- Что? – застенчиво пробормотал я.

- Сегодня у тебя не прямые волосы.

Я замер. Я смотрел на него медленно проясняющимся взглядом. Я совершенно забыл привести себя в порядок перед его приходом. На инстинктивном уровне я коснулся своих волос, словно ища подтверждение его словам. Все так и было. Я провел весь день в мыслях и попытках развлечь себя и так отвлекся, что забыл о самой главной части миссии в своей жизни.

Я набрасываю капюшон толстовки на голову, желая скрыть весь этот беспорядок. Он подходит ко мне ближе, скидывая капюшон обратно.

- Так мне тоже нравится, - сказал он. – Знаешь, тебе вовсе не обязательно выпрямлять волосы, правда. На самом деле, - продолжил он, теребя в руках мои пряди, - они выглядят лучше, когда ты ничего с ними не делаешь.

- О… серьезно? – удивленно спросил я.

- Да.

Ну вот, он снова разговаривает этим своим сексуальным голосом.

- Спасибо, - невнятно ответил я.

Я уже собирался предложить ему подняться в мою комнату, когда он спросил:

- Тебе нравится «Южный парк»?

- Ух-ты. Вообще-то, да. Я люблю этот мультик, а что?

- У меня есть DVD с несколькими сезонами, - заявил он, демонстрируя диск, зажатый в своей другой руке. – Хочешь посмотреть его со мной?

- Да, конечно. Ты голоден? – поинтересовался я, цепляясь взглядом за новую пачку Oreo* на столе.

- Смотря, что ты можешь предложить.

- Печенье. Нам нужно будет подкрепиться, - сказал я, без лишних размышлений хватая пакет со сладостями.

Он только хихикнул, одаривая меня своим типичным высоким детским смехом, а я повел его в гостиную, улыбаясь самому себе.

- Разве мы не пойдем наверх? – спросил он.

Я посмотрел на него любопытным взглядом.

- А ты хотел бы?

- Да.

Я взял его DVD и, вытащив диск из коробки, вставил его в проигрыватель, а затем присоединился к Джерарду на кровати. Он улегся с левой стороны от меня, вытянувшись на постели так же, как прошлым вечером, – откинул голову на деревянную спинку кровати, удобно расположившись на моей подушке.

Я находился рядом с ним, но не очень близко. Поместив пачку между нами, я нетерпеливо разорвал ее и достал одну печенюшку. Закинув ее в рот, я невнятно пробормотал, чтобы он тоже угощался. Джерард покачал головой, усмехаясь, и тоже взял печенье.

Тем временем, мультик уже начинался – отзвучала знакомая песня, и послышался диалог, однако я не спускал глаз с Джерарда. Он взглянул на печенье в своих руках, а затем очень аккуратно стал крутить две половинки в противоположные стороны, отделяя их друг от друга. Он окинул их взглядом, выбрал ту половинку, на которой было больше глазури, и поднес ее ко рту.

Я прекратил жевать, боясь, что за своим чавканьем мог пропустить что-то важное.

Его внимание вернулось к происходящему на экране, когда он высунул пухлый вишнево-розовый язык и изящно лизнул белую начинку. Я видел небольшое количество глазури, которая быстро исчезла у него во рту, а затем он снова провел языком по поверхности печенья. Теперь одна половинка его Oreo была скорее коричневой, чем черной, с небольшими белыми крупинками кое-где. Я продолжил медленно жевать, в то время как его челюсть плавно двигалась вверх и вниз, когда он смаковал вкус. Он сглотнул и принялся повторять те же действия, поднося половинку бисквита к губам еще раз. Его язык едва успел показаться, как вдруг Джерард повернул ко мне голову, все еще держа во рту печенье.

Блять.

- Спасибо, что успокоил меня вчера и заставил чувствовать себя лучше, - выболтал я первое, что пришло мне в голову.

- Нефафто, - промямлил он, с наслаждением кусая печенье своими острыми маленькими зубками, и все так же не сводя с меня взгляда.

Чтобы отвлечь от себя его внимание, я повернулся лицом к телевизору. Мне на самом деле нравился этот мультик, но как бы я ни старался пристально вглядываться в экран, я никак не мог сосредоточиться ни на юмористических диалогах, ни на ярких мелькающих картинках.

