ГЛАВА: 7

Келлах.

Думы о медноволосой девушке не покидали Келлаха. Черный шелк, которым он отер свой клинок, привел в замешательство. Во-первых: на платке не было следов крови, лишь остатки земли. Во-вторых: лезвие легко вошло в юное сердце, не встретив на своем пути препятствий. И наконец: неестественная тишина. Почему девушка не молила о пощаде, не проклинала его, как обычно делали другие? Почему она вообще молчала? Этому было только одно достойное объяснение – это именно та девушка, по душу которой они пришли.

Смышленая. Хорошая у нее вышла шутка с реальностью. Простой ход женской мысли для подручной верхнего всепроникающего мира пустить пыли в глаза, а не ввязываться в прямой бой… А он позволил себе обмануться. Но она ведь маг воздуха, причем очень слабый… или это тоже было следствием специфики ее дара?

Раздумывая над досадным просчетом, Лег уже не сомневался, что девушка принадлежит к «иным», предвестницам нелегких испытаний всякому, кто… вот темная сила, не о том он думает! Теперь его должно заботить только то, как скоро он сможет ее отыскать.

– Келлах?

Он тряхнул головой, усилием воли возвращая себя в реальность.

Марк с откинутым за спину меховым капюшоном поравнялся с Келлахом. Он был старше и, в отличие от Келлаха, был неуязвим. Его взгляд застыл безразличием, кожа казалась серее мышьяка. Волосы цвета самородной серы утопали в мехе, а плечо левой руки заслонял уродливый череп зверя с зазубренными жвалами, существование которого не зафиксировано даже в архивах исторических документов. Изготовленный из тугоплавкого металла, силой кромешного мрака он был слит с белой костью твари, убитой Марком. Гладкую поверхность черепа бороздили линии, заполненные темнотой – шрамы, полученные зверем в бою с достойным противником.

Келлах каждый раз испытывал необычные ощущения – не по нутру ему приходилась подобная близость духа. Призванный Марком зверь нападал стремительно и безжалостно уничтожал объект интереса своего господина. Келлах не знал ни одного случая, когда жертва сумела бы остаться в живых после встречи с порождением черной бездны. Не были исключением и Леги, вызвавшие гнев своей повелительницы.

– Возвращайтесь без меня, – вдруг сказал Келлах, скрывая выпачканную в земле тряпицу.

– С некоторых пор ты ведешь себя… странно. Та девушка была той, за кем мы пришли?

– Нет. Это была простая магичка.

– Тогда в чем дело?

Келлах не ответил. Соображение, что девушка способна управлять тончайшей энергии эфира занозой засело в его сознании. Она определенно та, за кем они пришли.

За сотни лет активного участия Совета Судеб в жизни магов, «иные» были стерты с лица лариусских земель, а потому эта территория не вызывала интереса у их повелительницы. До недавних пор.

– Назовешь причину?

– А должен?

– Повелительница будет разгневана, прими ты необдуманное решение, – сухо напомнил Марк о грозящих неприятностях и усмехнулся. – Ты знаешь, кому она поручит истязать твое тело.

– Не вчера родился.

Келлах накинул капюшон и равнодушно взглянул на багровый закат.

Он мчался по лугу, где безжалостно расправился с девицей. Ее способности затуманивать разум и вплетать ложь в истину, несмотря на юный возраст, восхитили его. Келлах скрыл ее тайну, не подозревая, что мысли Марка всецело поглотил черный кусок лунарского шелка с обожженными краями, в углу которого золотом сверкали три последние буквы чьего-то имени.

Вернувшись на место убийства, Келлах окончательно убедился в своем промахе. Мухи, еще мгновение назад облепившие дохлую кобылу, сейчас роем вились вокруг него. Оборвать монотонное жужжание он мог легким движением пальцев, но сдержался. Разоблачать себя даже в мелочах он не любил. Впрочем, один фокус он все же провернет. Он поднял руки, обратив ладони к душе почерневшего неба и замер, словно прислушиваясь к чему-то. С рук соскользнули едва различимые очертания змей, мягко приземлились на ломкое покрывало травы и расползлись в разные стороны.

В нескольких метрах от тела кобылы свернулись узлом несколько эфемерных змей. Еще пара окольцевала окровавленные ноздри животного. Остальные растворились в густом мраке сонной травы.

