Он видел, что Вив всего лишь забавляется. Ей происходящее кажется игрушечным и потешным – не то в силу её наркотического опьянения, не то в силу натуры, и она совсем не спешит защищать себя, смеясь в лицо прямой опасности. Ник не колебался, потому что знал, где находится, он сам подписался на это. Кларк понимал, чем ему грозит промедление, поэтому выстрелил.

Женщина упала замертво, откинутая импульсом пули на сиденье автомобиля. Но дальше была та черта, за которую Ник зайти не мог. Он даже боялся заглянуть за неё, потому что догадывался, что его ждёт.

В мире есть три вида жертв: первые заслуживают смерти, вторые – враги на поле боя, не обязательно плохие люди, но всё же враги, а третьи…абсолютно невинные и чистые. Не достойные расплаты.

Кларку не хотелось верить, что она это сделает. Но она упорно шла к своей цели: просто бесцеремонно, расслабленно, не спеша распахнула задние двери машины и сделала пару выстрелов – по одной пули на каждое детское сердце.

Ник готов был поклясться – ей же абсолютно плевать кто, когда и почему. Пожалуй, теперь, он целиком и полностью понял, почему его мать настолько рьяно стремится избавиться от этой угрозы.

Судя по тому, что колонна прекратила своё движение – ополченцы постарались не зря.

«Пусть с остальными разберутся. А я хочу повидать Сантоса», – подумала Вивьен, бросившись к первому фургону.

Ник вдруг понял, что его окутывает туман. Это было сложно опознаваемое ощущение, которое завладело его разумом и свело к минимуму всю его концентрацию – он словно вдруг затерялся в вакууме без возможности из него вырваться. И он не мог понять, это шок о того, что он только что видел убийство детей или нечто иное…Ему стало дурно. Слишком хреново, чтобы держаться на ногах.

Хватая ртом воздух, он в смятении оглядывал хаос вокруг себя. Две неизвестных женщины убегали прочь от колонны в темноту необъятной пустыни. Он не мог выстрелить им в спину…

Но они вдруг тоже свалились на землю – одна за другой, с кровавыми пятнами, расплывшимися по одежде.

– Кларк, проснись! – Ник понял, что кричал Трой, видимо, это он и стрелял. – Кларк!

Голос Отто будто превращался в дым, плавно втекающий в уши и окутывающий мозг. Парня будто огрели чем-то тяжёлым: он согнулся под тяжестью собственной головы, в которой кровь неистово стучала, готовая разорвать вены изнутри, а неожиданно появившаяся резкая боль в животе вообще полностью дезориентировала его.

Вивьен, тем временем, бежала к началу вереницы, попутно сменяя обойму своего пистолета. Она отвлеклась на оружие, совсем не заметив, как из-за нужного ей автомобиля выскакивает человек с ружьём наперевес, устремляя дуло двустволки прямо ей в лицо, почти касаясь металлом лба. Девушка еле успевает затормозить перед такой преградой.

– Какие люди, – она не смогла удержаться от искривляющей её губы улыбки, стоило ей только узнать человека перед ней.

– Ты, – сквозь зубы прошипел мужчина, крепко стискивая оружие в руках. – Самое страшное чудовище…

– Спасибо, Сантос. Я наивно полагала, что ты и твоя группа…вы поменялись. Но вы снова убегаете. Ничего нового, – пробормотала Эстебан, не уделяя никакого внимания тому факту, что её лоб буквально упирается в дуло ружья.

– Зачем? – Сантоса потрясывало от той волны ярости, что зарождалась в нём, он нервно покачивал головой, кусая губы, руки, держащие оружие уже ходили ходуном.

«И его ещё тянет на разговоры? Смешной человек», – игривая мысль промелькнула в голове у мексиканки.

– Естественный отбор, – кратко ответила она.

Его зрачки бегали, суматошно цепляясь за то, что происходило у его цели за спиной: окружающее пространство было усеяно телами его собственных людей, построенное им сообщество рухнуло в течение всего нескольких минут, а первопричина была всего одна – человек, которого он просто побоялся убить ещё в самом начале.

Эстебан совершила резкий выпад, борясь с затормаживающим действием наркотика во всю силу. Она сделала попытку выбить ружьё из рук мужчины, тем самым выставив вперёд свою руку с пистолетом, но Сантос был достаточно силён и рассержен, чтобы позволить ей сделать это.

