- О, Айрон, твой друг целомудренно носит нижнее бельё!

- Ты удивишься ещё сильнее, когда узнаешь, как далеко простирается целомудрие этого субъекта, верно, Маргус?

Но колдун был слишком занят, чтобы ответить внятно, - он отбивался от наглых рук, снимающих с него самое последнее, поэтому Тимо удивлённо приподнял брови:

- Неужели? У меня, знаешь ли, богатое воображение.

Айрон похабно хихикнул, уставившись через плечо пытаемого в синие глаза любовника:

- Нет, даже твоему извращённому сознанию не постичь всю глубину глупости данного товарища. Всё дело в том, что он состоял…

- И до сих пор состою, вообще-то! - Вступился за свою честь Маргус, не сумев удержать на чреслах вполне себе современные боксеры.

- Вот, в том-то и твоя беда, - не теряясь, подхватил вампир. - Состоит в закрытом ордене, практикующем безбрачие.

- То есть… - начал прозревать Тимо, по-новому оценивая пленника.

- То есть да, он - девственник.

- И считаю это достоинством, между прочим!

Император весело прыснул и продолжал хохотать, пока Айрон настойчиво толкал полностью раздетого Маргуса на широкую кровать, в которой места хватило бы ещё пятерым. Колдун упал на смятые простыни, отстранённо подумав, что если бы сопротивлялся на самом деле, этим двоим ни за что не удалась бы подобная афера. Но нет, стоило признать - ему стало любопытно. Что такого они находят в плотской близости друг с другом? Это что-то очень приятное? Или даже наоборот - достаточно болезненное, чтобы перерасти в зависимость? Он много думал над тем, хотелось ли ему нарушить собственные обеты, принесённые давным-давно, и не находил правильного ответа. Да, неизвестность манила, но она же и отталкивала своей непредсказуемостью.

Видимо, все его терзания были написаны на подвижном лице Маргуса, потому что склонившиеся над ним Айрон и Тимо вдруг из ехидных сволочей превратились во внимательных и чутких партнеров.

- Не нужно так переживать, - ласково шепнул вкрадчивым голосом Тимо, и его тёплое дыхание всколыхнуло волосы на затылке Маргуса, послав по всему телу некроманта волну сладких мурашек. - Мы весьма опытны и не допустим причинение вреда. Просто расслабься и наслаждайся.

“Легко сказать”, - хотел было возразить колдун, но вдруг ощутил, как по его вискам невесомо скользят пальцы Императора, а потом… внутри словно щёлкнули переключателем: все сомнения и тревоги отошли на задний план, словно принадлежали совсем другому человеку. Осознание неправильности и порочности всего происходящего притупилось, окончательно пали оковы контроля, и Маргус решил - а почему бы нет?!

Всю свою жизнь он подчинялся чьим-то правилам, следовал указаниям, выполнял приказы и поручения сначала властного отца, затем главы Ордена, короля Карла… Да, если подумать хорошенько, он так и не добился самого главного, к чему стремился, вступив в ряды адептов тёмного искусства, - независимости. Даже тот же Айрон ловко манипулировал им, в результате чего Маргус оказался заточённым в учебник по математике с разбитым сердцем и совершенно сбитый с толку. Так почему бы хотя бы сейчас не поступить наперекор всем правилам, вдалбливаемым в него с самого детства? Почему бы не совершить нечто безумное, такое, за что потом может и будет стыдно, но Маргус бы знал - оно, чёрт возьми, таки было в его жизни!

Странная эйфория завладела им, сквозь пелену возбуждения он чувствовал, как по его обнажённому телу скользят горячие, обжигающие руки, будто исследуя, открывая неизведанную территорию, - ненавязчиво, осторожно, однако каждое прикосновение, казалось, прошивало Маргуса разрядом молнии. Руки Лайтонена, успокаивающе гладящие спину некроманта, были большими, ласковыми и надёжными. Чуткие пальцы Императора выводили на коже мага непонятные символы, очерчивали каждый позвонок, ладони легли на плечи, мягко разминая излишне напряжённые мышцы. Совсем не страшно.

