Когда подали кофе и ликер, Тимоти разглядел за дальним столиком своих знакомых, те поприветствовали его, и он отправился к ним перекинуться словечком. Бьюла решительно посмотрела Джиму в лицо и сказала:

– Простите, я не мастерица светской беседы. Наверное, вы не хотите, чтобы я выходила за него замуж?

Откровенный вопрос застал Джима врасплох. Собравшись с мыслями, он проговорил:

– Как на это ответить, скажите на милость?

– Ответ засчитан. Я не понравилась вашей матери.

– Если вы и ее огорошили подобным вопросом, то этому не следует удивляться.

– Я и не удивилась. Я ее не осуждаю. И вас тоже. Но я все равно стану его женой. Сначала отказывалась. Наверное, вы принимаете меня за дерзкую и расчетливую хищницу, но я действительно пыталась отговорить Тимоти. Не вышло! Жаль, что я не могу похвастаться выдающейся родней. Мать у меня простого происхождения, мои итальянские родичи вам вряд ли приглянулись бы. Семья отца считала его брак мезальянсом, и я вынуждена с ними согласиться. Семья решила, что он опозорил их звучное имя, и облегченно перевела дух, когда он переехал в Италию. Я прожила у людей из этой семьи полтора года и поняла, что лучше умереть от голода, чем провести с ними хотя бы один лишний день. Полагаю, наша неприязнь взаимна, и я больше не намерена с ними видеться. Теперь вы все знаете.

– Похоже, вам изрядно досталось, – осторожно прокомментировал Джим.

От взгляда Бьюлы ему сделалось не по себе.

– Да уж, – подтвердила она, – изрядно. Но теперь жизнь дарит шанс, которого мне недоставало. И я не собираюсь отказываться от него. Если придется побороться за это замужество, то я буду бороться! Я считаю, что должна предупредить вас об этом.

– Со мной вам бороться необязательно: я не опекун Тимоти. Собственно, вам вообще ни с кем не придется бороться. Возможно, моей матери и не по душе этот брак, но если вы с Тимоти действительно друг друга любите, то она не станет вам мешать. С этой стороны вам нечего бояться.

– Я и не боюсь! – быстро ответила она.

– Правда? Как насчет небольшого совета?

– Что за совет?

– Если Тимоти надо узнать о вас или о вашей семье что-то еще, то скажите ему правду прямо сейчас! Не ждите, чтобы он выяснил все уже после свадьбы. Во-первых, так лучше, а во‑вторых, шкаф со скелетами в доме не способствует счастью. Простите, если я вас обидел, но я люблю Тимоти и не хочу, чтобы ему причинили боль. Он вам полностью доверяет, а вот вы ему – нет. Я рублю с плеча, но вы сами этого захотели.

Бьюла вспыхнула, губы у нее задрожали.

– Не могу объяснить, но… Порой мне кажется, будто существует причина, по которой ему не следовало бы жениться на мне.

Кейн нахмурился:

– Честно говоря, я не очень-то вас понимаю. Подобная причина действительно существует?

– Нет! Только никто этому не поверит. Никто!

– Звучит мрачновато. Поверит ли Тимоти?

– Нет-нет, он не сможет!

– В таком случае вам лучше не выходить за него замуж, – спокойно заметил Кейн.

Пока молодой Харт вынашивал матримониальные планы, а заинтересованные лица тревожно размышляли, почему старший инспектор не проявляет к ним внимания, Хемингуэй не сидел без дела. После возвращения инспектора Гранта из банка Сэтона-Кэрью с пустыми руками они вдвоем отправились в особняк Годфри Паултона на Белгрейв-сквер. Величественный дворецкий, глядевший на них с терпеливой неприязнью, незадолго до обеда пригласил их в приемную в глубине дома и оставил там скучать, а сам отправился за распоряжениями к хозяйке. Когда он снова появился, Хемингуэй испугался, что у бедняги внезапный приступ тошноты.

