Я занимаюсь с ним любовью.

Проведя ладонью по его шее, я повел руку выше и зарылся пальцами в волосы Джерарда.

Я практически не обращал внимания на ощущения собственного тела, поскольку был полностью сосредоточен на его реакциях, хотя мои мысли по-прежнему оставались ясными, но, кажется, это единственное, что я мог контролировать. Казалось, мое тело отделилось от сознания. Словно я наблюдал за происходящим чужими глазами, через бинокль – подлый любопытный мудак, который шпионил за нами и маленьким миром, созданным для нас двоих. Ведь то, что я видел сейчас, – я видел впервые, открыв для себя новые грани.

А, может быть, это вовсе и не я был в своей собственной постели. Может быть, эта комната даже не была моей. Может быть, это не я лежал рядом с ним, слушая тихое дыхание, наблюдая за поднимающейся и опускающейся грудью. Может быть, это был кто-то другой, а я подглядывал за двумя влюбленными в спальне. Особый вид их отношений говорил о секретном мире, о котором никто больше не знал; те два мальчика лежали там вместе и один из них вырисовывал невидимые узоры на теле другого. Я не знал, что именно рисовал: кончики моих пальцев не оставляли отметок в отличие от зверских кулаков.

Эта близость, это внезапное странное чувство близости настигло мой мозг таким резким осознанием, что я ощущал себя невесомым, несмотря на горизонтальное положение. Всеобъемлющая, смывающая все на своем пути теплота пронеслась волной через мою спину, окутала шею и устремилась к лицу. Я был благодарен тому, что глаза Джерарда были закрытыми, я не хотел, чтобы он видел меня таким. Я отстранился на мгновение, что явно было поспешным решением, поскольку Джерард тут же недовольно захныкал и открыл глаза.

- Фрэнки? Что случилось?

Почувствовав моё внезапное напряжение, он сел, а я наоборот откинулся на спину и закрыл глаза, как только мой взгляд наткнулся на потолок.

Возможно, это был не я. Мне настоящему никогда не хватило бы смелости вот так протянуть руки и толкнуть его на кровать. Я настоящий ни за что не улегся бы на него сверху, чувствуя, как он обхватывает меня ногами за талию, и не прижался бы к его губам своими. Первые секунды получились неловкими, потому что мы столкнулись носами, но потом я обхватил его лицо руками и снова наклонился, целуя Джерарда с такой страстью, на которую даже не знал, что был способен. Его губы вкуса корицы разжигали мою потребность в нем только сильнее. Должно быть, он уже почистил сегодня зубы, после чего вернулся в постель. Мне же оставалось лишь молиться, что мое утреннее несвежее дыхание не сильно портило момент.

- Во сколько ты уезжаешь? – пробормотал я, закрывая глаза от безысходности. Мою грудь болезненно сдавило, я ощущал, что был на грани, но в то же время это было великолепное чувство.

- Я должен выехать отсюда в два часа, чтобы добраться посветлу и успеть разобрать вещи до сна…

И все же… неужели этим дрожащим мальчиком, который так отчаянно вцепился в волосы своего лучшего друга - любимого человека, - который так крепко удерживал, сжимал его в своих руках, что едва мог дышать… неужели это был действительно я?

Да, наверно, это был все-таки я – меня выдавала моя самая неловкая привычка; только я мог перед тем, как уснуть, запустить в волосы Джерарда пальцы и наматывать на них прядки, чтобы почувствовать себя защищенным.

И только когда он отстранился от меня с покрасневшими губами и полуприкрытыми глазами, я понял, что моя тайна больше не была тайной.

- Знаешь, - чуть задыхаясь, начал Джерард, - я чувствовал, как ты делал это каждую ночь, которую мы проводили вместе. Я про волосы. Я чувствовал, как ты наматывал на палец прядки волос перед тем, как уснуть, - он улыбнулся и поцеловал меня еще раз. – Фрэнки…

Я не мог произнести ни слова, ужасно смущаясь. Продолжая молчать, я просто обнял себя руками и свернулся калачиком на постели. Но уже через секунду я почувствовал, как Джерард подполз ко мне и лег рядом, прижимаясь все ближе и ближе – медленно, застенчиво, пока его согнутые колени не уперлись в мои, после чего он подложил ладони под свою щеку и посмотрел на меня немигающим взглядом.

- Помнишь нашу первую встречу? Помнишь, как ты думал, что не нравишься мне и мы не станем друзьями? Помнишь, как я поцеловал тебя и как ужасно ты тогда волновался? Посмотри на нас сейчас… как далеко мы продвинулись.

