Его волосы всегда пахли так вкусно, они были черными, и он всегда выпрямлял их. Ни у кого не было таких прекрасных волос, которые смогли бы меня заставить думать: «О боже, он должно быть гей».

Но одним утром я шел на занятия и увидел его на улице обнимающего какую-то гребаную девчонку.

Тот учебный год закончился моими летними школьными курсами, чтобы отработать все полученные долги по тому предмету, потому что я потратил весь свой проклятый год, мечтая о том, что он мой и вдыхая аромат его блестящих черных волос. Я был убит горем. Не могу в это поверить, у него была чертова подружка. Приходя домой каждый вечер, я запирался в своей комнате и обычно плакал до тех пор, пока не засну, или от безысходности до крови расцарапывал кожу. Именно тогда я решил, что больше никогда ни в кого не влюблюсь, потому что все, что это дало мне, так это только чувство опустошения, депрессии и обязательство ходить в школу до июля. Проклятье.

И в это время года я забил на школу, потому что она почти закончилась. Меня это просто больше не волнует.

Затем приходит лето.

Это так приятно - не ложиться спать до 2 или 3 часов ночи, смотреть фильмы ужасов и не вставать утром в школу. Иногда я сплю до обеда и затем просто бездельничаю, валяясь на диване и смотря телевизор, или же пишу что-то от заката до рассвета, а после этот цикл повторяется снова и снова.

Мне не перед кем отвечать, и нет особой работы, чтобы сделать ее – кроме обязанностей, конечно. Все свободное время я предоставлен сам себе и действительно не часто покидаю дом, чтобы случайно не столкнуться с кем-нибудь из школы. Сомневаюсь, что они сами захотели бы со мной поговорить, но мне просто никого не хотелось видеть. Я действительно не против того, чтобы иногда быть одному, потому что так могу делать все что хочу, но когда я вижу других людей, это словно постоянное напоминание того, что я одинок. Кто-то может подумать или даже сказать, что я прожигаю свою жизнь впустую, и да, это так, но я ничего не могу с этим поделать.

Уверен, мир перевернется с ног на голову, как только я сдвинусь с места и уеду, далеко-далеко.

Вскоре приходит пора осени, которой я боюсь больше всего на свете из-за школы. После 2 месяцев мирного уединения и тепла, я должен вернуться в эту жалкую дыру и иметь дела с этими проклятыми людишками, которых я так ненавижу. Они адски раздражают меня, и все до единого друг на друга похожи за очень редким исключением. Мне даже нравится посещать некоторые уроки; это просто долбанные люди, которых я не могу терпеть.

Единственное, что мне нравится в этом времени года - это Хэллоуин, который приходится на мой день рождения. Я люблю его не только из-за моего дня рождения. Думаю, Хэллоуин великолепен еще и потому, что это единственный день в году, когда можно нарядиться как угодно, выглядеть жутко и ужасно настолько, насколько возможно, и при этом никто не скажет, что это дерьмово, потому что в этот день вам позволено выглядеть так, как хочется. В любой другой день я никогда не решаюсь сделать что-то необычное, потому что люди всегда пялятся на меня.

После нескольких месяцев переживаний ночи становятся невыносимо холодными, а воздух – сухим, и все живое прячется или умирает. Я ненавижу зиму. Дохера всего нужно делать, а на улицу выходить совсем не хочется, потому что еще нафиг отморозишь задницу. Но довольно скоро зима перейдет в весну, и мы снова здесь, 365 дней спустя, в том же самом месте, с теми же самыми чувствами, все еще мечтаем о чем-то большем.

Я сижу здесь, зная, что должен согнать весь свой зимний жирок, но я слишком ленив для всего этого, и лучше я буду сидеть в своей комнате, купаясь в лучах жалости к самому себе, и мешками поглощать M&Ms. Потом я встану, чтобы включить стерео систему и поймаю свое отражение в зеркале, почувствовав себя виноватым за все съеденное мною до этого. Но я оправдываю себя, говоря: «Люди могут принять меня таким, какой я есть».

Если бы только.

