— Уверен, что сможете. На этом отрезке пути я не предвижу особых опасностей, но тем не менее пойду с вами.

Он крепко взял Талиту за руку и развернул в сторону посольства. Она послушно пошла рядом с ним через лужайку, покрытую морем цветов.

— А какие опасности есть на Лэнгри? — спросила она.

— Этот мир несовместим с людьми. Думаю, первым поселенцам пришлось вести свирепую борьбу за выживание, так как тут нет почти ничего, что люди могли бы есть. В виде компенсации за это, тут нет ничего, что хотело бы слопать нас. Зато есть кое-какие вещи, которые могут вызвать серьезное заболевание или даже смерть.

Талита нагнулась, сорвала цветок, который тут же почернел.

— Значит, и у цветов аллергия на людей? — спросила она.

— У большинства. Правда, некоторые из них туземцы могут использовать для украшения причесок. Но есть и такие, которые смертельно ядовиты для всего, что к ним приближается. Лучше не трогать ничего, не спросив предварительно совета.

— А что делает дядюшка Харлоу на такой планете?

— Играет в посла, — ответил Хорт без всякого интереса.

— Это на него не похоже. Он, конечно, милашка, может двигать горами, но пальцем не шевельнет там, где не пахнет прибылью.

— Возможность поставить словечко «посол» перед своей фамилией тоже может быть прибылью, — ответил Хорт.

— Все равно это не похоже на дядю Харлоу.

Они уже подходили к заданиям посольства, когда Хорт тронул ее за руку и показал глазами. Поглядев в указанном направлении, она заметила своего дядю, который шел туда же, но с другой стороны. Казалось, он ведет за собой целую армию, но Талита сразу же узнала несколько знакомых лиц. Хайрус Эйнс — его главный помощник. Двое дядиных секретарей. Эйнс заметил ее и что-то сказал Уэмблингу, который повернул голову. Рот его раскрылся во всю ширь от удивления. Затем он завопил:

— Талита!

Она бросилась в объятия дядюшки. Обменявшись с ним несколькими горячими поцелуями, Талита отступила на шаг и осмотрела его с ног до головы.

— Дядя Харлоу! — воскликнула она. — Ты выглядишь просто шикарно! Похудел и обзавелся роскошным загаром!

— Ты тоже глядишься неплохо, Тал. Но я предполагал, что ты сейчас в медицинской школе. У тебя каникулы?

Она даже не обратила внимания на его вопрос.

— Я себе представляла, как ты командуешь сотнями людей в посольстве посреди блистательной столицы процветающего мира! Что ты тут делаешь?

Он бросил подозрительный взгляд на туземцев, потом отвел ее подальше от них и почти шепотом произнес:

— Если честно, то я сейчас работаю над самым многообещающим проектом моей жизни. Я согласился на это назначение, и если сумею использовать возможности… — Он вдруг резко оборвал фразу. — А ты почему не в медицинской школе? — спросил он сурово.

— А потому что я ее бросила. Я мечтала помогать страждущему человечеству. А знаешь, кем они хотели меня сделать? Техником по компьютерам!

— Программирование в медицине — чертовски выгодная штуковина, — ответил Уэмблинг. — Отличный заработок и всегда можно… Послушай, Уэмблинги никогда не сдаются. На следующем же корабле я отправлю тебя обратно.

Дядя засеменил прочь. Туземцы и его свита покорно следовали за ним. Никто даже не оглянулся на племянницу, но она в бешенстве крикнула им вслед:

— Не дождешься! Сама улечу на ближайшем корабле!

Талита сверкнула глазами на Эрика Хорта, который пытался сохранить самый невинный вид.

— Это надо ж! Нет, какая наглость!

Она кинулась к ближайшему домику, открыла дверь, вошла внутрь и с шумом захлопнула ее, оставив Хорта стоять в одиночестве с широко открытым ртом.

Следующим впечатлением Талиты стали любопытствующие глаза местных ребятишек, следовавших за ней повсюду. Когда бы она ни выходила из домика, дети уже были тут как тут. Они поджидали ее, прячась в кустах, они бесшумно следовали за ней, они предугадывали, куда она направляется, и поджидали ее там. Единственный звук, который они при этом издавали, — приглушенное хихиканье.

