– Ник отказался остановиться на частном острове нашей кузины, – добавила Сари. – И правильно сделал. Слишком тесная семейная близость бывает утомительна, не находишь?

– Вы сняли номер? – спросила Леандра.

Это предположение не на шутку развеселило обоих.

– Мы живем на вилле, – сказал Ник, его голубые глаза засверкали. – Это такой маленький домик.

У Леандры закралось подозрение, что их жилище больше напоминало маленький дворец. Она улыбнулась и рассмеялась, давая понять, будто прекрасно понимает, о чем речь.

– Ну конечно. Ведь сестра и брат, живущие в одном номере, это было бы слишком странно!

Когда официант принес заказанные напитки, Ник небрежно сунул ему купюру в тысячу бат, то есть примерно тридцать долларов. И сказал:

– Сдачи не нужно.

Леандра прикусила губу. Выходит, ей все-таки следовало дать таксисту чаевые? Да, наверное. Но что теперь поделать? Не разыскивать же его из-за этих несчастных пяти бат!

Ник расположился на шезлонге между женщинами и закрыл глаза. Сари тоже легла, предоставив Леандре возможность как следует рассмотреть их обоих. Леандра приняла решение – ключ к ее счастью заключался в том, чтобы во что бы то ни стало подружиться с этой парочкой и, если получится, добиться приглашения пожить с ними на роскошной вилле, чтобы выбраться из этой дыры. Конечно, мама с папой желали ей только добра, но что поделать, если у них были совершенно разные представления о «хорошей жизни»! Окажись мама Леандры в отеле «Савасди», она бы мельком взглянула на облупившуюся краску в холле и воскликнула бы: «Как уютно!»

Леандра допила свое пиво и тоже попробовала закрыть глаза. Однако она была слишком возбуждена из-за сна во время перелета и пребывания в этом восхитительном месте с Сари и Ником. Наверное, ей стоило искупаться. Леандра вошла в теплый прозрачный океан и довольно далеко отошла от берега, прежде чем вода достигла ее выступающих тазовых косточек. «Это первый час моей настоящей жизни! – подумала она. – Я на месте!»

Что-то крупное скользнуло рядом с ней, какая-то темная тень. Потом на поверхность в нескольких шагах от Леандры вынырнул Ник. Она плеснула в него водой.

– Я думала, это акула!

Он расхохотался:

– Я просто хотел сказать, что мы уже возвращаемся на свою виллу.

Леандра обернулась к берегу. Сари помахала ей рукой и стала укладывать шляпу и книгу в сумку «Шанель». Леандра насупилась. Только познакомились, а они уже уходят! Но не успела она тонко намекнуть, что у нее нет никаких планов на вечер, как Ник сказал:

– Мы бы с удовольствием пригласили тебя поужинать с нами… если ты, конечно, не слишком устала от перелета.

– Я с радостью поужинаю! – выпалила Леандра… пожалуй, слишком поспешно.

– Я тоже люблю ужинать, – рассмеялся Ник.

Он объяснил Леандре, как найти их отель, и сказал, что они будут ждать ее в холле в семь вечера. После этого он кролем поплыл обратно на берег – плавно и стремительно, как дельфин. Сари ждала его на берегу. Когда Ник вышел, она бросила ему полотенце и снова помахала Леандре. Затем самые роскошные брат с сестрой, которых Леандра видела в своей жизни, пошли вдоль берега – ни дать ни взять, ожившая туристическая реклама рая. Леандра смотрела им вслед, пока парочка не исчезла вдалеке, потом выскочила на пляж и бегом бросилась в свой номер. Итак, план таков: душ, короткий сон, а затем покорение сингапурцев всем арсеналом сексапильности белой девушки. Честно признаться, Леандре было все равно, кто из них будет ее трофеем, – она бы не отказалась и от обоих сразу. Тройняшки? Сможет ли она разыграть азиатскую версию «Игры престолов»?

Перешагнуть порог холла отеля «Барай» было все равно что вернуться на машине времени в Сиам эпохи фильма «Король и я»[20] – обилие искусно драпированного, роскошного переливчато-золотистого шелка, синяя и зеленая керамическая плитка, ослепительный мозаичный пол, резные деревянные столы и стулья с красными подушками.