Это все тот же проклятый цикл, и я знаю его слишком хорошо. Не могу сдерживаться. Я начинаю плакать и не могу остановиться до тех пор, пока не выплачу все слезы. Я эмоционально разрушен, но это становится еще хуже именно в это время года, весной, когда я чувствую себя беспомощным, безнадежным и одиноким. Интересно, что моя мама подумала бы обо мне, и что бы она сделала, узнав, что ее 17летний сын рыдает до тех пор, пока не заснет.

Иногда я задаюсь вопросом, почему я так жалок и почему, блять, просто не могу быть счастливым. Иногда мне даже смешно от всей абсурдности и стереотипности ситуации. Время от времени я заглядываю в свои штаны, чтобы убедиться, что у меня все еще есть яйца, ибо веду себя, как долбанная девчонка. Иногда мне кажется это нормальным, но чаще всего я действительно хочу умереть.

Во время обеденного перерыва мне так скучно, на мой взгляд, еще хуже, чем во время занятий. Я сразу вспоминаю насколько одинок, видя вокруг улыбающихся друг другу людей. Я все еще продолжаю тешить себя мыслью, что не нуждаюсь в них, и заполняю свое свободное время, медленно поедая обед и слушая музыку.

Здесь есть несколько детей, подобных мне, но я никогда не говорю с ними. Один из них тот паренек, который посещал мое занятие по изобразительному искусству. Тот, о ком я мечтаю. Он всегда сидит за столиком у стены. Прямо под часами. Каждый день я вижу его именно здесь, будто он ест уже целую вечность. Он сидит здесь, слушая музыку весь час обеда, как и я.

Есть и другие дети по ту сторону комнаты, которые тоже одиноки, но все равно проводят время друг с другом. Они такие странные. Некоторые из них ездят на моем автобусе каждое утро, и они вечно спорят о всяких глупостях, например, почему Гриффины лучше Симпсонов, или что религия это обман, и о прочей всякой хрени, что безумно раздражает меня.

Нет ничего хуже, чем ходить в кафетерий в одиночестве. Ты заходишь один, ищешь место, потом также одиноко поглощаешь еду, и это так унизительно: тебе не на что смотреть и не с кем говорить. Поэтому ты должен притворяться, что чем-то занят, чтобы люди не пялились на тебя. Хотя уверен, я словно хожу с долбанным баннером, который гласит, что я совершенно одинокий, скучный и апатичный.

Я тупо смотрел в окно, сидя в наушниках, когда почувствовал, как что-то кольнуло мне в голову.

Мой пульс немного увеличился, когда я случайно почесал кожу головы, стараясь не привлекать особого внимания еще кого-нибудь. Поэтому я просто представил, что что-то есть в моих волосах. Я провел по ним рукой и, ничего не обнаружив там, сделал глоток своего холодного чая, и снова уставился в окно, опустив подбородок на свои сложенные на столе руки.

Я вздохнул и позволил музыке заполнить всё вокруг меня. Но я не смог проигнорировать дерганье стола, когда кто-то тяжелый приземлился рядом со мной. Я подумал, кто-то захотел присесть и пообщаться с людьми напротив меня, поэтому не обратил на соседа особого внимания, пока с меня не сняли мои наушники.

Я немедленно сел и уставился на ублюдка рядом со мной. Мое сердце забилось быстрее. Почувствовав знакомое ощущение приливающей к лицу краски, я выключил плеер и взял в руки свое застенчивое лицо, обрамленное спутанными черными волосами.

Вот дерьмо, блин, дерьмо, дерьмо, дерьмо, это парень со вчерашнего арт класса.

Я чертовски удивился, как он нашел меня здесь и почему сел рядом со мной. Я чувствовал себя таким идиотом, просто уставившись на него, позволив своей челюсти отвиснуть чуть ли не до пола и пытаясь свести вспыхнувший румянец со своих щек, при этом все еще думая, что живу мечтой. Мое сердце забилось еще быстрее, когда он сел рядом со мной и начал выжидающе смотреть на меня. Я проклинал себя за то, что такой робкий, и знал, что мое лицо сейчас красное как свекла, и черт, черт, черт, это было нехорошо.

- Хм, привет? – нервно и неясно пробормотал я.

- Хей.

Я все еще пялился, не зная, что сказать или сделать.

- Почему ты вытащил мои наушники? – робко спросил я, складывая их в портфель дрожащими пальцами.