- "Не судите, да не судимы будете" - ответил я словами из Библии.
- Мне показалось, что Вас всё-таки ЗА МНОЙ послали. - Старик смотрел теперь колючим и изучающим взглядом.
- Не буду скрывать - я действительно охочусь за всем и за всеми, что связано с проектом Х. Но это лично моя инициатива... Я сам прихожу. Никто, кроме совести, мной не руководит. Я слишком мало о Вас знаю, чтобы судить, казнить, или миловать.
И я, повинуясь порыву, коротко рассказал Нестору, перескакивая во времени, сначала о моей встрече с контролёром в руинах Х-14. Потом о своём появлении в Зоне и подробностях операции "Безмолвный Свидетель", стоившей жизни моим сослуживцам, а мне ранней седины. Потом про то, как я не смог предотвратить ещё один, не знаю какой по счёту, штурм ЧАЭС, по разведданным сбитого дрона, что мы добыли в том страшном бою. И ещё многое, что не давало мне спокойно спать уже много лет. И подробности той головоломной операции, после которой я потерял жену с Малышом. И то, что единственным виновником этой потери я считаю себя.
Старик успел за это время спуститься с крыльца и присесть рядом на скамейку.
- Как много Вы набрали "багажа" за столь недолгий путь. - взгляд Нестора вновь оттаял. - На целую исповедь хватило. Надеюсь Вам полегчало? Хоть я и не священник, и правом Отпущения грехов не наделён, но, поверьте, Вы очень многое уже искупили и исправили, особенно из того, в чём Вашей вины нет.
- Даже на суде Линча, подсудимому давали последнее слово...
- Не мне Вас судить. Я был уверен, что Вы пришли судить меня. Или даже проще - зачитать уже вынесенный приговор и исполнить его.
- Не забывайте, я - Пастух, а не палач. Я даже мутантов, без крайней необходимости не трогаю. А тут... Да я кроме того штатного расписания ничего о Вас не знаю.
- Ну вот Вы и попались! - Иронично отметил старик. - Теперь Вы мой должник. Ваша очередь выслушать мою исповедь. Потом решите, чем она для Вас будет - откровением или завещанием. Я бы и рад был умереть. Я уже не молод и не здоров, но есть причина, которая обязывает меня быть на этом свете и не позволить обрести покой. Так вот, слушайте, и постарайтесь не перебивать, чего бы Вам это не стоило.
****
- Начну, пожалуй, с мечты. У каждого ученого есть Мечта о Великом Открытии. Если это Настоящий Учёный, влюбленный в науку романтик, то он мечтает об открытии, способном изменить к лучшему судьбу человечества, а не просто прославить своё имя. Слава может быть и дурной... Его голос заволакивает грустью. Открытия часто употребляют во вред. В мирных реакторах, дающих людям свет и тепло, созревает вещество для бомб, способных мгновенно испепелить человечество. Вы, молодой человек, обмолвились, что мечтали в юности открыть секрет телепортации или способ сверхсветового перемещения. А Вы уверены, что через Ваш телепорт первыми отправятся исследователи к соседней планетной системе, а не боеголовки ракет к городам "вероятного противника"? По глазам вижу - не уверены.
Я с детства мечтал о власти над Временем. Герберт Уэлс что-то перевернул в моём ещё детском мозгу. Я сразу же представил, как можно было бы слетать в прошлое и исправить все ошибки, кажущиеся до сих пор непоправимыми. Потом были Брэдбери и Азимов, которые предупреждали о парадоксах изменения времени и собственное осознание величины возможной ответственности. Я рос, учился, менялся, но мечта, оставаясь пока лишь фантазией, росла вместе со мной. Наш мир был другим, он был наивнее и добрее. Мы мечтали о чудесах, а не о деньгах и славе. Волшебные фантазии мотивировали нас самих становиться волшебниками, а единственными Настоящими Волшебниками были для нас люди в белых халатах учёных.
