Что-то на душе наболело, но у Лео сейчас нет времени на такие беседы. Надо как-то Рафа спасать и Кадзэ тоже, а у Донни, похоже, снова внутренняя трагедия.

Последний раз он так мялся, когда просил помочь ему устроить «случайное» свидание с Эйприл в закрытом кафе и организовать там красивый романтический ужин.

- Я знаю, что ты о них думаешь, – Донни опускает взгляд на свои дрожащие, сжатые в кулаки руки. – Что они не такие, как мы, что Миднайт подлец и предатель, а Кодама вообще такого натворил, что лучше не вспоминать, и Кадзэ хотел сэнсэя убить… и я согласен, согласен с тобой во всем! В нашей жизни так много опасностей и так мало места и времени, чтобы еще найти его для кого-то, только… только вот, понимаешь…

Лео еще раз встряхивает Донни и заставляет поднять взгляд.

- Что случилось, Дон?

- Только это все не про Юки, ты же понимаешь, да? Он не похож на своих братьев, – Донни смотрит на него прямо. Отчаянно, зло, моргая влажными больными глазами. – Я буду сам заботиться о нем, я никого из вас этим не побеспокою. И… и на тренировках моих это не отразится никак, обещаю тебе. Я и работать смогу, я все смогу, Лео…

Лео устало вздыхает, морщась от тянущей боли в груди, и обнимает брата.

- Ну что ты несешь, а? Что за бред, Донни? Зачем на себя одного-то все взваливать? Вон Майки точно рад будет помочь, и я тоже…Мы же семья, и беда эта общая. Что на тебя нашло? Мы не можем потом это все обсудить? Сейчас Рафа вытаскивать надо, пока еще чего не стряслось.

Дон долго молчит, перескрипывая зубами что-то свое страшное и больное.

Да, он тоже боится за брата. За Рафа, вообще, сложно не бояться, когда он что-то в одиночку затеял, и это уже, как снежная лавина, летит вниз…

А еще он очень боится за Юки.

И Донни отчаянно стыдно перед собой и перед старшим братом, которого он грузит своими совсем лишними сейчас проблемами, когда Раф в беде.

Но Юки тоже в беде.

И эта беда тоже не может ждать.

И он не знает, за кого боится больше.

Донни бессильно бьется лбом Лео в шею, признавая, что он последняя сволочь во всем мире, но потерять Юки не может никак…

- Юки считает, что ты его выкинешь теперь, потому что он бесполезный, – тихо говорит он, зажмурив глаза. – Он попросил отнести его на свалку и сделать укол эвтаназии. Лео… я так боюсь его потерять, почему он так говорит? Я же знаю, что ты не прогонишь и даже не думаешь так. Ты же не думаешь?

Леонардо сжимает руки сильнее, вдавливая брата себе в пластрон, покореженный Рафом.

Вот и Донни все выбрал для себя. К чести брата, так же прямо сказал, не ходя кругами.

«Да как же так-то?!! Искусственно созданные, а важнее живых становятся один за другим!»

Лео тоже зажмурил глаза, зная, что Донни его не видит сейчас.

«Потому он так говорит, Донни, что его создал Шредер, а он бы непременно выкинул куда подальше. Потому что у Ороку Саки давно камень вместо души и все, что он может, это использовать и потреблять. Любить он так и не научился».

- Ну что за глупости. Конечно, я так не думаю. Дай мне поговорить с ним.

Юки окинул Лео совершенно спокойным взглядом и едва кивнул.

- Я все понимаю, Леонардо, – негромко произнес он. – Не утруждай себя ненужными извинениями. Вы ничего мне не должны.

Лео вздохнул и качнул головой.

Чего-то такого он и ждал, в общем-то. Как бы ни были похожи на них клоны, но они все же совсем не умеют жить, в отличие от оригиналов.

Никому из братьев Лео в голову бы не пришло такое ляпнуть.

Если дело только в том, что Юки считает, что ему нет здесь места, то это легко исправить, убедив в обратном.

А вот если он просто не хочет теперь, чтобы оно нашлось…

«Надо все равно постараться».

- Юки, ты нам очень нужен, – Лео осторожно поправил одеяло, укрывавшее клона. – Особенно Донни. Ты же знаешь это прекрасно сам. Если все дело в том, что тебе самому так тяжело… я бы понял тебя, но…

Он запнулся.