Холл был круглым, с куполообразным потолком, украшенным золотом и росписями, на которых был изображен Будда, плывущий на черепахе через океан, играющие золотые рыбки и белая мартышка верхом на белом слоне, пробирающиеся через густые бамбуковые заросли и банановые чащи. Посреди зала, прямо под самым сводом, сверкал зеркальный прудик, выложенный гладкими серыми камнями и испещренный розовыми водяными лилиями. В высоких керамических вазах благоухали орхидеи и лилии.

Леандра, затаив дыхание, любовалась чудесами роскоши. Она решила, что никакая сила не заставит ее уйти из этого холла. Наверное, виллы этого отеля предназначались императорам! Скорее бы взглянуть на одну из них изнутри! Тут Леандра заметила, что к ней приближается тайская женщина в красном платье. Леандра уже приготовилась сказать, что ждет друзей, но тут в сводчатый холл из какой-то другой двери вышел Ник.

– Ты как раз вовремя, – сказал он. – Сари что-то нездоровится. Наверное, перегрелась на солнце. Она просила меня извиниться перед тобой.

Ник выглядел просто потрясающе в джинсах, белой рубашке и черных кроссовках «Пума».

– Как грустно! А я-то надеялась заполучить вас обоих. То есть поужинать с вами обоими.

Брови Ника взлетели вверх.

– Ты выглядишь прелестно, – сказал он. – Я даже рад, что Сари решила остаться дома. Теперь ты будешь только моей.

– Это мы еще посмотрим, – ответила Леандра.

Ник хищно улыбнулся.

– Если хочешь, можем поесть здесь, – сказал он.

«Да, конечно!» Леандра навела справки насчет «Барай» у портье в «Савасди», и тот на ломаном английском долго нахваливал их знаменитое меню из четырнадцати сменяющихся блюд стоимостью в тысячу долларов.

– Или, – продолжил Ник, – учитывая, что сегодня твой первый вечер в Таиланде, мы можем немного прогуляться. Ты просто обязана познакомиться с местной уличной едой!

Леандра попыталась скрыть свое разочарование за широкой улыбкой. Мужчины не любят капризных. Ладно, сегодня вечером она будет веселой, покладистой и готовой с аппетитом питаться отбросами. Зато завтра вечером она потребует роскоши!

– Обожаю уличную еду! – соврала Леандра. – Веди!

– Ты сможешь в этом гулять? – спросил Ник, кивая на ее сандалии на высокой танкетке.

– Я смогу взобраться в них на гору!

Ник вывел ее из холла отеля на улицу. Вечером Ката-Бич был освещен желтыми и оранжевыми уличными фонарями, гирляндами и кострами, горящими вдоль берега. Из ресторанов доносились голоса счастливых посетителей, столики ломились от тарелок с лапшой, креветками, рыбой и бокалов с тропическими напитками. Леандра подумала, что Ник пригласит ее в один из таких ресторанов, но он повел ее (придерживая рукой за талию) к тележкам и фургончикам, выстроившимся в переулке.

– Попробуй дамплинги, – сказал он.

Ник подошел к какому-то лотку, что-то сказал продавцу по-тайски, после чего тот положил несколько дамплингов в прозрачный пластиковый пакетик, посыпал специями, сбрызнул соусом и воткнул сверху деревянную шпажку. Ник вручил Леандре пакет и показал ей, что дамплинг нужно наколоть на палочку, обмакнуть в соус, а потом целиком положить в рот.

Она чуть не умерла. Это было нечто потрясающее. Ни одно тысячедолларовое блюдо не могло сравниться с этим восторгом!

– О боже, – простонала Леандра, накалывая палочкой второй дамплинг и заглатывая его целиком.

– Не торопись, – посоветовал Ник. – У нас еще куча лотков впереди!

Следующий час они провели за дегустацией креветок на шпажках, клейких рисовых колобков, супа с лапшой (он тоже подавался в пакете) и свиных шашлычков. Ник платил за все, хотя стоила еда смехотворно дешево. Каждый следующий кусочек был фантастичнее предыдущего. Теперь Леандра могла лишь посмеяться над торонтскими фургонами-закусочными, до того глупо и претенциозно они выглядели по сравнению с этим великолепием. Любой здешний торговец с двухколесной тележкой, кастрюлей кипятка и самодельным грилем предлагал гораздо более вкусные лакомства, чем самые модные гурманские фургоны в Северной Америке.