В общем совершенно непринужденным образом я направил свой жизненный путь в науку. Уже на последнем курсе университета я попытался экспериментально подтвердить связь времени с гравитацией. Теория Эйнштейна была великолепна, а её практическое подтверждение могло открыть путь к управлению течением времени. Масштабы источника энергии ( в теории Эйнштейна речь шла о скоростях света и сверхмассивных чёрных дырах) меня не смущали. Мы, учёные, в СССР мыслили несколько другими категориями, да и для первой серии экспериментов, способной привлечь интерес государства к подобной проблематике требовались значительно меньшие источники гравитационных искажений и показатели результатов. Соавтором моих работ стал мой сокурсник со своей гипотезой связи гравитации с быстровращающимися массами. Нам повезло. В одной из подвальных лабораторий университета сохранилась довольно старая гироскопическая установка с маховиком массой более тонны. Наши небольшие стипендии и накопления ушли на комплект из двух одинаковых высокоточных хронометра. Один для установки на маховике, второй, контрольный, оставался вне лаборатории, вдали от источников возмущений. Мелкие технические затруднения мы преодолели быстро и начали первую серию опытов. Результаты ошеломляли! При вращении по часовой стрелке, хронометр на маховике за 5 минут "убегал" на 4 секунды вперед, при вращении в другую сторону - на 4 секунды назад!!! Мы меняли местами хронометры, меняли условия, но результаты были исключительно стабильны в каждой серии опытов.
В конце концов у нашей авантюры появился научный руководитель, профессор, привлеченный ночным шумом установки из подвальной лаборатории. Как и положено более мудрому и пожилому человеку он внес здоровый скепсис в наш экспериментаторский угар. По его мнению разница в показаниях механических хронометров могла быть вызвана физическими силами при вращении. Требовались приборы, показания которых не зависят от внешних действующих сил. Проще говоря нам потребовалась пара "атомных часов". Непреодолимая для двух аспирантов проблема оказалась по силам нашему руководителю. Изотопные источники в Академгородке были в изобилии, а с монтажом счетчиков распада помогли бывшие ученики, ведущие к тому моменту собственные направления в академических исследованиях.
Через три месяца на пороге лаборатории появился наш руководитель со свертком и с видом Великого Мага извлек оттуда пару кустарных, но вполне пригодных, уже калиброванных и синхронизированных изотопных хронометров. Устройства весили значительно больше механических. При установке на маховик пришлось довольно долго решать, заметную в этом случае, проблему эксцентриситета. Но мы её победили. Опыты возобновили уже втроём. Первая серия полностью повторила результаты опытов с "механикой". Профессор радовался как ребёнок. Вторая серия закончилась бедой.
Теперь невозможно доподлинно выяснить, что же привело к разрушению установки - неполная фиксация часов на диске, разрушение держателя, а может сказался физический износ несущих подшипников... В результате никто не погиб. Профессор отправился с инфарктом в больницу, а мы с другом в отделение милиции.
Сначала пришлось отвечать на множество вопросов милицейского следователя, а когда пришла повестка из КГБ - вот тогда стало страшно по-настоящему. Пугало не само ведомство и связанные с ним страшные байки. Больше всего пугала перспектива навсегда оказаться за бортом науки! С судимостью нас уже никогда близко не подпустят к лабораторным исследованиям!!!
В назначенный день я шел в страшное здание с обреченной решимостью до конца доказывать не свою невиновность, а лишь значимость наших исследований. Любой ценой не дать похоронить наше открытие!
Однако ничего доказывать не пришлось. Вместо обвинений в диверсии и разрушении дорогого оборудования, следователь предложил мне выбор: либо возвращение в милицию, под следствие о халатности, либо подписать один документ. Читать его он попросил очень внимательно и расписываться под каждым пунктом. Я, честно говоря, ожидал там увидеть либо "собственноручное признание", либо соглашение о сотрудничестве, но никак не то, что там было. Как мне потом сказали, мой друг предпочел милицию. Жалел ли он об этом - я не знаю. Мы больше с ним не виделись. Моё желание работать дальше оказалось сильнее. Я подписал больше семи пунктов "о неразглашении" и с тех пор переезжал из одной закрытой лаборатории в другую. Несколько десятков лет. Я обменял большую половину жизни на возможность заниматься наукой без каких бы то ни было моральных или материальных ограничений. Я участвовал в опытах, масштаб которых не снился даже фантастам. Но расскажу лишь о небольшой части этой истории. И дело вовсе не в "подписке". Лишь эта часть моей жизни связана с произошедшими здесь событиями. Лишь она привела к последствиям, которые необходимо устранить любой ценой. Если бы моей жизни было достаточно для этого, я бы отдал её тотчас. Но эту проблему мне уже не решить без Вашей помощи. Боюсь, что и Вам помощь потребуется... В общем слушайте. Начать придётся издалека, с "общего плана картины". Без этого не понять причинно-следственной цепи событий произошедших в Зоне.