- Ты на кого его оставить собрался? И потом всегда же есть надежда…

Юки прищурился, как и любой близорукий человек без очков.

- Вы мне все дали, Леонардо, – негромко и совершенно спокойно сказал он. – Я узнал, что такое настоящая семья, где делят беду и радость, где поддержат, и где ты не просто исполнитель приказов за награду. И я хочу это в себе сохранить и запомнить. Я не хочу дождаться момента, когда стану вам настолько в тягость, что вы начнете думать, как избавиться от такой обузы. Поверь, это здравое и объективное решение. Для всех. Ди поймет меня, я уверен…

Лео качнул головой.

«Шредер, что же ты натворил? Как можно было так подорвать веру и настолько заменить ее расчетом? Ты платил за их любовь подачками и ждал еще большей любви? Горько. Горько, что нам с этим жить теперь дальше».

- Я не вправе тебе приказывать и чего-то требовать, я просто хочу попросить тебя, – Лео глубоко вздохнул и взял неподвижную кисть Юки в свои ладони.-Не поступай так с моим братом, ладно? Ты ему так дорог, что, мне кажется, для него ничего не изменилось. И дай нам возможность заслужить твое доверие. Поверь, никто из нас никогда так не подумает…

- А я даже рад, что так все случилось, – Юки отвернулся к стене и тихо скрипнул зубами. – Знаешь, почему? Меня никто больше не сможет заставить сражаться и махать нагинатой, убивать, грабить, калечить. Я не для этого родился и не это любил всегда… Я хотел вывести саблезубую белку для твоего младшего брата и сделать сетчатку для Й’оку.

Он горько усмехнулся стене и рывком вернул взгляд к лицу Лео.

- Я не знаю, кому сейчас вру больше, Леонардо, тебе или себе самому. Я даже не родился на этот свет, но хочу жить и дышать, воруя чужой воздух. Даже теперь хочу, или теперь хочу больше, чем раньше, потому что в моей жизни появились вы. Но одних моих желаний мало. Й’оку, я уверен, тоже хотел жить и радоваться. Он же очень любил твоего брата Рафаэля и маленького дурака Ёдзи. Хотел дать ему настоящую жизнь, а в итоге даже не увидел, как тот вымахал в чудовище, убивающее людей. Да и хвала Богам, в общем. Хоть этого не узнал.

Юки устало выдохнул и прикрыл глаза.

С лидером этой семьи очень просто было быть честным.

Удивительный и такой яркий, он вызвал доверие подозрительного тогда еще Винсента сразу, заставив полюбить себя, как старшего брата.

И теперь Юки просто вывалил ему все то, что наболело на душе, и чем он очень не хотел обременять Донни, чтобы тот не разочаровался в нем.

Когда Юки попросил без лишнего шума выбросить его из дома, он думал, что сделает Ди лучше, избавив его от возни с собой, но кроме того, лежа здесь совершенно неподвижно, он понял одну очень важную истину для себя.

И именно она привела его к просьбе уничтожить его наперекор желанию жить даже таким никчемным, но все же с теми, кто стал роднее утраченных братьев.

- Если верить теории равновесия, то мир ограничен своей вместимостью, – горько усмехнулся он, пристально рассматривая пальцы Лео, мягко поглаживавшие его ладонь. – Количество родившихся и умерших сохраняет баланс. А мы не были запланированы в системе мироздания. У кого я сейчас краду жизнь, оставаясь с вами? У тебя или твоих родных? А что если уйдя, я освобожу место Рафаэля, которое занял? Ты не думал об этом? Или останусь, и он погибнет? Давай мы не будем об этом спорить, хорошо? Просто сделай, что я прошу, или разреши это сделать Ди. Пусть твой брат вернется к вам.

Юки отвернул голову к стене и закрыл глаза, давая понять, что, с его точки зрения, разговор закончен.

Выпустив его руку, Лео какое-то время молчал, уставившись в потолок.

Такого поворота событий он не ожидал и даже малодушно на долю секунды подумал, что теория Юки вполне справедлива.

«А если и в самом деле Раф не вернется только потому, что его место занято?»

Вытерев кулаком глаза, Лео решительно подсунул ладонь под щеку Юки, заставляя его развернуться к себе.

«Раф все равно не вернется один – ясно же все дал мне понять. Как ни крути, а если следовать этой теории, то мне тоже, что ли, самоубиться, чтобы Кадзэ смог тут жить? Или вот Донни, который вздернется без Юки?»