С тех пор, как вызвал шторм, Погодник стал видеть странные вещи, которые уводили его прочь от реальности. Его третий глаз на время ослеп, но сейчас снова начал оживать, и сам колдун постепенно возвращался из потустороннего мира в наш. Хотя уходить оттуда ему не хотелось.
Все, кто его знал, пытались проводить с ним все время, вытаскивая из странных фантазий. Оставлять его одного можно было только ненадолго: он забывался до того, что мог себе навредить. Один раз он уселся на линии прилива и чуть не захлебнулся там. В другой раз он ушел гулять по шахтам на острове синих и пробыл там два дня, непонятно как прячась от людей в голых стенах. Его чудом отыскала Барракуда. Помимо этого, он устраивал себе голодовки, не спал и зачем-то наносил себе раны... Но при всем этом он разговаривал и отлично воспринимал все, что происходило вокруг. Он даже управлял своей стаей и иногда, в моменты особенных прояснений, принимал важные решения.
Сейчас, когда его третий глаз прозревал, колдун с каждым днем становился все более вменяемым, но оставлять его одного мы все еще боялись.
- Эй! - крикнул я, спускаясь к воде. Похоже, Погодник собирался провести в этом танце остаток вечности! А у меня, в отличие от него, еще были дела.
Увидев меня, колдун странно улыбнулся. Он замедлил движения, но закончил их, только когда они пришли к некому логическому итогу.
- И что это было? - спросил я, разглядывая Погодника.
Тюрбан скрывал его третий глаз и неестественную форму черепа. Можно было подумать, передо мной стоял совершенно обычный парень, сильно загорелый и болезненно худой.
- Я был дождем! - объявил он, загадочно улыбаясь.
- А я ураган, гоню тебя обратно к голубым, - хмыкнул я. - Отец ищет тебя.
- Никакой ты не ураган, - усмехнулся Погодник, накидывая на свои хрупкие плечи огромную полосу ткани, валяющуюся на песке неподалеку. Он несколько раз обернул ее вокруг шеи на манер шарфа, выдернул из песка свой посох и пошел ко мне.
- Эх, знали бы вы, невежи, какая свобода открылась передо мной! Но вы же все такие умные, вам бы только посмеяться над чудиком! - беззлобно сказал он, радостно вдыхая подувший нам в лица ветер. - Я использую эту возможность, пока еще слышу голоса стихий так ясно! Скоро они совсем замолчат, и кто знает, смогу ли я еще хоть раз заговорить с ними?... Поверь, если бы ты вдруг тоже их услышал, ты бы не задумываясь уплыл в открытый океан, навстречу их зову! И, поверь, тогда я бы не стал, как ты сейчас, смотреть на тебя, как на идиота!
- Может быть, может быть, - я улыбнулся, ведя его в сторону голубых. - Мне повезло, что на этот раз я нашел тебя так быстро! В прошлый раз пришлось звать Барракуду...
- Эй, я просто хотел побыть с ней наедине! - отшутился Погодник. - Слушай, давай погуляем по острову? Я не очень хочу возвращаться к отцу: он слишком уж обо мне волнуется! Думает, я теперь умственно отсталый. Ему этого не понять, да я и не прошу его об этом... но я хочу немного отдохнуть от его опеки.
- Как скажешь, - неожиданно для себя я согласился. Я вдруг понял, что мне и самому хотелось немного отдохнуть от всего того, что творилось на Огузке последние недели. Дела, наверное, могли немного подождать. - Куда пойдем?
- К Банным Гротам! Чую, нам там сейчас самое место...
Банные Гроты, лучшее место на острове, отдушина для каждого жителя, сейчас пустовали. Людям было не до того, чтобы плескаться в теплой воде. Многочисленные пещеры, котловины и водопады в пустую перегоняли воду.
Зайдя внутрь одной из искусственных пещер, наполненных густым белым паром, мы с Погодником разделись и залезли в горячую воду.
Я раскинул руки в стороны, упершись в край бассейна, и положил голову на горячий камень. Уставшее тело каждой своей клеткой ощутило, что такое истинное блаженство... Давно я не чувствовал ничего подобного!
- Не усни тут! - хихикнул Погодник, брызгая в меня. - И чего это ты такой замученный?
