Немногие, кто осознанно, или бессознательно, "вливался" в Зону, не противопоставляя себя этой диковинной сюрреалистической действительности, раз за разом возвращались в нее, проникая все глубже к центру, открывая все более загадочные факты, находя невероятные вещи. Это погружение в иную реальность, точнее абсолютную нереальность, неуловимо, но бесповоротно, меняло людей, вызывало непреодолимую зависимость. Постоянное напряжение восприятия опустошало и одновременно наполняло новой силой. Без ощущения дыхания смерти в затылок, жизнь становилась бесцветнее, бледнее. Бег от смерти... Однако она догоняет всех, рано или поздно. И время, когда она настигает, мало зависит от скорости бега, иногда наоборот. Когда-нибудь она настигнет и меня, как уже сделала со многими моими товарищами, сослуживцами и врагами. Но пока я удаляюсь от нее быстрым шагом, обходя аномальные ловушки и лёжки хищников. Удаляюсь... а может и приближаюсь. Счастье в неведении. Смысл пути в самом пути, покуда есть куда идти.
Асфальтовая лента, обрамленная тополями, плавно ныряет в низину. До развилки с грунтовкой еще пара километров. Идти по слегка растресканному асфальту легче, чем по высокой траве. Детекторы помогают обнаруживать невидимые глазу аномальные поля, а сомнения я устраняю броском очередной гильзы из противогазной сумки на поясе. Все размеренно и привычно, как движение трамвая по рельсам. Тишина и мерный ритм, который отстукивают ботинки по дороге, наводят легкое оцепенение. В глубине души поднимаются беспокойство и протест. Так бывало уже не раз. Это внутреннее сопротивление кажущейся легкости пути не единожды спасало мне, да и не мне одному, жизнь. Или приводило в совершенно неожиданные места и к источникам невероятных открытий. Как сказал однажды мой научный руководитель: "Юноша, следование пути науки заключается отнюдь не в движении по прямым сияющим рельсам в будущее. Накатанные рельсы обычно приводят в тупик! Душевная и умственная лень приводят к сужению кругозора, догматизму, костности, апатии и плодят бездарность. Необходимо иметь в себе силы и воспитывать умение находить малозаметные повороты с магистрального пути. Тогда, при должном трудолюбии, конечно, - тут он улыбался в густую седую бороду, - вы, весьма возможно и совершите какое-нибудь значимое открытие. И Ваш путь может оказаться началом новой магистрали!"
Что же, раз интуиция настойчиво тянет за рукав с легкого пути в сторону холма, то пожалуй пора свернуть и посмотреть на окружающую местность с господствующей высотки. Возможно получиться срезать пару километров, да и местность за холмом разведаю. Там я еще никогда не был. А это неплохой повод для заполнения белого пятна на карте.
Глаза привычно находят место, где придорожная канава помельче и трава пореже, гильза желтой искоркой летит через канаву. Траектория плавная, пологая. Детекторы костюма помалкивают, однако шашку из ножен я привычно вытягиваю правой рукой и начинаю слегка "шебуршить" траву перед собой. Пусть аномалий под ногами и нет, но змей детекторы в траве видеть не научились. Я пока их этому не смог научить. А острая сталь моментально отобьёт охоту к защите территории у любого ползучего гада.
Так и шагаю вверх по холму, будто слепой с тростью. Глаза ведут привычную пляску: два метра перед собой, зигзаг вперед до горизонта, горизонт слева направо, небо над горизонтом справа налево и снова в траву. Так раз десять, потом оглянуться, вдоль горизонта сзади. Хоть направленные микрофоны и радар-детектор работают постоянно, но вертушку можно запросто прозевать. А что там под лобной костью у пилота - дело темное, а насколько непреодолимым будет зуд в пальцах у стрелка? Да ну его в болото! Эти птенцы Геринга (как их народ между собой называет) редко упустят случай потренироваться в стрельбе по движущейся цели. Если НУРСы под отчет сдаются, то патронные ленты никто давно не считает!
