Пока я находилась с акушеркой, Пи Джей держал Айрис на руках, и я никогда не забуду выражение его лица: они оба словно пребывали в собственном мире. Даже сейчас, закрывая глаза, я снова слышу шёпот Пи Джея:

– Привет. Как дела, Айрис? Какая ты хорошенькая! Ты просто замечательная, и всё у тебя будет замечательно. Твоя мамочка здесь, и с ней тоже скоро всё будет в порядке. Не бойся, крошка Айрис, я не дам тебя в обиду. Всё будет хорошо. Нас ждут самые удивительные приключения на свете – подожди немножко и увидишь.

Я отдыхала, набираясь сил, чтобы перебраться в соседнюю комнату на диван. Уютное гнёздышко, дополненное одеялами, чаем, пряником и Айрис на руках, таило в себе столько удовольствия. Я похихикала над крошечной шапочкой – подарком акушерки. Мой маленький эльф выглядел довольным. Она спала, я отдыхала, а потом пришло время первых посетителей: счастливых бабушек и дедушек. Когда мой отец взял Айрис на руки, сразу стало понятно, что она произвела на него сильнейшее впечатление. Он устроился в кресле, мама присела рядышком, не переставая улыбаться, и оба смотрели на Айрис с обожанием.

– Осторожнее с головкой! Поддержи здесь, – командовала мама, когда папа решил передать ей Айрис. Как же чудесно было смотреть на родителей, обнимающих их первую внучку. Я знала: что бы ни случилось, любящая семья её никогда не оставит.

После Рождества, волшебного и в то же время совершенно изматывающего, мы решили крестить Айрис. Но её сон становился всё менее предсказуемым и более неуправляемым. С каждой неделей эта сторона жизни постепенно выходила из-под контроля. Просто уложить дочку вечером спать стало настоящим испытанием: она признавала только меня и устраивалась на моём плече, пока я гуляла, слушая музыку, или лежала на мне в кресле-качалке. Поддерживать сон Айрис также оказалось невозможным. Она просыпалась через час или два и плакала, пока не получала моё тёплое плечо, движение и музыку. Это утомляло: к тому времени, как я отправлялась спать, уложив её, меня снова будили.

Я не могла поверить своему счастью, когда Айрис заснула в своём крестильном платьице, пока мы шли в церковь от родительского дома. Она утомилась за беспокойную ночь, и на сей раз это сыграло мне на руку: дочка спокойно проспала всю церемонию, пока не настал её черёд, и она мужественно позволила викарию побрызгать ей лоб.

Родные и друзья затем вернулись в расположенный напротив церкви дом моих родителей на обед. Айрис выглядела недовольной, поэтому я переодела её в одежду помягче, но ей по-прежнему не нравилось, когда кто-либо, кроме основных членов семьи, держит её на руках. Она любила песню «She'll Be Coming 'Round The Mountain» – только она и успокаивала дочку, пока Айрис находилась внизу вместе со всеми. Так что мы пели ей эту песню, а потом Айрис захотелось побыть подальше от шума и суеты.

Чем больше я наблюдала за тем, как она ведёт себя с остальными, тем сильнее беспокоилась. Дочке не нравилось находиться в компании, как другим малышам, которых я фотографировала.

Иногда Айрис с удовольствием общалась и поддерживала зрительный контакт: смеялась и улыбалась, даже пыталась подражать, но эти навыки казались ужасно непостоянными: она то общалась, то отдалялась. Я чувствовала это так, словно она уплывает. Как будто замечтавшись, но гораздо глубже: глаза Айрис грустнели и стекленели, и она переставала замечать, что происходит прямо перед ней. Было время, когда мы боялись, что она нас не слышит: дочка не реагировала на резкие звуки, не откликалась, если мы входили в комнату. Когда я выразила свои опасения врачам, меня заверили, что ещё слишком рано беспокоиться и что наша дочь – счастливый, здоровый шестимесячный ребёнок. А я просто устала от недосыпа, который испытывают все родители, и мне не о чем волноваться. Слова врачей немного смягчили мои страхи, и я даже немного застеснялась, что подняла эту тему. Когда спишь так мало, начинаешь сомневаться в каждом своём шаге, и, получив подобные заверения, я на некоторое время успокоилась.

Примерно к семи месяцам тёмно-каштановые волосы Айрис выпали, и на их месте выросли гораздо более светлые. В восемь месяцев дочка сказала «папа» и начала произносить различные звуки. Айрис проходила все возможные этапы взросления, некоторые – с опозданием, но ничего не вызывало тревоги. Впрочем, проблемы со сном продолжались.

– Завтра будет лучше, – прошептала я Айрис, когда мы с ней, прижавшись друг к другу, сидели в кресле-качалке. Несколько недель нас преследовали долгие ночи и трудные дни. Недостаток сна сказывался во всей своей красе: мне постоянно приходилось останавливать машину, потому что глаза болели от света. Я опускала оба солнцезащитных козырька и надевала две пары солнечных очков. На меня косились, но мне было всё равно. Я опускала окно, чтобы впустить свежий воздух, опасаясь заснуть за рулём.

Один час сменялся другим, а Айрис всё боролась со сном, словно ночной страж, побуждающий каждую частичку своего тела бодрствовать, пока я заставляла себя не спать с ней за компанию. Я уже привыкла к головокружению и тошноте в течение дня, вызванными постоянным изматывающим недосыпом. Но, укачивая Айрис на кресле-качалке под её любимую фортепианную музыку, я поняла, что вечно так продолжаться не может: нужно что-то менять, наши методы не помогают. Я выжила исключительно благодаря поддержке близких: моя замечательная мама чуть ли не каждый день привозила нам готовую еду и бутерброды, Пи Джей ездил по магазинам, пока я монтировала свадебные фотографии и рассылала расценки, пытаясь поработать в те немногие драгоценные часы, пока Айрис спала.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.