– Так вот что они ей сказали? – Джон подался к ней, и теперь Лаура больше не сомневалась. Он плакал.

– Да, но Сара так и не узнала, куда вас перевезли. Она ездила по больницам, искала вас, но безрезультатно. Потом ей стали угрожать, угрожали и вашей дочери.

– Джейни, – Джон сидел уже на самом краешке кресла. – Вы сказали, что у Сары нет семьи. А где же Джейни?

Значит, та дочь, о которой он говорил, не Джейни.

– Я не знаю, – призналась Лаура. – Сара как-то сказала мне, что Джейни прячется. Но она не совсем ясно мыслит. Я знаю, что доктора из «Сент-Маргарет» угрожали расправиться с девочкой.

У Джона раздулись ноздри.

– Эти так называемые врачи были способны на что угодно. – Он посмотрел на жену и взял ее за руку, потом откинулся в кресле, не сводя глаз с Лауры. – Мне очень тяжело слышать об этом, – медленно произнес он и тут же торопливо добавил: – Но я рад, что вы приехали, очень рад. Я искал ответы на вопросы. Вижу, что и вам они нужны.

– Прошу вас, помогите мне.

– Сначала я бы хотел сказать вам, что Элейн обо всем известно, о Саре и о моем прошлом. Думаю, зная это, вам будет легче говорить.

Лаура кивнула, а Джон продолжал:

– Совершенно ясно, или, во всяком случае, я надеюсь, что вам ясно, что никакую лоботомию мне не делали. Я думал, что они сообщили Саре о моей смерти.

– Так что же они все-таки сделали с вами?

– Здесь память меня немного подводит. Я получил большую дозу наркотиков. Меня лечили электрошоком. Физически я был очень слаб. Но, вспомнив какие-то обрывки, я догадался, что кто-то из правительства вытащил меня из «Сент-Маргарет». Во всяком случае, эти люди сказали мне, что они из правительства. Я никогда не знал наверняка. Они на самолете привезли меня сюда, в Неваду, в Рино. Мне дали новые документы, новый номер социальной страховки, водительские права, выданные в Неваде. Все было на имя Джона Соломона. Меня предупредили, чтобы я даже не помышлял о встрече с Сарой или Джейни, иначе их жизнь окажется под угрозой. Честно говоря, я не слишком хорошо понимал их, потому что даже не помнил, кто такие Сара и Джейни. Бывали дни, когда я не мог уверенно сказать, кто я – Джо Толли или Джон Соломон. Меня поместили в небольшой отель в Рино, и там я прожил два года, просто пытаясь выжить. У наркотиков, что мне давали, оказалось очень длительное действие. Поверьте, я многого не помню из того времени. Но медленно, очень-очень медленно туман рассеивался. Я вспомнил, как жил в Мэриленде, вспомнил об угрозах в адрес Сары и Джейни, если я стану искать их, но я все же пытался. Они были моей семьей, всем, что у меня было. – Джон на мгновение закрыл глаза, и его кадык заходил вверх-вниз. Элейн погладила его по плечу, и он заговорил снова: – Я даже нанял частного детектива, но Сара словно испарилась. Старые соседи не захотели говорить с частным детективом. Теперь я почти уверен, что Пальмиенто и его банда из правительства обработали их. В то время людей легко было запугать. В конце концов даже детектив перестал отвечать на мои звонки.

– Вы полагаете, что его тоже запугали? – спросил Дилан.

Джон пожал плечами:

– Все возможно. Я думал, что, может быть, те люди, которые избавились от меня, таким же образом избавились и от Сары. Накачали ее наркотиками, дали новые документы, увезли куда-то. Я всегда надеялся, что она сможет устроить новую жизнь для себя и Джейни. В то время я думал только об этом. Теперь я понимаю, что она скрывалась, но не от меня, а от врачей из «Сент-Маргарет».

– Все правильно, – подтвердила Лаура. – Они очень легко выследили ее в первый раз, поэтому Сара несколько раз переезжала, пытаясь замести следы.

– Я встретил Элейн в 1969 году, – рассказывал Джон, – через десять лет после того, как я стал Джоном Соломоном. Мы стали жить вместе с 1970-го. Мы не женаты, хотя все считают нас мужем и женой, да и детям так легче. Я не знал, жива Сара или умерла, и поэтому считал невозможным заключать брак, пусть мне и поменяли имя.

Лаура кивнула, ей нравились взгляды этого человека.

