Что ж, Снарт любил свою сестру, но вот именно сегодня был готов послать её куда подальше, потому что, скорее всего, ему придется с ней задержаться и опять упустить возможность как следует пообщаться с Барри. Но он понимал, что если откажется, с Лизы станется заявиться посреди ночи и перебудить пол дома ему назло, просто за то, что не сделал, как она сказала.

Поэтому Лен достал телефон, по-быстрому сделал фото с Крысоловом, в качестве доказательства, что уходит не один, и выслал его Барри с предупреждением, что вернется поздно. На фотографии он жмурил один глаз и ухмылялся, а Хартли выглядел как недовольный дедуля, которого запрягли нянчиться с внуком.

Леонард вернулся домой почти в час ночи. Он знал, что ему может влететь за такой разгул, поэтому старался вести себя как можно тише, снимая уличную одежду и пробираясь на второй этаж.

Он нигде не включал свет, и глаза быстро привыкли к темноте. Он думал, что Барри уже спит, но, подойдя к двери в комнату, притаился и прислушался. Со стороны окна раздавалось громкое, тяжелое дыхание, совершенно не похожее на дыхание спящего. А еще был слышен шорох одеяла и какой-то другой еле слышный звук.

В свете уличного фонаря Лен видел слабые очертания растянувшегося на кровати Аллена. Рыжие блики плясали на его обнаженной груди, на половину скрытой постельным бельем, на взлохмаченной челке… Весь его вид говорил о том, что ему…жарко. Одну руку он положил под голову, а другая скрывалась под одеялом и…двигалась.

Лен ликовал. Вот он, тот самый момент, которого он так ждал последние три дня, а то и дольше. Он крался вперед как кот, и Барри не замечал его, продолжая надрачивать в рваном темпе, несомненно представляя Лена. Скорее всего обнаженного и делающего поразительные вещи своими руками или ртом. Что ж, Снарт собирался предоставить ему в пользование и то, и другое.

Его занимал только один вопрос, почему Барри не вибрирует сам с собой? Растягивает удовольствие? Или добивается достоверности ощущений, фантазируя о нем, ведь сам он вибрировать не умел…

Подбираясь все ближе, он смог различить в каждом выдохе свое имя. И осознание того, что прославленный герой Централ-Сити, сам удивительный Флэш занимается самоудовлетворением с его именем на губах, прошло удушливой волной по всему телу и привело его член в полную боевую готовность.

Снарту повезло, что Барри был полностью поглощен процессом, не отвлекаясь ни на что вокруг. Его глаза были закрыты, и он не открыл их, даже когда Лен подошел вплотную к середине кровати и с тихим шелестом опустился на колени. Он предельно аккуратно запустил одну руку под одеяло, а другую держал на готове возле рта Аллена. Не хватало еще, чтобы тот разбудил Джо, чья комната была прямо под ними, или Айрис напротив.

Лен на ощупь пробирался к самому интересному. Под одеялом было нестерпимо жарко, и когда он наконец дотронулся до низа впалого живота, Аллен распахнул глаза, вскинул голову и чуть было не вскрикнул от неожиданности, но Лен с тихим “шшшш, это я, Скарлет, я” опустил ладонь на его губы.

Почувствовав родной запах Барри расслабился и откинулся обратно на подушку. Лен чувствовал улыбку под своими пальцами и ощущал обжигающее дыхание на них. Левая рука все еще шарила по телу Аллена, и Лена пробрала дрожь, когда он понял, что тело перед ним полностью обнажено. Никаких пижамных шорт или белья.

Пальцы Снарта кружили вокруг руки Барри, все еще ласкающей напряженный стояк, гладили тазовые косточки, внутреннюю сторону бедра и дорожку волос от пупка до самого почти. Аллен тихо постанывал от этих щекотных прикосновений. Лен изучал его, как мог бы изучать слепой. Он представлял в мельчайших деталях все, до чего дотрагивался, каждую родинку, каждый волосок.

Голова наливалась тяжестью, колени разъезжались по полу, сохранять вертикальное положение становилось все сложнее, и Лен улегся щекой на край кровати на уровне груди Барри.