Благодаря определённой доле беспечности, она не боялась атаковать, даже не обладая какой-то физической силой для осуществления своих целей. Она не боялась оружия, направленного в свою сторону, она не боялась прямых угроз. Но она знала, что человек напротив находится в запредельной степени отчаяния, и это заставляло действовать её ещё более агрессивно.

Однако Сантос сам выбил пистолет из её рук. Он ударил Вивьен прикладом по лицу, свалив её на землю. Из носа девушки тут же ручьём полилась тёплая кровь, но в силу ещё действующего морфина, она совершенно не почувствовала боли, её лицо казалось ей резиновым. Но удар спиной о жёсткую поверхность выбил из лёгких весь имеющийся воздух, к тому же, накопившаяся в носу кровь мешала свободно дышать.

Мужчина смотрел на неё, разрываемый собственной яростью изнутри. Он не хотел медлить, и единственным его желанием было – поскорее выстрелить, лишив жизни это чудовищное создание, не достойное права называться человеком. А ведь эти глаза до сих пор не видели в нём угрозы, даже лицезрея перед собой дуло двустволки. Она не смотрела на оружие – она смотрела на него.

Палец Сантоса на спусковом крючке. Всего секунда…

За ним появляется высокая фигура. Человек действует быстро, с силой вогнав нож с зазубренным лезвием в шею мексиканца и одновременно перехватив его ружьё. Выстрела не было. Сантос не успел осуществить свою волю, упав на колени. Он смотрел на девушку перед собой до тех пор, пока его глаза ещё способны были видеть, и этот взгляд был наполнен глубочайшим отчаянием и горьким чувством несправедливости. Мужчина сделал попытку протянуть к ней руку, но ослабшие мышцы не позволили ему совершить задуманное. С рекой крови, пустившейся вниз по его телу к земле, стремительно утекали и остатки его жизни.

Нож покинул плоть с характерным неприятным звуком, и Сантос свалился на землю, расслабив скрюченные в попытке ухватиться за существование, пальцы. Ноги в тяжёлых армейских ботинках перешагнули его безжизненное тело, и только тогда Вивьен перевела ошарашенный взгляд с трупа на его убийцу.

– Спасибо, – промямлила она, рукавом камуфляжной куртки вытирая кровь, ещё льющуюся из носа.

Трой подал ей руку, помогая подняться. Он выглядел обеспокоенным и даже каким-то взвинченным. Он молча оглядел девушку, выискивая возможные повреждения, едва коснувшись её лица он аккуратно повертел её головой, изучая разбитый нос. Следя за его немного прерывистыми действиями, Вивьен вдруг осознала, что вокруг относительно тихо. Нет ни выстрелов, ни криков. Её слух смог различить только какие-то сдавленные стоны и, кажется, даже хрипение ходячих, подбирающихся откуда-то издалека.

– Я в порядке, – заверила Отто девушка, отводя его руку от своего лица, её больше беспокоило, что случилось с ним.

Ответ на этот вопрос был проиллюстрирован тем, что происходило вокруг. Эстебан стоило только прошерстить взглядом окружение, чтобы понять причину такого яркого беспокойства на лице своего друга. Среди мёртвых тел убитых ими членов группы-мишени были и тела ополченцев: кто-то уже не шевелился, остальные, в скрюченном положении катались по земле, извергая на песок кровавую рвоту. Их лица искажала гримаса невыносимой боли, и эти сдавленные стоны принадлежали как раз им. У одного из фургонов в ряд сидело шестеро детей разного возраста. Самые старшие – сёстры подростки, которым было где-то в районе четырнадцати-шестнадцати лет, прижимали к себе юных членов группы, старательно закрывая им глаза и пряча их от всего ужаса происходящего, их – мальчишек и девчонок ещё дошкольного возраста.

Рядом с ними стоял Брайтс, отчаянно пытавшийся скрыть растерянность, завладевшую выражением его лица. Он то и дело переводил взгляд с детей на своих товарищей, катавшихся по земле в агонии неизвестного происхождения, его кулаки сжимались и разжимались, плечи вздымались с высокой амплитудой от совершаемых им глубоких вздохов.