– Сразу после того, как превращу вас в чертов кисель!

В доказательство моих слов внутри радужки начали вспыхивать отдельные сегменты. Раскаляясь, они сияли все ярче, запуская цепную реакцию, апогеем которой стала откровенная ослепляющая вспышка. Этот зловещий взрыв света заставил призраков усомниться в их безопасности. А когда тела господ, оказавшихся в опасной близости от «амулета», начали таять словно свечи, их сознание и вовсе замкнулось. Больше всех не повезло магистру преклонных лет и женщине, что устроилась в изголовье моей кровати. Поплыли и без того негустые волосы старика, его лицо потеряло привычные очертания, из носа засочилась вязкая масса, облепляя тонкие губы. Вся эта мерзость сползала к шее, делая ее невозможно толстой, уродливой.

В немом ужасе женщина поднесла пальцы к своей щеке, медленно отвела ладонь и уставилась на призрачный ил, клейкой нитью провисший между пальцами и лицом.

– Какая мерзость! – завопила знатная дама.

– Ну, что вы, все не так уж и плохо, – расхохоталась я став свидетелем презанятнейшего действа: бестелесные духи, глядя на себя и на своих собратьев, с истошным воем пытались удержать на себе, а кто-то уже собрать с пола свою сущность. Все выглядело настолько реально, что моим призракам и в голову не пришло, что это всего лишь иллюзия! Мой гнев искусно выплеснувшийся и достигший своего апогея!

Пронзительный женский визг едва не оглушил меня. Соскочив с кровати, дамочка шарахнулась в стену, которая, к счастью, не была для нее непреодолимой преградой. Комнату накрыла паника. Словно раскаленные добела угли, подхваченные невидимой силой ветра, призраки бросились врассыпную.

Я продолжала хохотать, упиваясь моментом бестелесного хаоса.

– Бегите. Бегите! Отныне моя комната для вас под запретом! – крикнула я в пустоту и прокружилась на месте, купаясь в лунном серебристом свете, наполненном тишиной и умиротворяющим покоем.

– Под запретом! – смакуя каждую буковку, прошептала я.

И почему мне раньше не пришло это в голову?

***

Это была самая тихая, но, увы, последняя ночь в качестве адептки Роиль Чансе.

На тот момент я даже представить себе не могла, во что выльется безобидная шутка над почтенными призраками. Не одну сотню лет они жили в стенах академии, питаясь энергией, что таил в себе лабрадоритовый камень колонн. Удивительное сочетание яркости и невзрачности. Поговаривали, что этот камень лечит и способен раскрывать и усиливать даже самые невзрачные задатки к магии. Сама Цолоре де Силенце, названая впоследствии Лавандовой дамой, часами прохаживалась среди целительных гигантов в холе академии. Из-за болезни суставов хрупкой бледной девушке завещали недолгую жизнь. Но она смогла поразить всех. Кто-то утверждал, что всему виною стал открывшийся дар предвидения, который девушка тщательно скрывала, кто-то списывал на простое везение. Были и те, кто считал успех ничем иным, как симбиозом аналитического ума, предупредительного отношения и обостренной интуиции. Так или иначе, но она внесла особый вклад в науку, стала женой ректора и любящей матерью. Преподавала до конца своих дней в академии «Плавучей горы». От ее любви к лаванде, что в былые времена дивным ковром украшала палисадники, остался лишь сухоцвет в вазах возле стойки, где сидела госпожа Маттер.

Но вернемся к сладко спящей девушке, не подозревающей, что до момента вынесения приговора адептки Роиль Чансе остались считанные часы. Забегая вперед, могу сказать, что пройдет несколько дней и ее имя - Элин – уйдет в небытие, но это уже другая история, а пока…

Утро встретило блаженной тишиной и далеким, едва различимым щебетом птиц за окном. Я потянулась и тут же соскочила с кровати, намереваясь как можно скорее собраться и поговорить с Фиционом. Я расскажу ему, как важно для меня продолжать обучение в академии… Да и признаться в своих чувствах все-таки нужно! Никакой лжи в наших отношениях! – твердо решила я.

Увы и ах, завтрак Фиц пропустил, более того, он опоздал на первую пару. Парень положил передо мной черный прямоугольный футляр и занял свое место, не переставая крутить перо в пальцах.

«Я не могу принять это», – жестом показала я, отодвинув подарок.

– Открой, – настоял Фиц.

Я прошлась подушечками пальцев по бархату, раздумывая над тем, стоит ли мне это делать. Едва я поддалась искушению, как в тот же момент в кабинет ворвалось пятеро стражей. От неожиданности все замерли, споткнулась на полуслове госпожа Шилла.

Дознаватель, вошедший первым, окинул всех нас прицельным взглядом.

– Роиль Чансе?

Вся группа, синхронно обернувшись, уставилась на меня.

«Вот, спасибо!» – ощетинилась я.

– Роиль Чансе, на выход! – скомандовал дознаватель.

Пряча себя настоящую под чужой личиной, я ступила на опасную тропу. Делая непростой выбор, я была уверена, что имею достаточно путей для отступления. Увы, я непростительно ошибалась. Вы вправе осудить меня и порадоваться восторжествовавшей справедливости. Однако вы заблуждаетесь, если думаете, что где-то в глубине души я не ждала, что расплата меня настигнет. Я знала, что рано или поздно предстану перед судом Судеб, и что мне неминуемо выставят счет. Вот только не догадывалась, что размер платы будет равен жизни.

– Роиль Чансе, именем закона, вы арестованы!

Продолжение следует…