Я снова хотел посмотреть на Джерарда. Я откинулся назад, чтобы сместиться и открыть себе лучший обзор, но в то же время не вызвать подозрения.

Джерард не поворачивался ко мне, он просто смотрел эпизод, иногда улыбаясь отпущенным шуткам. Я опять хотел услышать его милый детский смех, который заставлял меня глупо ухмыляться и прикусывать палец, когда этот потрясающий звук срывался с его губ.

В этом парне было что-то, что меня интриговало и одновременно с тем заставляло чувствовать себя неудобно. Я не мог сказать, какие именно чувства я к нему испытывал. Я был вполне уверен, что любил его, но при этом, я постоянно задавался вопросом – если это была любовь, то тогда почему я постоянно нервничал? Он заставлял меня запинаться на словах и предугадывал каждое мое движение. Я никогда не причислял себя к тем, кто щеголяет своей уверенностью, но рядом с ним я вовсе терялся, думая лишь об одном – как стать лучше в его глазах. Одной его очаровательной улыбки хватало, чтобы закрутить в узел мои внутренности. Я представлял, как его тонкие пальцы касаются моей кожи, я просто горел желанием узнать, на что это похоже.

И теперь, когда я сидел здесь, рядом с ним, я хотел к нему прикоснуться. Я хотел почувствовать реальные ощущения, реального человека. Я мечтал поцеловать его и испытать фейерверки… но будут ли эти фейерверки с Джерардом? Как бы я узнал, что это было именно оно? В воздухе взорвутся красочные искры, и нас накроет золотое сияние любви?

Я хочу узнать это прямо сейчас. Я вполне уверен, наличие фейерверков подразумевает любовь. Поэтому, если их почувствую я, значит ли это, что ощутит то же самое и он? Если я испытаю это чувство, означало бы это, что он любит меня ответно?

Я хотел сделать движение к нему, но в то же время был слишком напуган отказом. Я знал, что позже буду сожалеть об этом, но в данный момент я ничего не мог поделать со своим страхом. Неважно. Я могу просто избежать рискованных действий, и, несомненно, все будет хорошо.

Свежий аромат шампуня, исходящий от его влажных волос, щекотал мои ноздри. Я знал, что он принял душ прежде, чем приехать, и теперь я мог чувствовать запах геля на его коже. Это был не запах чего-то слишком приторного или фруктового, от него пахло чистотой и мужественностью… как и его дезодорант. Я хотел склониться ближе, уткнуться в него носом и глубоко вдохнуть знакомый аромат. Этой ночью его запах отличался лишь тем, что он не пах сигаретами. Только чистота и свежесть, дразнящие мои мысли.

Я взглянул на пляшущие по стене тени. Они постоянно перемещались и мерцали, привлекая интерес. Мы не включали основной свет. Свечение от экрана телевизора злобно танцевало на моих стенах, на которые я пялился целыми днями. При дневном свете они казались такими мягкими и теплыми, но теперь, когда на улице уже давно стемнело, на обоях проглядывались живые фигуры и причудливые формы. Я не смотрел в телевизор. Это звучало довольно иронично, но теперь я был полностью очарован завораживающим танцем теней.

Я все еще не мог поверить, что влюбился в этого странного парня, сидящего под часами. Я не знаю, почему не обращал на него внимания раньше. Должно быть из-за того, что каждый день во время ланча садился слишком далеко от него, и поэтому единственное, что я мог заметить, это то, что он был довольно пугающим.

Звук сминающейся упаковки заставил бросить взгляд на его левую руку, которая доставала еще одно печенье. Я последовал его примеру и тоже взял Oreo, неторопливо запихивая бисквит в рот. В это же время Джерард, по-прежнему такой же расслабленный, продолжал следовать своей системе, разделяя печенье на две половинки и слизывая с них белую глазурь. Его язык очертил полный круг по всей поверхности одной из половинки, полностью очищая шоколад от начинки.

Он заставлял меня скулить от боли.

Я хотел перегнуться через подушки и накормить его этим сладким десертом с собственных рук. Я хотел слизать маленькие крошки с его губ. Но вместо этого я вытянул из пачки очередное печенье, решив на этот раз съесть его правильно. Я обхватил пальцами две половинки и попытался разделить их, но эта проклятая вещь просто взяла и раскрошилась, пачкая мои колени.