– У них есть разве что «Шмели», – отозвалась Марина, сидя на каком-то бетонном куске и зашнуровывая высокий ботинок. – Если ты имеешь в виду то, что показывают в кино про войну, то вряд ли…
– Однозначно скоро запустят производство, – вступил в разговор Игорь, не забывая поглядывать по сторонам. После случая с той вороной он стал невероятно подозрительным. И немудрено – обезумевшая птица со стеклянными глазами чуть не исклевала ему все лицо, пока ее не сбил и не растоптал Олег. Жуткое было зрелище: туловище вороны было почти разорвано на две части, крылья переломаны в нескольких местах, но она упорно пыталась вспорхнуть. Лишь когда тяжелый башмак раздавил птице голову, та перестала дергаться и затихла.
– Что, не ожидали такой работенки? – усмехнулся я, пытаясь разрядить атмосферу, а сам в это время незаметно подглядывал за Мариной. Не знаю, почему и зачем. Она совсем не похожа на Лизку – более крупная, но в хорошем смысле… Скорее, подтянутая. Тьфу, и что за мысли лезут в голову, да еще в такой момент?
– Если честно, то я думала, мы будем цветы собирать, – невозмутимо отреагировала снайперша, а парни заржали.
Это был первый день нашей полноценной службы и ее пятый или даже шестой час – откровенно говоря, я очень быстро сбился. После того как мы согласились, Мытников с готовностью подсунул нам контракты на подпись, и мы сразу же официально вступили в спецподразделение Росгвардии под названием «Рысь». Такой выбор, как пояснил нам майор, был обусловлен соображениями неприметности. Короче, для отвода глаз. Не называть же нас, в конце концов, «охотниками на нечисть» или еще как-то так.
После оформления документов нас отвезли на территорию одной из частей внутренних войск в областном центре, выдали форму и оружие, а потом приказали спать. Мол, день предстоит тяжелый, так что мыться и в люльку. Даже если не хочется. Собственно, нам и вправду не хотелось, поэтому часов до трех ночи мы точно проговорили, благо выделили нам одну комнату на троих. Марину как девушку отправили в женское крыло, а всяческие поползновения на чужую сторону, насколько мы знали со слов дежурного офицера, нещадно пресекались. Не знаю, так это или нет, но наша подруга к нам так и не заявилась. Лично я подозревал, что она просто послушалась, будучи дисциплинированным человеком, и действительно отсыпалась. Это, кстати, утром и подтвердилось.
На летучке нам и еще тридцати сотрудникам коротко обрисовали ситуацию. В одном из промышленных райцентров, расположенных в непосредственной близости к Изумрудному городу, участились сообщения о странных событиях. Местные органы замалчивали статистику, чтобы не пугать население, но получалось не очень. По домам поползли слухи о мертвецах, восставших из могил и жаждущих свежей крови, что косвенно подтверждалось массовыми пропажами домашних животных. И, как оказалось, действительность от слухов отличалась не очень сильно. Нам, конечно, тоже рассказывают не все, и картину полностью видят разве что на самом верху, но и так понятно, что ничего хорошего в моем, кстати, родном городе не происходит.
Официально спецподразделение «Рысь» было введено в райцентр в помощь местной полиции – якобы, для поддержания правопорядка. Подозрений у жителей не возникло, так как дружинники тут весьма кстати чересчур распоясались и даже умудрились забить до смерти молодую семейную пару. Им, видите ли, показалось, что парень был кровососом, хотя ни о каких вампирах до этого известно не было. Однако это вовсе не помешало добровольцам с рабочих окраин вбить осиновый кол в грудь молодого учителя, а его жену пристрелить. Но это было еще не все. Отдельные люди, и так недовольные кровавыми расправами даже над «проклятыми», несмотря на реальную угрозу со стороны последних, тут же попытались воспользоваться ситуацией как поводом раздуть протест. Этот резонансный случай поставил серьезный вопрос о разоружении дружинников, однако на деле с этим никто не спешил. Так что «Рысь» в лице нашей четверки и еще двух отрядов выглядела стандартным усилением местных правоохранительных органов.
Перед высадкой из автобуса Мытников выдал каждому из командиров по миниатюрному прибору, напоминавшему одновременно планшетный компьютер и спутниковый телефон. Весил этот гибрид, несмотря на размеры, как увесистый кирпич. По словам майора, эти устройства определяли магию – так, не особенно заморачиваясь, решили называть «неизвестное науке поле, воздействующее на окружающий мир и предметы, меняя свойства последних». Их еще не успели доработать, так как «поле» и его носители (те же «проклятые» и гости из Изумрудного города) фактически не были достаточно изучены. Вследствие этого погрешность приборы давали чудовищную, и Мытников строго-настрого запретил нам делать однозначные выводы после каждого писка индикатора – действовать мы могли только после тщательной проверки. Впрочем, дохлая, но при этом активная ворона в чрезмерном дознании точно не нуждалась.
