— Розу прислали в той коробке, — продолжил Снейп, прежде чем он успел что-либо сказать. — На имя Лили.
Белая узкая коробка и смятая пергаментная бумага валялись на покрывале соседней кровати. Ремус потянулся за последней и схватил за кончик.
— Но кто мог прислать ее? — с недоумением спросил он, рассматривая два коротких слова, которые нашел на обратной стороне. — Разве о Лили знает кто-нибудь кроме нас?
Северус послал ему мимолетный взгляд, но в котором так и читалось “Не будь наивным, Люпин”.
— Извините… — откашлявшись, произнесла Гермиона, до сих пор прижимающая к себе миску с плодами цапня. — Мы можем чем-нибудь помочь?
— Чем, интересно… — Снейп напряженно вглядывался в левитирующую в считанных дюймах от мужского лица розу, будто надеясь увидеть нечто недоступное его взору. Потом вдруг вздрогнул, бледнея.
— Поттер, проверьте руки вашей матери! Нет ли у нее царапин от шипов? Я ошибся, цветок не заколдован, он отравлен…
*
Темно… Опять темно. Почему?
И ничего не слышно. Где все звуки?
Может, это сон? Или… нет?
Я ничего не чувствую… Дышу ли, и то неясно. Я… умерла?
Но боль… Она не бывает у мертвых. Голова болит… Да, голова. Но если я жива, то где же я, что со мной?
Память была как размытое пятно, она ускользала, растекалась… Я силилась что-нибудь вспомнить, но жуткая боль отвлекала. Боже, избавь меня от нее…
Зеленый свет… откуда он? Что же он мне напоминает… Крик… Я вздрогнула, когда из глубин подсознания вырвался крик… Это кричала… я? И чей-то высокий смех, похожий на дьявольский…
Как мне выбраться из этой клетки? Мне нужно… это… сделать… Я должна… Убирайся, тьма! Меня ты не остановишь…
Где-то далеко, словно за сотни футов, послышался слабый стон. Мой стон.
— …Лили, ты слышишь меня?
Мне хотелось сказать, что да, конечно, слышу, но губы не слушались меня. Из горла исторгся один лишь стон.
— Она пришла в себя… — произнес другой голос.
Тишина. Потом:
— Мама, как ты?
Мама? Я?
Меня изнутри как будто озарила вспышка. Гарри! Мой маленький сыночек!
Я распахнула тяжелые, совсем как свинцовые, веки. В глаза ударил яркий свет, усиливший боль, пульсирующую в затылке. Морщась, я подняла руку к голове. Кажется, мне здорово досталось… Ударилась я, что ли? Но когда?
Внезапно перед глазами вновь промелькнул призрачный зеленый свет, а в ушах раздался смех… Мужской, безжалостный, победный.
И я… вспомнила.
— Нет…
Резко села, отчего все вокруг заходило ходуном, а горло стиснуло невидимой рукой.
— Нет…
Мелькнули тени, постепенно обретающие четкость.
— Лили, как ты себя чувствуешь? — участливо спросил мягкий и… такой знакомый голос.
Легкий скрип пружин. Передо мной предстало мужское лицо с усталыми глазами и ранними морщинами.
Я не могла говорить из-за тяжести, давящей мне на плечи и грудь. Даже моргать, и то было трудно. Потому что я вновь переживала самые страшные мгновения в своей жизни…
— Пожалуйста… — наконец сорвался с губ сиплый шепот.
— Что — пожалуйста? — немного растерялся мужчина.
— Выпей это, — произнесли сбоку. В поле моего зрения показалась рука со стаканом. — Лили.
Я никак не отреагировала на нее, продолжая смотреть в одну точку.
— Нет, это не правда…
…Прямо на моих глазах падает Джеймс… Высокий страшный человек оборачивается и смотрит на меня… Я стремительно взбегаю по лестнице, задыхаясь, мчусь к кроватке Гарри…
— Лили? — обеспокоенно, почти испуганно говорит мужчина рядом. И осекается, наткнувшись на мой немигающий взгляд. — Северус, что с ней?
Это имя заставило меня слегка заторможенно повернуть голову. Рука со стаканом принадлежала не менее знакомому человеку.
…Позади раздается оглушительный взрыв… Я успеваю перехватить непонимающий взгляд маленького Гарри и развернуться, прижавшись к кроватке…
Меня затрясло как в лихорадке. Я смотрела в черные глаза и почти перестала дышать. Мужчина что-то говорил, но я не слышала.