– Ее светлость примет вас, – сообщил дворецкий, преодолев овладевшие им чувства ровно настолько, чтобы выдавить эти полные презрения слова. – Будьте так любезны следовать за мной.

– Вы ему это спустите? – обиженно пробормотал инспектор.

– Все в порядке, – примирительно произнес Хемингуэй. – Привыкайте! В лучшие дома просто так не попадешь: полицию здесь не жалуют. Вы потише, иначе у бедняги случится апоплексический удар.

Дворецкий раздувал грудь, но его физиономия оставалась деревяннно-невозмутимой.

– Будьте добры сюда, джентльмены!

Он величественной походкой повел их вверх по широкой лестнице в гостиную на втором этаже, перед дверью которой задержался, чтобы осведомиться, как их представить. Какого бы низкого мнения дворецкий о них ни был, нужные слова были произнесены с должной тщательностью:

– Старший инспектор Хемингуэй и инспектор Грант, миледи!

Детективы вошли, и дверь за ними закрылась.

– Доброе утро, – сказала леди Нест из кресла у камина. – Садитесь, пожалуйста.

В комнате пахло египетскими сигаретами и оранжерейными розами, вазы с которыми стояли на многочисленных столиках и комодах. Обстановка представляла собой смешение неплохого вкуса и вопиющей вульгарности. Над великолепным образчиком комодного мастерства XVII века висела раскрашенная женская голова из гипса с раскосыми глазами, плачевный плод чьего-то разгулявшегося воображения. По соседству с прекрасным синим «Веджвудом» стояло нечто резное, наполненное ароматической смесью. Портрет, больше всего смахивающий на выпиленный лобзиком лабиринт, висел рядом с акварелью Гёртина. На колченогих столиках красовались огромные фотографии людей, снятых в густом тумане. Пока старший по должности пробирался к камину по обюссонскому ковру с цветочными мотивами, инспектор Грант примостился в кресле за одним из столиков и принялся разглядывать загромождавшие его портреты. С одного смотрел красавчик, сверкавший в улыбке отменными зубами и имевший смутное сходство с задушенным из будуара миссис Хаддингтон. В углу портрета очень кстати было подписано энергичным почерком: «Всегда ваш, Дэн Сэтон-Кэрью».

Тем временем Хемингуэй, сидя напротив леди Нест, произносил полагающиеся слова вежливости, прося прощения за беспокойство.

– Что ты, что вы, никакого беспокойства! – заверила леди Нест. – Это связано с бедным Сэтоном-Кэрью? Вы считаете, я могу помочь? Я с удовольствием, только пока не понимаю как.

– Мы проводим необходимую проверку, леди Нест, – объяснил Хемингуэй. – Вы были хорошо знакомы с мистером Сэтоном-Кэрью?

Она стряхнула сигаретный пепел с подола своего однотонного черного платья. Красивые тонкие руки казались хрупкими и словно трепетали. Хемингуэй подумал, что никогда еще не видел такой неспокойной женщины. Леди Нест напомнила ему бабочку в конце сезона – с начинающими обвисать крылышками, но все еще бесцельно порхающую повсюду.

– О, да, прекрасно знакома.

– Не расскажете ли мне немного о нем? – попросил Хемингуэй. – Кем он был по профессии? Бизнесменом?

– Честно говоря, даже не знаю. Я считала его кем-то вроде финансиста. Меня это не интересовало, я не спрашивала.

– Вы давно его знали, леди Нест?

– Довольно давно. Простите, у меня неважно с памятью на даты.

– Несколько месяцев, миледи? Или лет?

Она звонко рассмеялась.

– Какой вы настойчивый! Все, что я скажу, будет зафиксировано и использовано как свидетельское показание? Меня привлекут к ответственности за лжесвидетельство или за что-то столь же ужасное? Раньше обо мне говорили, что я кончу жизнь на виселице. Только это было очень давно! Вы удивитесь – надеюсь, что так! – если я скажу, что уже разменяла шестой десяток! Есть от чего прийти в уныние… Только и остается, что не делать из этого секрета. Притворяться, будто ты моложе своих лет? Никогда!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.