– У нас замечательный якобы брак, – улыбнулась Элейн и снова погладила мужа по плечу. – Но я знаю, что Джон никогда не забывал о Саре и своей дочери.

– Только в прошлом году я рассказал сыну и дочери о том, что со мной случилось, – сказал Джон. – Я добавил, что у них где-то есть сводная сестра. Мой сын пытался найти Джейни, но у него ничего не получилось.

Полагаю, ей тоже изменили имя, поэтому ее невозможно найти. Но теперь вы говорите мне, Саре имени никогда не меняли. Так что я не знаю, что и думать.

– Я получила пару писем без подписи, – призналась Лаура. – Их автор предупреждал меня, чтобы я оставила Сару в покое. Мы с Диланом думали, что их могла написать Джейни. Я не понимаю ее мотивов, но это единственное, что пришло нам в голову.

– Все может быть, – Джон явно оживился. – Откуда их прислали?

– Одно из Филадельфии, другое из Трентона, отпечатаны на машинке. Разумеется, на них не было обратного адреса.

– Не слишком много сведений, – констатировал Джон, снова откидываясь в кресле. Он как будто старел прямо на глазах. Лаура подумала, не пора ли прощаться?

– Что ж, полагаю, на сегодня хватит. Пожалуй, даже чересчур много для одного дня, – сказала она, вставая. Лаура нагнулась к кофейному столику. – Пора заканчивать, детка. Мы едем обратно в гостиницу.

Джон посмотрел на Элейн, они словно сказали что-то друг другу взглядом. Потом он снова повернулся к Лауре.

– Вы можете приехать завтра? – спросил он. – Мы с Элейн все обсудим, но потом мне хотелось бы с вами поговорить. Вы ведь еще не уезжаете?

– Нет, – сказала Лаура.

– Тогда до завтра.

– Это был самый длинный день в моей жизни. – Лаура буквально рухнула на диванчик в номере Дилана. Комната была уютной, обставленной в стиле Дикого Запада. Ковбойская шляпа вместо абажура на лампе, на стене чугунное клеймо с длинной рукояткой. Кофейный столик, на котором стояли пустые картонные коробки и бумажные тарелки из-под их ужина, был мастерски устроен из нескольких досок, положенных на пару маленьких вагонных колес.

Из дома Джона Соломона в Сирин-Лейк они вернулись в гостиницу в Траки. Пока Лаура купала измученную Эмму, Дилан отправился на поиски ужина. Он вернулся с огромным бумажным пакетом, наполненным мексиканской едой. Эмма смогла проглотить лишь несколько кусочков тако. Глаза ее закрылись, и Лаура, отнеся ее в свой номер, уложила на одной из кроватей. Потом она вернулась, чтобы доесть ужин и подвести итоги дня.

– Итак, я нашла Джо Толли, – сказала она. – Но что это дает? Он практически женат на другой женщине.

Дилан остановился у окна. Он допил газировку из банки и бросил ее в кучу мусора на столике.

– Ты помогла ему раскрыть тайну, которая много лет не давала ему покоя, – ответил он. – Да и сама кое-что выяснила.

– Я и в самом деле одержимая, – усмехнулась Лаура. – Я ввязываюсь в какое-нибудь дело и не могу его бросить, пока не раскопаю все, что только возможно.

– Честно говоря, мне это качество кажется просто потрясающим. – Дилан подошел к выключателю на стене. Он удивил ее, когда выключил верхний свет и сел рядом с ней. – Я должен признаться тебе…

В комнату просачивался лишь слабый свет с улицы, но Лаура видела лицо Дилана, его голубые глаза.

– Что такое? – спросила она.

– Я решил, что не хочу больше жить одним днем. Я не хочу расставаться с тобой и с Эммой. Разумеется, если ты не возражаешь.

Лаура неуверенно произнесла:

– Ты… – и тут же замолчала.

– Я хочу стать единственным мужчиной для одной-единственной женщины.

– Ты уверен в этом?

– Да. Я хотел бы остаться с тобой, если тебя это устраивает. Вот так.

Она не сумела удержаться от улыбки.

– Ты полагаешь, что выживешь без твоих многочисленных подружек? – поддразнила Лаура.

– Разумеется. Вот только… – Дилан взял ее за руку. – Я должен быть честен. Меня это беспокоит. Если мы станем жить вместе, то мы должны вести себя очень ответственно. Ты меня понимаешь? Если выяснится, что мы совершили ошибку, Эмма не должна пострадать, даже если мы решим расстаться. Но ты еще не сказала мне, нужно ли тебе все это.