- ...и тогда тут всё зачистили. В любом случае, даже если придётся давать показания, ты с чистой совестью можешь сказать, что я показывал тебе секретный ангар с боевыми вертолётами. Потом на картинках покажу какие вертолёты тут должны стоять. Хорошо? - Он обернулся к ней и спросил ещё громче. - Хорошо?
Катя машинально кивнула.
- А вообще она тебя признала. Нюх меня не подвёл, - оживлённо продолжил полковник, протягивая ей через плечо картонную папку с красным штампом "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО". - Вот тебе, пока едем, информация для ознакомления.
Внутри оказалось несколько аналитических записок от разных силовых ведомств, полностью уничтоживших ту завесу мистического трепета и сказочности, которую только что пережила Катя.
Оказалось, что Фею Крёстную звали Изольда Леопольдовна Казак, и до недавнего времени она работала обычным преподавателем статистического анализа в одном из хабаровских ВУЗов. А сказочное преображение Изольды Леопольдовны произошло из-за того, что в далёкие советские годы на одной из студенческих вечеринок у неё случилась быстрая любовь с одногруппником Кешей, впоследствии ставшим известным в местных бизнес-кругах как Кеша Киприот.
Вопреки прозвищу Иннокентий Уринсон предпочитал вести свои порочные дела не на Кипре, а в Сингапуре, избавляя элиту Дальнего Востока от неуверенности в российском правосудии через сеть изощрённо переплетённых трастовых фондов и анонимных венчурных компаний. Кешины трасты отмывали всё подряд: и мутные строительные откаты, и грязные мошеннические кредиты, и дурнопахнущие криминальные накопления. Эти токсичные финансовые стоки прокачивались сквозь многослойные фильтры Кешиного хозяйства и оседали мультивалютной начинкой в анонимных банковских ячейках и на обезличенных оффшорах.
Однако после долгих лет безупречной ассенизаторской службы Кешина машина дала сбой. Это случилось, когда гнев московского трона по поводу космодрома "Восточный" прокатился по хабаровским холмам, сокрушая региональных магнатов и сотрясая многолетние устои города. Хризманы и другие властители "Дальспецстроя" были низвергнуты в чистилище правоохранительной системы, породив цунами неплатежей, неустоек и жёстких маржин-колов у тех, кому "посчастливилось" увернуться от карающей длани. Деньги побежали за кордон с утроенной силой, и финансовый шквал захлестнул скромное хозяйство Уринсона. Система еле справлялась с напором, и в какой-то момент под управлением Кеши оказалась сумма, которой он не смог сопротивляться.
Нет, Кеша Киприот не собирался красть чужие наворованные деньги. Он всего лишь решил воплотить свою давнюю несбыточную мечту - когда-нибудь, хоть на денёк, встать вровень с биржевыми воротилами белого мира.
Взобравшись на кредитные плечи сингапурских банков, Кеша пустил все подвластные ему чужие активы на свою игру, призванную стать его лебединой песней нереализовавшегося финансового гения.
Поскольку ни один биржевой алгоритм или инвестиционный аналитик не мог предсказать появления Кеши на международной арене, он действительно превратился в "чёрного лебедя", внося сумятицу в торговые стратегии целых рынков и регионов. Пройдясь по меди, вольфраму, кофе и апельсиновому соку, Кешин "лебедь" перепорхнул на акции европейского автопрома, подарив самоубийственную надежду полуразорённым держателям опционов Volkswagen. Сыграв на восходящем тренде, Кеша зафиксировал прибыль и рванулся к американской большой фарме, где своими хаотичными покупками породил мимолётный слух о грядущей большой консолидации. Оседлав порождённый им второй восходящий тренд, Кеша снял сливки и вернулся обратно в Азию, выйдя в долларовый кэш через тайский бат и корейскую вону.