…Безжалостный убийца приближался все ближе… Я защищала сына как могла… я умоляла его пощадить Гарри… Он отмахивался от моих слов и… в конце концов вышел из себя… Поднял палочку…
Меня затрясли за плечи. Глаза защипало от внезапно хлынувших слез.
— Лили… Лили… В чем дело? Что с тобой?
Мой маленький мальчик…
— Мой маленький мальчик… — сорвалось с губ, повторяя мои мысли. — Гарри…
— Мам, я здесь…
Между двумя мужчинами появился черноволосый парень в круглых очках. Я задохнулась от обрушившегося на меня неимоверного потрясения. Он жив? Жив…
— Джеймс?.. — прохрипела я, не в силах остановить сумасшедшее сердцебиение. Качнулась, перебрасывая ноги через край кровати.
Он растерянно моргнул, не отрывая от меня глаз.
Глаза… Его глаза… Они зеленые, как у меня… Я машинально поднесла руку к своему лицу. Зеленые, не карие…
— Мам?.. — уже с легким испугом повторил парень, точная копия Джеймса. — Это я, Гарри…
Я ничего не понимала. Поводила взглядом по лицам всех троих, смутно чего-то опасаясь. Все они выражали изумление и странное недоверие.
Господи, что происходит?
— Г-Гарри? Но… Но…
Я встала на ноги не с первого раза, а когда получилось, вместе со мной поднялся знакомый мужчина с усталыми глазами. Мужчина, а не молодой парень, которого помнила я. Во мне ожил страх.
— Она вспоминает… — произнес другой, тоже повзрослевший на много лет.
Что вспоминаю?
— Выпей, — он всунул мне в руки стакан с мутноватой жидкостью. — Немедленно.
Он произнес это таким тоном, что ослушаться его я не смогла. Закашлявшись, чуть не выронила стакан из ослабевших рук. Повзрослевший Северус вовремя выхватил его у меня.
— Я не понимаю… Что все это значит?
Я чувствовала себя улиткой, вытащенной из укромной раковины, такой мягкой и беззащитной. Некуда спрятаться в случае опасности.
Трое невольно переглянулись между собой. Северус заметно помрачнел. Неужели это действительно он? И Ремус? И… Гарри? Такие взрослые?..
Тут в голове как будто что-то щелкнуло, и все встало на свои места. Прошло почти шестнадцать лет… А я пробыла в коме, находясь между жизнью и смертью… Гарри, мой малыш, вырос и жил все это время у Петуньи, считая себя сиротой… Сиротой… Джеймс…
— О боже… — Я еле держалась на ногах, едва ли ощущая босыми ступнями холод каменного пола. Мысли путались, и мне казалось, что вот-вот сойду с ума.
— Лили, тебе лучше лечь обратно, — взволнованно сказал Ремус, придерживая меня за локоть. — Давай, приляг…
Его слова я оставила без внимания, бессмысленно таращась в пространство.
— Мам, — осторожно позвал Гарри.
Я вскинула глаза. Он был очень встревожен и растерян. Совсем как… Джеймс в тот день, когда мы узнали о пророчестве.
— Ты и правда очень похож на… него, — простуженным голосом проговорила я. Перехватило горло болезненным спазмом.
И больше не произнесла ни слова. Осознание того, что теперь все другое, что… Джеймса нет и его не вернуть, овладевало мной постепенно. Мимо проплывали секунды, минуты, часы, но я их не замечала. Как и того, что происходит вокруг. Все как будто замерло вместе со мной. Я впала в какую-то прострацию, ничего не чувствуя и не реагируя ни на чьи призывы. Это был болевой шок, приносящий лишь недолгую передышку перед тем, как боль атакует в полную силу. И она обрушится наподобие цунами и накроет с головой…
*
…— Значит, миссис Поттер все вспомнила?
Гарри вздрогнул и поднял голову. Рядом стояла Гермиона.
— Да, похоже на то… — каким-то чужим голосом ответил он, вновь пряча лицо в ладонях.
— Тогда почему ты не с ней? — прямо спросила она. — А здесь?
Он и сам не мог себе этого объяснить. Почему ушел из больничного крыла, когда маме еще больше необходима его поддержка, и сидит в этом коридоре.
— Не знаю… Я, правда, не знаю, Гермиона. Прошло уже целых полсуток, а мама почти ни на что не реагирует… Она… просто лежит на кровати и смотрит в одну точку.