Если память его не подводит, в прошлый раз на этом самом месте был ветвистый куст. Лег развеял змей, присел на корточки и сорвал несколько сухих травинок с засохшей кровью, поднес сухоцвет к лицу и довольно ухмыльнулся.

Попалась.

Сжал травинки в руке и раскрыл ладонь, с которой сорвались несколько сияющих кровавых крупинок и полетели против душного ветерка, гонимые силой темной магии. Ненужный мусор пеплом поплыл в обратном направлении.

– Для тебя, моя красавица, отсчет пошел на часы, – уголки его губ дрогнули. Что ж, это будет интересная игра.

Ее ждала не смерть, он уготовил ей лучшую участь.

Двинув жеребца по взмыленным бокам, Келлах пустился вслед за кровавыми маячками.

Элин.

Солнце, собравшись лезть на небо, застряло меж валунов, разбивающих водяной поток на отдельные течения. Горная река истирала крутые берега словно подошвы, всхлипывала и бежала дальше. Пичуги тревожно о чем-то переговаривались. Словно предчувствуя беду, они разом сорвались с веток кренившегося к воде дерева и, рассекая клиньями поле, затерялись в предрассветной дымке.

Укрытая траурной тенью дерева, я стояла по колено в илистой заводи и брезгливо наполняла баклажку. Попыталась разглядеть свое отражение, но беспокойная рябь не позволила увидеть, какой я стала красавицей за одну ночь, проведенную на свежем, чтоб его, воздухе. Лицо, руки, плечи и ноги – все было изъедено кровососущими и нестерпимо зудело, вынуждая быстрыми движениями раздирать кожу. Из-за слабости и головокружения совсем не хотелось есть. Пить, кстати, тоже.

А хотелось поскорее оставить это негостеприимное место.

– Вот соберу скудные пожитки, косу переплету и в путь… – я удивленно моргнула.

Ко мне подлетело нечто необъяснимо прекрасное. Пленив взор колдовским сиянием, алые капельки затанцевали, не зная покоя. Протянув палец, я неожиданно резко одернула руку. Такому явлению должна быть причина. Это не магия четырех стихий, это…

Вылетев из заводи, словно пыль из раздутых ноздрей разъяренного буйвола, я на ходу сдернула с ветки сухое белье и заскочила за дерево. Вжавшись в ствол всем телом, набросила на себя полог коры. Ведомые черной магией капли крови настигли меня и утонули вместе со мной за ширмой. Мне осталось лишь метнуть иллюзию ярких огоньков на другую сторону реки с каменистыми берегами и коварным течением. Осознание того, как сильно я ошиблась, ударило по нервам. Каким безумцем нужно быть, чтобы с бурлящей рекой мериться силой? Да разве я смогла бы туда попасть?

Но что-либо менять было поздно, вдали послышался топот копыт и в одно мгновение с исчезающими на берегу следами моих ног, на горизонте показался всадник.

Бока вороного ходили ходуном. Конь с силой выталкивал из легких воздух, после мучительно делал довыдох. Рот его был абсолютно сухой, а вот шкура обливалась ручьями пота. Казалось, сделай он еще шаг и свалится замертво.

Бросив повод и спрыгнув с коня, Лег разворошил носком засыпанный пеплом костер, рядом вытряс сумку.

Понимая, что Келлах разгадал тайну моего дара, я с ужасом наблюдала, как он изучает место моего ночлега.

Келлах подошел к заводи, присел на корточки и очертил пальцами вдавленный в грязь отпечаток моей ступни.

Выходила я левее, и сейчас эти следы были скрыты иллюзией.

Лег бросил взгляд на едва различимые капельки красного цвета, пляшущие вдали, и нахмурился. Могла же я переоценить свои силы, не справиться с течением и утонуть? Решила покинуть мутную заводь, чтобы в чистой воде омыть тело, как была подхвачена бурным потоком и закручена в страстном и смертельном танце. Откуда ему знать, что плаваю я как камень и дальше чем по колено в жизни не зайду?

Келлах дотронулся ладонью до ствола старого дерева, буквально, в нескольких дюймах от моего носа, на самой границе иллюзии. Я задержала дыхание. Не знаю, на что я рассчитывала, может на то, что сейчас он вскочит на коня и вернется вниз по течению в поисках трупа или повернет… обратно? Но о том, что он направит вороного в кипящую гневом пасть реки я и мечтать не могла.