Утром следующего после ее прибытия дня Талита лежала на пляже, сонно принимая свою первую солнечную ванну. Она уже привыкла к вечному присутствию детей, которые и сейчас застенчиво окружали ее, так что когда Эрик Хорт приблизился к ней, она даже глаз не открыла, пока он не заговорил.

Хорт пожелал ей доброго утра, она вежливо ответила, а потом опять закрыла глаза.

— Сегодня Лэнгри вам нравится больше, чем вчера?

— Планеты обычно редко меняются за один день, — пробормотала Талита.

Некоторое время она недовольно молчала, но, приоткрыв глаза, убедилась, что он с широкой улыбкой смотрит на нее.

Тогда она сказала сварливо:

— Океан здесь окрашен в самую превосходную зелено-синюю краску, которую мне приходилось видеть, если, конечно, исключить окраску здешнего неба. Цвета лесной листвы бесконечно разнообразны. Цветы дивно пахнут и очень красивы, если их не трогать. Если из этого мира вычесть его природную красоту, то что от него останется?

— Во всяком случае, пляж-то вам понравился? — заметил Хорт.

Она зачерпнула пригоршню песка и отшвырнула его в сторону.

— Я пыталась поплавать, но там уже купались эти зверюги, с которыми мне не хотелось делить океан.

— Они смотрят на вас точно так же. Если вы умеете плавать, то океан — самое безопасное место на Лэнгри.

Талита с трудом заставила себя сесть.

— Скажите, пожалуйста, — спросила она серьезно, — чем занимается здесь дядюшка?

— Вчера он прокладывал дренажную систему в деревне. Не знаю, чем занят сегодня. Давайте поищем его и узнаем.

Хорт помог ей встать на ноги, и они пошли по берегу. Один раз Талита оглянулась и увидела, что ребятишки сопровождают их, хотя им и приходится почти бежать, чтобы не отстать.

— Хочу спросить у вас кое-что, — сказал Хорт. — Вчера ваш дядя сказал, что вы учитесь в медицинской школе.

— Я проучилась в ней целый год. Примерно десять процентов учебного времени ушли на физиологию, а остальные девяносто — на электронику, которая меня совершенно не интересует. Так что свои болячки, если они у вас есть, вам придется лечить в другом месте.

Он опять ухмыльнулся.

— Нет-нет… Мне вовсе не нужен бесплатный медицинский совет. Меня беспокоят туземцы. Вообще-то народ они здоровый, но если кто-то заболеет или получит ранение, ему придется плохо, так как никаких медицинских знаний у них нет.

— Ну, если я займусь им, ему станет еще хуже. Кроме того, уход за кучей невежественных дикарей меня не слишком привлекает.

Хорт ответил резко:

— Не называйте их невеждами. Об этом мире они знают куда больше, чем мы.

— Тогда им хватит знаний, чтобы ухаживать за собой без моей помощи.

После этого они долго шли молча.

Береговая линия бухты плавно перешла в пролив. Стала видна и деревня, построенная на мягко спускающемся к морю склоне холма. Хижины стояли концентрическими кругами, одна широкая улица прорезала всю деревню и шла вверх, рассекая селение пополам. Другие улицы расходились радиусами от центральной овальной площади. На берегу возились ребятишки, ребята постарше охотились с острогами на какую-то морскую живность. Увидев Хорта, они бросились к нему с радостными криками — маленькие по песчаному пляжу, старшие вплавь. Все визжали: «Эрик! Эрик!»

Малыши строили ему жуткие гримасы, а когда он отвечал им тем же, они от хохота буквально падали на песок. Те, что постарше, окружили Хорта и затеяли с ним какую-то игру, сопровождавшуюся тычками, в которой они явно были сильнее антрополога. Его выкрики и нарочитое подчеркивание якобы полученных увечий ужасно смешили их и приводили в восторг.

Было ясно, что все влюблены в этого человека и его присутствие доставляет им огромное удовольствие. Талита в первый раз посмотрела на Хорта с некоторым интересом и нашла, что у него добрые глаза, а заросшее бородой лицо говорит о юморе и способности предаваться радости общения.