Нам с ребятами отдали в распоряжение заброшенный цементный завод на берегу реки. Территорию он занимал приличную, цехов было много, но все бездействующие. Лишь ряд уцелевших строений использовали в качестве арендованных складов (те, что побольше) или офисов (те, что поменьше). Согласно рапорту местного участкового, здесь тоже частенько встречались загадочные существа, а пару дней назад нашли труп бездомного. Беднягу загрызли какие-то твари, предположительно – дикие собаки. А скорее всего – неизвестные науке звери.
Одного такого мы расстреляли в полуразрушенном цехе, где даже каким-то чудом сохранился забытый там сто тридцатый ЗИЛ-цементовоз. Цистерна последнего была знатно расцарапана гигантскими когтями, а кабину явно пробовали на зуб. И вот когда, казалось, мы осмотрели весь цех и никого не обнаружили, из-за машины вдруг выскочило это. Существо, похожее на муравьеда, но с лошадиной головой, черное как смоль и с красными фасеточными глазами-блюдцами. Честно, у меня даже сердце в пятки ушло, когда я увидел эти органы зрения, больше подходящие мухе или стрекозе. Остальное меня почему-то уже не так смутило.
Олег с Игорем открыли беспорядочную пальбу, Марина откатилась в сторону и, заняв позицию за грудой железяк, попыталась выбить из твари мозги. Я же, как и тогда в Изумрудном городе, вновь будто почувствовал, что нужно делать. Время словно замедлилось, я видел красные глаза монстра и понимал, что именно они и есть моя цель. Спокойно прицелившись, я выпустил в каждый по три пули, от попаданий которых разрывало фасетки, и желто-зеленая слизь, странно контрастирующая с краснющими глазами, разлеталась по сторонам. Тварь жалобно завыла, запуталась в собственных ногах и грохнулась о бетонный пол, подняв невероятную тучу серой мелкодисперсной пыли.
– Противогазы! – скомандовал я и подал пример, надев пахнущую резиной черную маску. Не хватало еще надышаться цемента.
Подойдя к агонизирующему монстру, скрежещущему огромными когтями по полу, я всадил в ему череп еще несколько пуль – методично, по одной. Животное дернулось в последний раз и затихло.
– Фэфо фефе то? – неразборчиво прогудел Олег и, рыкнув, стянул с лица противогаз. – А-а, к черту! Цемента испугались! Это еще кто, я спросил?
– Кто же тебе скажет? – ответил вопросом на вопрос Игорь, не снимая противогаз, а лишь слегка оттянув его, чтобы можно было говорить.
Я наклонился и осторожно ощупал животное. Подумав, снял с пояса нож и, борясь с подступающей дурнотой, вырезал развороченный глаз. Чужой орган зрения мерзко хлюпал в ладонях, и я поспешил упаковать его в полиэтилен, запихнув полученный образец в рюкзак. Все, как и просил Мытников.
– Семь-четыре, – произнес я, поднеся ко рту рацию, настроенную на определенную волну, – помещение, обозначенное как «цех номер три». Нужна уборка. Необходимые вещи взяты.
Это означало, что вскоре сюда прибудут сотрудники, чьей задачей является ликвидация последствий, а попросту – уборка мест, где мы кого-то уничтожили. Фраза «необходимые вещи взяты» говорила о том, что я забрал образец, и в транспортировке целого монстра не было необходимости. Сначала, насколько я знаю, ученые требовали всех убитых тварей, но их было настолько много, как, впрочем, и инцидентов с нападениями на граждан, что было принято решение действовать избирательно. Одного такого «кровоеда», как назывались существа вроде нашего убитого противника, возле границы Изумрудного города умудрились изловить живьем, а потому лежавшая перед нами туша не представляла особой ценности. Но почему-то сам Мытников попросил по возможности принести ему какой-нибудь орган целиком. Правда, не объяснил, для чего он ему нужен. Явно не для коллекции. Мы сначала даже шутили, что обязательно привезем ему ту самую часть тела. Но как раз у «муравьеда» ее-то и не оказалось. Зато были вполне выделяющиеся глаза – думаю, сойдет.
