Летняя резиденция Императора располагалась на широком горном плато, залитом золотым солнечным светом. Укрытый прозрачным куполом от пронизывающих, холодных горных ветров и непогоды, особняк тонул в пышном цветении садов. Поддерживаемый в этом уютном коконе искусственный климат позволял многим растениям цвести круглый год. Тонкий, красивый юноша, появившийся на приемной платформе в самом сердце удивительного сада, растерянно оглянулся вокруг. Он думал, что распорядители отправят его прямиком в хозяйские покои, но, видимо, в особняк нельзя было перемещаться. Нервным жестом отряхнув от невидимых пылинок белоснежную тунику, подпоясанную тонким ремешком, юноша осторожно ступил на садовую дорожку, посыпанную мелким щебнем и измельчёнными ракушками. Подошвы мягких мокасин не могли защитить от острых камешков и Фрейн тихо шипел сквозь зубы, когда под ступню попадал очередной осколок.
Мраморные ступени обожгли неожиданным холодом, заставили торопливо пробежаться по короткой лестнице, поднимаясь к крыльцу с гостеприимно распахнутыми створками дверей. “Надо же, как беспечно…” Хотя, кто еще потревожит Его покой здесь, на этом клочке земли, затерянном высоко в горах? Только те, кому были вверены ключи от дверей, так зачем держать их закрытыми?
Теплое сияние, проникающее сквозь невесомые занавеси на огромных, от пола до потолка, окнах омыло стройную фигурку юноши, сделав его похожим на одно из существ, продолжающих жить только в сказках. Неуловимое родство с давным-давно ушедшими фейри и эльфами выразилось в чуть раскосых глазах малахитового цвета, тонких, изящных чертах, легких, будто танцующих движениях… Впрочем, там, откуда пришел Фрейн, красота человеческого тела возводилась в наивысшую степень, так же, как и манеры, определенного рода навыки… Все для удовольствия хозяев.
Его так никто и не встретил. С интересом и легким беспокойством оглядываясь вокруг, Фрейн медленно прошел анфиладой комнат и роскошных залов, ярко освещенных солнечным светом. Все здесь было таким… сияющим, прохладным и нежилым. Фрейн чувствовал некую грусть, думая о хозяине этого места. Конечно, будучи наложником в императорском гареме, он часто слышал сплетни и слухи, связанные с личностью Тимо Лайтонена, однако видел его всего раз и то это был фрагмент какой-то передачи, транслируемой по телестерео. Навсегда в памяти остался образ удивительно красивого мужчины с безупречной осанкой и манящими, чувственными губами. О, эти тонкие губы потом часто снились юноше, и в тех снах они были чертовски, непозволительно сладкими! Седые, серебристые волосы Императора были заплетены в длинную косу, а глаза… словно горные озера, скованные льдом. Фрейну мучительно хотелось отгадать, узнать - что скрывается за бесстрастным взглядом Императора, что он чувствует и чувствует ли вообще? В последние годы его публичные выступления можно было пересчитать по пальцам, роль звезды камер и голопроекторов теперь с успехом играл его старший сын и Регент Эвазар Вэйлд Барр: представительный и статный, в строгом сером камзоле и черных кожаных перчатках, с ранней сединой на висках и доброй улыбкой бывшего инквизитора. Он посещал гарем довольно часто и Фрейн каждый раз замирал от непонятного, иррационального ужаса, когда принц-наследник проходил мимо - гулкое эхо его тяжёлой поступи будило в самых потаенных глубинах души жуткие воспоминания о двух месяцах пыток в застенках Инквизиции. Фрейну было непонятно, как остальные наложники, юноши и девушки, могут встречать его ищущий, жадный взгляд без страха, а потом искренне жалеть, что он снова обошел вниманием… Неужели они не видели, как под тонкой белоснежной кожей Эвазара кипит еле сдерживаемая ярость? Как могут обманываться ласковыми улыбками, когда по комнатам в его присутствии медленно растекается запах пролитой крови?
Инквизиторы не бывают бывшими.