Он нащупал под одеялом худое запястье и по паучьи спустился по нему к влажному члену. Едва он только коснулся головки, Барри тихо и с облегчением простонал ему в руку. Ну наконец-то. Они продвинулись еще на шаг вперед.

Лен плавно водил прохладной ладонью по стволу, то чуть сжимая, то расслабляя пальцы, полностью отобрав у Барри контроль и скинув его руку в сторону. Его темп был совершенно непредсказуем, совсем не такой, как Барри привык: в самые неожиданные моменты он то ускорялся, то замедлялся, и это сводило Аллена с ума.

Чтобы не стонать в голос, Барри прикусил ладонь, закрывающую его рот. Лен, приподняв голову, сверкнул ухмылкой, и с тихим “Вот так, Скарлет”, чуть повернув кисть, протолкнул между зубов два пальца. Шершавые подушечки давили на язык, большой палец поглаживал скулу, а рука на члене тем временем ни на секунду не прекращала своего движения.

Барри практически инстинктивно стал посасывать длинные фаланги, обводя каждую языком, и Лену пришлось уткнуться обратно в матрас, чтобы самому не перебудить весь дом. Аллен старался облизывать пальцы в такт движениям Лена, и от влажности и жара его рта у Снарта срывало крышу. Он не мог перестать думать о том, как погружался бы в эту тесноту, если бы Аллен делал ему минет. В то же время, он думал о том, как сам бы отсасывал у Барри, ласкал бы языком каждую венку, которую сейчас ласкает пальцами, а головка, упирающаяся в ладонь, упиралась бы ему в нёбо.

Лену казалось, что еще чуть-чуть и он отключится. С тихой руганью и влажным чмоканьем он вытащил пальцы изо рта Аллена и, расстегнув джинсы, стиснул собственный возбужденный до дискомфорта член. Влажная ладонь скользнула по нему легко, так как была обильно смочена слюной Барри.

Лену хватило пары движений и он кончил, на мгновение полностью перестав двигаться. Подождав, пока перед глазами перестанут кружиться звездочки, он почувствовал, что Аллен слегка толкается в его остановившейся кулак. Снарт привык доводить все до конца и делать все максимально хорошо, так что он запустил под одеяло и вторую руку, испачканную собственной спермой, и стал поглаживать то тут, то там, ласкать яички и двигаться на стволе двумя ладонями сразу.

Барри тоже не выдержал долго и излился прямо в руки Лена. Под конец он все-таки сорвался на вибрацию, и (и без того сильно испачканное) одеяло испортилось окончательно - от высокого трения оно задымилось, и Барри скинул его на пол. Простынь так же пребывала в плачевном состоянии. Поэтому едва отдышавшись, Аллен сорвался с места и в долю секунды постелил новое постельное белье, выкинул бесполезные тряпки, сгонял в душ и, надев штаны, юркнул обратно в кровать.

Леонард вздохнул, достаточно медленно избавился от грязной одежды и, оставшись в одних боксерах, улегся туда же. Он перелез через Барри на другую сторону, но кровать была маловата для двоих, и он на половину лежал сверху - голова и плечо на груди, бедро и голень - на ногах. Аллен не возражал против такого соседства и просто обхватил его рукой, подтягивая еще ближе.

- Что ж, Барри, можешь не волноваться. Если мы всегда будем сдаваться так быстро, мы еще нескоро дойдем до тех серьезных отношений, с которыми ты хотел повременить…

- Не переживай, Ленни. Ты молод и активен, а я быстро восстанавливаюсь.

- Ох, если бы я так не хотел спать, я бы проверил это прямо сейчас…

- У нас впереди еще много времени, так что можешь с чистой совестью засыпать.

Ответа не последовало, потому что Лен уже задремал. Укрывая его одеялом, Барри улыбался.

========== У страха глаза велики. ==========

Лен не привык делить с кем-то постель, и в непривычной обстановке спал очень плохо. Ему было то слишком жарко, то неудобно, то части тела затекали, то в ухо пробирался сквозняк от окна. Плюс ко всему, он боялся ненароком разбудить Барри или столкнуть его на пол.

Ближе к рассвету ему все-таки удалось задремать, и тут же, как по команде, перед внутренним взором стали мелькать какие-то странные, обрывочные истории, заставлявшие нервно вздрагивать сквозь сон.