Ворону хорошо - у него в костюме маячок. Военного сталкера вертушки засекают издали и прикрывают, при необходимости, любой ценой. А мы, гражданские, в Зоне вне закона. Нас как-бы нет, а если и есть, то уже под статьёй УК. А еще же есть ребята из "Монолита"! И из "Свободы" деятели тоже не упускают случая по вертушкам пострелять. Для такого случая с разворота в ход идут НУРСы, чтобы наверняка смешать с перегноем смутьяна. Свалить "крокодила" из личного стрелкового оружия - почти не реально. А попасть под его атаку, особенно ракетную... Я однажды имел такое сомнительное удовольствие. Выжил чудом. Повторения не хочу. Так что половина мощностей сенсоров и тактического модуля костюма расходуются на поиск и прогнозирование вероятностей воздушного контакта. С учетом того, что "летунов" тут недавно серьёзно "обидели", они будут максимально зорки, собраны и действовать станут с предельной жесткостью, на упреждение.
Краем глаза замечаю движение травы, не согласующееся с ветром. Рука с клинком смещается навстречу. Спустя миг, неуловимым движением встречаю бросок желтой гадюки. Не зря из ножен доставал. Круговым махом сдуваю с лезвия змеиную кровь (не хватает только ржавчины на клинке, которая будет мешать быстро выхватить из ножен шашку) и возвращаю остриё к траве перед собой. Змей на этом отлично прогреваемом, почти лысом, холме должно быть еще немало. Продолжаю подъём на вершину, возвращаясь немедленно к привычному ритму движения ног, рук, глаз, поворотам головы, чтобы слышать и видеть все, происходящее вокруг, максимально равномерно. Временами кажется, что я плыву в море колышущейся травы...
Момент подъёма на вершину холма можно сравнить с выныриванием из глубины. Вместо глубокого вздоха - внимательный круговой осмотр неба, только потом уже можно уделить внимание открывшемуся внизу пейзажу. В Зоне я впервые пожалел, что не занимаюсь живописью. Здешние пейзажи, при всей своей тоскливой тревожности, блеклых, за исключением феерических закатов и восходов, красках могли бы навсегда заворожить художника масштаба Левитана. Я лишь фиксирую их иногда на встроенную камеру. Те, что производят наибольшее впечатление. Вот и сейчас я скадрировал поле зрения и дал команду на захват картинки. У подножия холма лежала покинутая, заросшая густой зеленью деревенька, похожая на множество таких же в Зоне. Но акцентом кадра, главным диссонансом, взрывающим восприятие, была удивительно целая церквушка на противоположной окраине. Она словно собрала и сохранила в себе все остатки едва теплящейся в этих местах жизни. Сияла, как ожерелье из лунного камня в сумерках. Я даже использовал приближение оптики, чтобы рассмотреть детали. Нет, не показалось. В оконных переплетах поблёскивали целые стёкла! Будто бы даже вымытые! Ну уж это решительно невозможно! Кто будет здесь, посреди Зоны, почти на границе "выжигателей" ухаживать за церковью? Окна мыть и крышу починять?! Бред!
Тренированное подсознание моментально предупредило об опасной неосторожности и я погасил всплеск эмоций. Это Зона. Здесь нет ничего невозможного и невероятного. Хотя бы в силу сомнительной реальности всего окружающего. Здесь даже самые беспристрастные и надежные приборы подвержены иллюзиям. Верить можно только показаниям приборов в комплексе с ощущениями, пропущенными через фильтры опыта и скептицизма. Не даром, участвуя в проектировании костюма я настоял на включении в тактический бортовой компьютер мощного прогностического модуля. Оценивать обстановку, предсказывать положение, характер аномальных полей и образований, помогает практически полноценный ИИ. Единственным его функциональным ограничением является отсутствие индивидуальности. "Две головы лучше". Это про него. Пусть он и не равен человеческому, даже не приближается, но роль скептика, голоса, шепчущего Цезарю, что он смертен, предостерегающего человека от безрассудного шага в заведомую ловушку, он играет честно. В алгоритм даже заложена функция временной блокировки сенсорных каналов в случае распознания пси-атаки на носителя костюма! Сейчас, по учащению пульса и дыхания, он уже выдал первый сигнал-запрос, проводя оценку моего состояния. Несколько глубоких вдохов подряд успокоили пульс и сигнал компьютера прервался. Сканер положения зрачка и раскрытия радужки выдал команду оптике на приближение изображения церкви. Жилая пристройка заполнила все видимое поле. Что это там? Не дымок-ли из трубы? Он есть, или мне мерещится?