Айрон, загадочно улыбаясь, наблюдал за реакцией Маргуса, дождавшись момента, когда старый соперник не отпустил, наконец, все тормоза, полностью доверившись слишком умелым рукам Лайтонена. Железной рукой придавив глухо зароптавшую ревность, вампир присоединился к веселью, настраивая инструмент по имени Маргус для долгой и занимательной игры. Его руки некромант ощущал совсем иначе, чем плавные прикосновения Тимо. Немного шершавые, они оставляли на бледной коже колдуна пылающие изнутри отметины, безошибочно находили чувствительные точки, прикосновение к которым заставляло Маргуса непроизвольно вскрикивать.

- Позволь мне… - дрожащий от возбуждения шёпот Лайтонена словно опалил шею мага, и Маргус еле слышно застонал, откинув ставшую внезапно тяжёлой голову на плечо старлинга. Чужие пальцы, поглаживающие его виски, казалось, обжигали. - Глубже… ещё… я больше не могу сдерживаться!

- Тимо, нет! - Предупреждающий вскрик Айрона опоздал: Маргус ощутил, как нечто огромное заполняет его сознание, все ощущения неимоверно обострились, к ним прибавилась вдруг странная жажда, и теперь он точно знал, чего хочет и как именно. То, что это были отнюдь не его желания и мысли, некромант догадался лишь тогда, когда было уже слишком поздно…

Айрон в бессильной ярости смотрел на то, как сорвавшийся Лайтонен буквально насилует в ментальном плане окончательно поплывшего Маргуса, синие глаза возбуждённо пылали, тонкие губы приоткрыты в преддверии сладкого стона - Тимо обладал сознанием жертвы, и для него это было куда более интимным действом, чем банальные плотские утехи. Старлинга слегка потряхивало от наслаждения, он самозабвенно потрошил разум некроманта, получая от этого едва ли не сексуальное удовольствие, распахивал сундуки чужих тайн, заглядывал в самые потаённые уголки души… при этом не забывая стимулировать центры удовольствия в мозгу Маргуса, от чего сильное тело мага выгибалось навстречу ласкающим его пальцам Айрона, трепетно откликаясь на малейшее касание бурной реакцией.

- Отпусти его, Лайтонен. Немедленно!

Но Тимо словно не слышал, его глаза налились нечеловеческой синевой и теперь сияли так ярко, что могли поспорить со светом луны, заглядывающей в окна пентхауса. Тяжёлое, рваное дыхание, короткие всхлипы и стоны врага возбудили Айрона так, как не мог извивающийся между ними обнажённый Маргус. Дотянувшись, Айрон впился губами в соблазнительно приоткрытый рот Лайтонена, грубо вторгаясь в него языком, пытаясь поймать, уловить ритм, в котором двигался к вершине удовольствия старлинг. Тот, будто очнувшись от колдовского дурмана, довольно застонал, посасывая и покусывая язык вампира, играя с ним, и вдруг Айрон ощутил знакомый медный вкус крови, такой изысканный и богатый букет…

- Ты, сволочь… - удалось прохрипеть Принцу Ночи на последних остатках самообладания. Краем сознания, уже соскальзывая в упоительное безумие кровавого пиршества, он уловил удовлетворённый смешок ненавистного врага, понимая, что прямо сейчас этот самодовольный извращённый сукин сын имеет сразу двоих, и ничего не мог с этим поделать.

А дальше была круговерть удовольствия и боли, шальной взгляд Маргуса, садистская улыбка Лайтонена, наблюдающего за тем, как Айрон, впившийся в шею некроманта клыками, врывается в его тщательно подготовленное заботливым старлингом тело, ощущая невыносимый кайф и стыд одновременно. Ясно помнил Айрон только то, что кончил, глядя на ласкающего себя Тимо, и несчастный Маргус был вовсе не при чём. Просто слишком хорош был Император, откинувшийся на подушки, бесстыдно разведя длинные ноги, и оглаживающий свой крупный член с выпирающими под нежной кожей венками, блестящий от смазки, сочившейся из обнажившейся головки. Лунное сияние невесомой паутиной запуталось в седых серебристых волосах, робко скользило по ухоженной коже, едва тронутой мягким загаром… Айрон застонал от всепоглощающей ненависти и любви, сжигающих его естество, и излился бурным потоком в Маргуса, метавшегося под ним. Некромант выгнулся дугой, захрипев, из его члена ударила струя тёплой спермы, испачкавшей живот Айрона. В то же мгновение Тимо запрокинул голову, напрягая бёдра и кончая в кулак, еле слышно выдохнув: