видел — его ум был гибок и текуч. Он не был упертым, верящим лишь в то, что видели глаза, щупали руки и то, что прочитано.

Он допускал невероятно огромное количество различных вещей в этом мире. И он был не только магом — хотя пока никакой магии я так и не увидел — но и философом, и ученым. С этим человеком я вновь, впервые в Вестеросе, ощутил, что такое радость от интеллектуальной беседы. Да и с кем мне было говорить на такие темы — большая часть лордов и рыцарей их бы просто не поняла. Пожалуй, лишь один Уиллас Тирелл да Тирион Ланнистер могли похвалиться схожим по объёму кругозором и начитанностью.

В Вестеросе было много опытных, проницательных и мудрых людей, таких как Тайвин и Киван Ланнистеры, Матис Рован, но все это было не то. Они по большой части эффективные администраторы и полководцы, а не ученые и исследователи.

Архимейстер же был ученым, мистиком, путешественником, историком, географом, математиком, лингвистом, писателем, астрономом, врачом… Он много кем был, словно те удивительные универсалы, что когда-то рождались и жили в античной Греции.