Меня передернуло от его вопроса. Я не стал отвечать, даже глаз не открыл: только дурак на его месте задал бы этот вопрос. Дурак или безумец.
- Подумаешь, весь день возился с миналией...
От самого звука этого слова вся та легкость, которую я испытывал, испарилась, смешалась с водяным паром.
Спустя пару недель после того, как мы заметили странную активность водоросли, на Огузке начался настоящий ад. Вся территория зеленых была завалена гнильем уже спустя полторы недели, спустя несколько дней после этого началась эпидемия. Сначала каждый десятый, потом каждый седьмой... люди умирали за считанные дни, и никто ничего не мог сделать. Самые умные начали напиваться настойкой желтых еще с седьмого дня, такие по большей части отлично переносили отравление. Но настойку пили далеко не все. Упертые оранжевые, не признающие "дурной" напиток, не прикасались к ней даже после того, как больше сотни из них умерло в мучениях.
Сначала я помогал разгребать миналию, потом помогал сооружать погребальные костры... каждый день был занят только этим. Миналия и мертвецы. Иногда кто-то по пьяни что-то творил, и тогда я мог отвлечься на судебное разбирательство. В остальное же время все, что меня окружало, - разлагающаяся водоросль и мертвые люди. И этот запах... никогда в жизни я не забуду этот запах. Гниль проникала во все уголки острова, превращая все, что мы строили эти месяцы, в зловонные кучи.
- Этому кошмару конца не видно, - вздохнул я, моргая, чтобы прогнать из головы жуткие образы.
Погодник был слишком занят играми с водой и ветром, чтобы заметить, что происходит вокруг. Он не мог понять тех страданий, которые сводили людей с ума, и я не мог винить его за это. В конце концов, он живет где-то выше всех нас, - в этом я не сомневался.
- Конца не видно, говоришь? Он не так далеко, Дельфин! Когда все переболеют этой заразой, тогда все и кончится, - сказал Погодник, разматывая свой тюрбан. Шапка заботила его куда больше, чем тема разговора.
За тюрбаном он снял и повязку на лбу, открыв больной глаз. Смотрел он мутно и не открывался до конца, но в целом выглядел неплохо. Колдун зажмурил два нижних глаза, проверяя, может ли смотреть только верхним.
- Ну... по крайней мере, я вижу, что там светло, - он повернулся к выходу.
- Прежде, чем все переболеют, погибнут сотни...
- Выживут сильнейшие! Закон природы, - он пожал плечами, моргая всеми тремя глазами по очереди. - Черным сейчас тоже несладко.
- Похоже, голубая болезнь свалила всех, кто тогда был на Огузке, - кивнул я. - Они даже разведчиков до сих пор к нам не отправили... Но возможно, они просто не хотят, чтобы те сталкивались с миналией.
- Может... - Погодник явно терял нить разговора. Она уставился на воду в бассейне и смотрел на нее так, словно в ней сидела русалка. - Я сейчас нырну, а ты вытащи меня через пару минут, если я сам не смогу?
- Эй, давай без этого! - возмутился я. - Одного раза тебе мало было!?
- Да все будет хорошо, ты ничего не понимаешь! - скривился колдун. - Мы, люди, так ограничены, все, что мы знаем о мире, это лишь плод работы нашего тела! Мы так цепляемся за свою жизнь, будто она - не сплошное ограничение свободы! А стихии - это чистая энергия, прекрасная и абсолютная!... Сейчас я ближе к ним, чем когда-либо. Я понимаю, что я сам - вода, земля и воздух, и что имею кое-что, чего нет ни у океана, ни у ветра! У меня есть сознание, чтобы оценить красоту истинной гармонии сил в природе... Я учусь управлять вещами, которые до сих пор мне были недоступны! Я многое могу сейчас, и прошу тебя о помощи скорее для твоего спокойствия, чем для своей безопасности...
- Да ныряй уже! - велел я, невольно поморщившись от нахлынувшего потока слов. Он мог достать кого угодно своей болтовней!
Довольно замолчав, Погодник медленно погрузился на самый нижний ярус бассейна, тот, который был последним перед синеющей бездной, откуда поднималась горячая вода.
На секунду я позавидовал ему: хотел бы я так же уплыть от всего и говорить с духами.