Фрейн знал это всегда, как и то, что непогрешимому, справедливому и добрейшему из всех принцев Короны не нужен никто, кроме брата. Эта простая истина почему-то не приходила в головы остальным невольникам, разве что распорядительница гарема что-то знала, но не заметить и не сопоставить некоторые факты могли лишь глупцы. Всех выбранных Эвазаром юношей роднило одно: тёмные, короткие волосы, чуть смуглая кожа и темно-синий цвет глаз. Мрачное очарование Джейнно Фаула, Черного Палача Империи, Защитника и Опоры трона. Он-то как раз не бывал в порочном цветнике разврата гарема, так что шансы столкнуться здесь у принцев были нулевыми. Инквизитор, конечно, знал это и беззастенчиво пользовался, предпочитая обманываться сладкими иллюзиями и объятиями наложников.
Мысли Фрейна вернулись к тому, ради кого он явился в это уединенное место. Интересно, а кого предпочитает видеть в своей постели Его Величество? Перед визитом сюда Фрейна вызвала к себе мистресс Джудит и при ней оказались двое Младших из Лиги. И в то время, пока они работали над юношей, придавая его лицу иные черты, переплавляя фигуру в совершенно чужую и даже добавляя в голос не свойственные ему ноты и интонации, распорядительница объяснила - такова обычная практика гарема и Фрейн должен гордиться тем, что именно ему выпала такая честь. Честь изображать того, кто по каким-то неведомым причинам был недосягаем для самого Повелителя Галактики. Разумеется, в зеркало смотреть не разрешалось и настолько сильно это правило вбили в его сознание одаренные, что даже сейчас, когда никто не мог бы его уличить в нарушении, Фрейн миновал встречающиеся по пути зеркала, стыдливо отворачиваясь.
Что и говорить, Фрейн находил нечто извращенное в том, чтобы быть фальшивкой, созданной для услады другого мужчины. Впрочем, он не имел права роптать.
Он вошел в просторный зал, в центре которого поблескивал спокойной гладью воды бассейн. Сразу повеяло спасительной прохладой, несмотря на то, что в огромные, от пола до потолка, окна заглядывало палящее солнце. Чуть уловимые ароматы морской соли и почему-то лимона защекотали ноздри Фрейна и он, не сдержавшись, вдохнул полной грудью приятные запахи свежести, так отличные от душной и приторной сладости благовоний, которыми был пропитан воздух гарема.
- Наконец, ты явился, - вдруг раздался в тишине купальни негромкий, бархатный голос. Фрейн едва заметно вздрогнул, разворачиваясь к окну, у которого, за небольшим столиком, сидел с книгой в руках Хозяин. Спина наложника автоматически согнулась в раболепном поклоне, глаза, на мгновение ослепшие от солнечного сияния, отразившегося на водной глади бассейна, зажмурились, но даже под веками сохранился образ тёмной на фоне безжалостного света фигуры. Что дальше делать молодой человек решительно не представлял и потому продолжал стоять, уставившись в пол. Спустя несколько томительных секунд в тишине купальни раздался властный приказ:
- Довольно, можешь подойти. - И вдруг добавил обманчиво мягкое: - Не бойся.
Фрейн застенчиво, даже робко поднял голову, сделав несколько неуверенных шагов к окну. Император приглашающим жестом указав на стоявшее напротив плетеное кресло, вновь погрузился в чтение. Как только юноша почувствовал себя свободным от оков синего взгляда, в его движения вновь вернулись плавность и уверенность, воспитанные гаремом. Он воспользовался щедрым предложением и осторожно опустился в кресло, рассматривая своего Хозяина. Император знал, что мальчишка жадно смотрит, с интересом сравнивая публичный образ Повелителя с тем человеком, что сейчас неспешно перелистывал страницы книги, с легким шелестом пропуская их между пальцами. Знал, но предпочёл никак не реагировать, вскоре вновь захваченный книжной историей.
А Фрейн думал, что ещё никогда не встречал более красивого человека, чем Тимо Лайтонен. О, конечно он восхищался тем Императором, который холодно улыбался с экранов телестерео, но теперь ему казалось, что облик Ледяного Короля неполон, ущербен, потому что являлся не более чем маской. Отполированной до блеска фальшивой личиной, под которой удобно прятать истинные мысли и чувства. Впрочем, - здраво рассудил Фрейн, - так, наверное, и должно быть: у всех должны оставаться свои маленькие тайны и грехи, не предназначенные для взглядов общественности. Пусть поданные обожают своего Идеального, Мудрого и Прекрасного Владыку, а он будет выглядеть именно так, чтобы не разочаровать их.