Как я не пытался, но я не мог сдержать улыбку, особенно когда он так старался поднять мне настроение. Я открыл глаза только для того, чтобы их закатить, а затем тяжело вздохнул.

- Да, и нам на это потребовалось всего четыре гребаных месяца.

Следующие полчаса я без конца ворочался, пытаясь улечься как можно удобнее. Сначала я взобрался на Джерарда сверху, придавливая его тело к кровати, крепко обхватывая руками и ногами; я надеялся, что он останется в таком положении навечно. Вскоре мне надоело, и я скатился с него, чтобы лечь набок. Медленно я придвигался к Джерарду все плотнее, в итоге мы оказались на одной подушке. Расстояние между нами было настолько микроскопическим, что наши губы едва ли ощутимо соприкасались. Так мы лежали в моей постели, не шевелясь, переплетаясь руками и ногами, прижимались друг к другу губами… а потом в какой-то момент я позволил себе закрыть глаза, чтобы притвориться, что нас окружала темнота и я занимался с ним любовью. Это были чистые чувства и ощущения, никаких движений.

Мы пробыли в таком положении до тех пор, пока мои ноги не начали неметь, так что я перекатился на спину, хорошенько потянулся, а затем поднялся с постели. Недолго думая, я направился прямиком к комоду и перерыл весь ящик, пока не нашел то нижнее белье, которым так восхищался Джерард. Дразняще медленно я натянул на себя трусики, даже не сомневаясь, что все внимание моего друга сейчас было сосредоточено исключительно на мне.

Одетый только в легкое шелковое белье, я на четвереньках заполз на кровать и улегся на Джерарда, оказавшись точно между его ног.

- Это убедит тебя остаться?

Он рассмеялся и, откинувшись назад, заложил руки за голову.

- Фрэнки, боже… ты невероятный.

Приняв услышанные слова за комплимент, я обнял его за талию и положил голову на плечо.

Пожалуйста, останься, прошу тебя, останься здесь со мной, мы можем лежать вот так целыми днями и мечтать о будущем… мой Бэтмен.

- У тебя нет волос на груди, Джерард, - пробормотал я, пристально разглядывая торс перед своими глазами, прежде чем податься вперед и прижаться губами к его коже.

- И что? У тебя их тоже почти нет. Только дорожка внизу живота и все.

- Я же не сказал, что это плохо, - улыбнулся я, дразня его.

- Но ты итальянец. У тебя, как предполагается, должна быть волосатая грудь.

- Хорошо, может быть, ты наконец перестанешь постоянно подгонять меня под этот стереотип. Быть итальянцем не предполагает больше ничего, кроме языка, на котором разговаривают мои родственники. И знаешь, что еще? Половина гребаного Нью-Джерси – итальянцы.

- Кажется, ты сейчас подогнал под стереотипы половину Нью-Джерси, Фи.

- Кажется, тебе пора заткнуться, Гот Вейдер.

- Мне нравится, когда ты так меня называешь.

По-прежнему обнимая его за талию, я придвинулся еще ближе, наслаждаясь теплом голой кожи Джерарда, и теперь мое дыхание смешивалось с его.

- Мы можем вот так же обниматься в Нью-Йорке?

- Конечно, почему нет?

- Не знаю. Если честно, я волнуюсь, - сказал я, лениво касаясь его руки. – Очень волнуюсь. Столько всего нового ждет нас впереди, тебя и меня… у нас будет столько возможностей, столько свободы, все будет так круто…

- Да. Фрэнк, послушай, насчет вчерашней ночи, мне действительно очень жаль. Я знаю, что ты хотел как лучше, но я…

- Я знаю, Джерард. Все в порядке. Не переживай об этом. Я просто перенервничал и вел себя как идиот.

- Это нормально. Просто… в Нью-Йорке у нас будет много времени на это все, понимаешь? Я хочу начать новую жизнь после переезда, начать с чистого листа, и я не хочу оставлять что-то здесь. Чувства, эмоции… если бы мы вчера занялись сексом, то я бы потом помнил нашу последнюю ночь, а я не хочу помнить об этом городе хоть что-то, кроме того, что здесь я встретил тебя. Я не говорю, что хочу забыть все, что здесь произошло. Потому что я искренне наслаждался каждой минутой, которую мы провели вместе, но то, что было вчера, казалось немного отчаянным, понимаешь? Как будто мы пытались всеми силами и средствами забыть, что эта ночь была нашей последней. Я не хочу, чтобы мы делали что-то только от отчаяния. Я хочу, чтобы каждая наша близость была вызвана лишь любовью и желанием доставить друг другу удовольствие. А еще я слишком уважаю твою маму, чтобы трахнуть тебя в ее доме. Так что…