Мать. Мы не можем радио найти. Что у вас было в руках?
Дурища. Торшер, посуда, картина двоюродного брата, железный сундучок, подставка для бутылок, кухонный шкафчик, коробка с обувью, пылесос и мои вещи...
Отец. И, конечно, забыли желтое одеяло.
Дурища. Мне никто не велел его брать. (Бьет шмурца.)
Мать одобрительно кивает головой.
Отец. Ну что ж, обойдемся без радио.
Мать. Мы все равно его никогда не слушали.
Обиделась.
Отец. На что?
Мать. Не знаю. (Пауза.)
Отец. Пойду к соседу зайду.
Мать. Сходи, сходи, хоть отвлечешься. (Берется за рукоделие.)
Отец распахивает дверь, и она так и остается открытой. Видно, как он стучит в квартиру напротив, ему открывают, он входит и за ним захлопывается дверь. Пауза. Возвращается Зиновия.
Зиновия (угрожающим тоном). И что теперь будет?
Мать (что-то зашивая). Твой отец сам разберется.
Зиновия. Все будет как прежде, только чуточку хуже. Жить будем чуточку хуже, будем так же двигаться, только чуточку медленнее, так же работать, только чуточку халтурнее. Пройдет одна ночь, за ней другая, день превратится в ночь, но однажды мы услышим гул, взбежим по лестнице, что-то забудем... и останемся в одной комнате... с кем-нибудь.
Мать (участливо). Помолчи, ты бредишь.
Зиновия. А что со мной будет?
Мать. Я же тебе говорю, что отец сам разберется. Существует много решений.
Зиновия. Но ты согласна с тем, что это надо решать?
Мать. Ты меня раздражаешь. Родители справляются со сложностями детей по мере того как они появляются.
Зиновия. Дети или сложности?
Мать. У нас, слава Богу, никаких сложностей нет. (Встает и принимается с яростью тыкать ножницами в шмурца.) Не понимаю, почему ты так переживаешь.
Возвращается отец в сопровождении соседа.
Отец. Разрешите представить вам мою семейку. Анна, моя жена... Зиновия, моя дочь.
Сосед. Очень приятно! (Кланяется.)
Отец. Месье Таре...
Зиновия. Мы уже очень давно знакомы. (Пауза.) Он жил напротив, когда у меня была комната и пластинки.
Отец (прокашливается). Кхе... Полагаю, не имеет смысла показывать вам нашу квартиру, поскольку у вас точно такая же.
Зиновия. А потом, когда мы поднялись этажом выше, он снова жил на нашей площадке...
Отец (громким голосом). Видите, буфет ничуть не хуже вашего...
Сосед (вполголоса). У нас точно такой же.
Отец (та же игра). По-моему... мне кажется, они все одинаковые...
Сосед бьет шмурца ногами.
Зиновия. А потом, когда мы поднялись этажом выше, он сделал то же самое.
Сосед. Ну и память у малышки!
Отец (с довольным видом). Как вам это нравится?
Сосед. Удивительные сейчас дети растут.
Отец (с удивлением). Что именно вы имеете в виду?
Сосед. Раньше они были не такие, вам не кажется?
Мать (убежденная его доводом). Вы абсолютно правы.
Зиновия. А какие они были раньше? Это вы раньше были детьми. Разве тут можно сравнивать? Это же совершенно несравнимые вещи!
Сосед (обращается к отцу). Сразу видно, что ваша дочка много размышляет.
Отец (пускается в объяснения). Ты ведь понимаешь, Зиновия, что сравнение не ограничивается временными рамками.
Зиновия. А кто тогда может сравнивать? И ты, такой, как сейчас, со своими дурацкими мозгами не в состоянии сравнить того ребенка, каким ты был, со мной.
Отец. Зиновия, не груби.
Сосед. Тем не менее ваша дочь что-то явно затронула. Полагаю, проблему беспристрастного наблюдателя.
Зиновия. Такого не бывает.
Сосед (усаживается). Хотелось бы услышать ваше мнение.
Зиновия. Раз уж он наблюдает, то пристрастно; в нем проснулась страсть к наблюдению. Либо он наблюдает невнимательно. Тогда он плохой наблюдатель.
Отец. Но... хм... беспристрастность может быть благоприобретенной. (Подходит к шмурцу, бьет его и возвращается на прежнее место.)
Зиновия. И как же она благоприобретается?
Сосед. Если воспитывать надлежащим образом, беспристрастность можно привить.
Зиновия. А кто будет воспитывать? Родители? (Презрительно хмыкает.) А как определить, что его воспитывали беспристрастно? Пристрастные родители и будут определять? Прекрасные пристрастные родители!
Отец (в возмущении). Хватит. Замолчи сию минуту.
Зиновия (спокойно). Замолкаю. (Замолкает.)
Пауза.
Сосед похлопывает себя по коленкам, мать подходит и бьет шмурца, который пытается приклеить пластырь. Мать отнимает у шмурца кусочек пластыря, но потом с трудом его от себя отдирает.
Сосед. У вас очаровательная дочка.
Отец (с облегчением). Вот... наконец-то... с этого и надо было начинать. Так мне гораздо легче. Поехали дальше. (Становится очень светским.) Я тут случайно столкнулся с вашим сыном, какой он у вас стал огромный!
Зиновия. Опять собираешься меня заставить с его сыном играть? Я уже вышла из этого возраста.
Отец (строго). Довольно! (Обращается к соседу.) Тяжело, верно, справляться с таким верзилой? Ха! Ха!
Сосед. Восемнадцать скоро стукнет...
Зиновия. И куда же его стукнет? По голове, а может быть, по шее?
Мать (обращаясь к соседу). Непременно его к нам приводите, малышка будет очень рада.
Зиновия. Если Ксавье хочет меня видеть, его необязательно приводить за ручку. (Каждый раз, когда она что-либо пытается сказать, никто не обращает на нее внимания.)
Сосед. Большое спасибо за приглашение, Ксавье с удовольствием познакомится с такой девочкой, как Зиновия.
Отец (обращается к матери). А сейчас мне что говорить?
Мать. Постой... она ведь теперь старше, чем в тот раз. Мне кажется, надо... (Шепчет ему что-то на ухо.)
Сосед встает, больно выкручивает руку шмурцу, потом снова садится на свое место.
Отец. Ты права.
Мать. От этого зависит ход действий.
Отец (обращаясь к соседу). Как бы нам лучше встать?
Сосед. По-моему, в их возрасте...
Мать (настойчиво, обращаясь к отцу). Прекрасно, Леон. Давай, любовь...
Отец. Ну, хорошо. (Встает и торжественно заявляет.) Кредо.
Зиновия. О Господи... (Встает и идет в сторону кухни.)
Мать (обращаясь к соседу). Правда, неплохо воспитана? Скромница!
Сосед. Просто прелесть. Моему парню повезло.
Отец. Минуту внимания! (Начинает снова.) Кредо! (Пауза.) Я не отношусь к тем деспотичным натурам, что столь часто встречаются в природе и литературе несмотря на мировую культуру и прогресс истинной цивилизации. (Вытирает пот со лба.)