После двадцати часов непрерывной божественной безупречности, когда над сингапурским заливом всходило тропическое солнце, Кеша Уринсон последний раз взглянул на экран своего лэптопа, где сказочным зелёным огоньком светилась сокровенная десятизначная сумма. Кеша встал из-за стола, с невидящими глазами постоял перед окном, лёг на кровать и умер абсолютно счастливым свершившимся человеком.
(O_O) --------------------------------------------------------------------- ($_$) ------ (-_-) - ├
Как всякий подпольный отмыватель неправедных капиталов, Кеша соблюдал глубокую конспирацию и никогда не вёл дела от своего имени. Вот и в этот раз немыслимый миллиард остался покоиться на банковском счёте, открытом им по поддельной доверенности на Изольду, то ли в знак тёплой памяти об их мимолётной студенческой страсти, то ли потому, что у него просто было плохо с фантазией.
Поскольку большая часть людей, способных спросить за свои деньги к этому времени либо сидела под следствием, либо была слишком напугана, то всерьёз разбираться с произошедшим под сингапурской юрисдикцией оказалось некому. Мало того, многим Кешин финал принес даже облегчение, устранив потенциальный источник новых уголовных статей. "Обманутые вкладчики" помельче привычно списали свои потери на "кровавую гэбню". А кровавая гэбня не стала их разубеждать.
Тем не менее сингапурский банк очень быстро обнаружил на своём балансе неподвижный миллиард и принялся разыскивать его официальную владелицу в робкой надежде предложить ей private banking и прочее сервисное лизоблюдство.
Как вменяемый человек с высшим образованием Изольда Леопольдовна Казак поначалу игнорировала англоязычные звонки и электронные письма, приглашавшие её воспользоваться кем-то забытым банковским счетом. Но, в отличие от нигерийских нотариусов, азиатские банкиры оказались настойчивей, и дошло до того, что Изольду на рабочем месте лично посетил консул Республики Сингапур.
Трансформация же с преподавательницей статистики начала происходить тогда, когда привычным математическим умом она перевела сумму, горящую сказочными зелёными огоньками на защищённом посольском ноутбуке в более привычные для её понимания академ-часы.
Изольда Леопольдовна внезапно осознала, что в её нервной нелюбимой работе на ближайшие несколько тысячелетий появилось оплаченное "окно", и фактически обрела бессмертие.
- Понимаешь, - объяснял Кате полковник, остановив машину на обочине, - такие деньги, они даже кончиться сами по себе не могут. Там каждый день натекает столько, что на весь их институт хватит.
- И так со всеми миллиардерами происходит? - не могла поверить Катя, перебирая секретные листы.
- Нет, конечно. Ведь у обычного барыги у него что? Заводы там всякие, пароходы. А это же так - фикция. Наш главнокомандующий брови нахмурит и всё - встали колом твои заводы, и ко дну пошли пароходы. Даже у них там в Пиндосии все эти Цукербрины такие же беспонтовые богачи - их миллиарды на бумаге, в акциях. А полностью обналичиться Цукербрин никогда не сможет, ибо как только он дёрнется к выходу, все поймут, что пирамида зашаталась, и никому его акции окажутся не нужны. А тут совсем другое дело произошло - всё внезапно и наглядно. Фазовый переход в пространство Фридмана, - полковник глянул на Катю, ожидая понимания, а затем добавил, - вот экзистенция и рвётся по тонкому, не выдерживая искривлений реальности. И наша задача эту реальность заштопать, чтобы люди не сомневались в том, о чём им даже думать не положено.
- Как это? - не поняла Катя.
- Теперь ты будешь Изольдой Леопольдовной. Чтобы широкие массы имели наглядное впечатление о том, как выглядит первая дальневосточная миллиардерша. Не можем же мы настоящую Изольду напоказ выставить. И даже если покажем, то не поймут нас широкие массы. Народу надо предъявлять что-нибудь простое и знакомое.
- Но меня же узнают - я на билбордах была, - возразила Катя, вспомнив молодое.
Полковник лишь покачал головой, давая понять, что подобные сомнения не делают чести настоящему секретному агенту.
