8
Шум вывозящего мусор трактора с нашей колоритной мусорки, раскинувшейся в конце двора, разбудил меня своим исхудавшимся глушителем. Неохотно встав с постели и посмотрев на часы в кухне удивился, что уже 11 утра. Попил из под крана холодной воды, тем самым до конца проснувшись и утолив жажду после сна. Разум посвежел и все нажитые тяготы расплылись восвояси вместе со вчерашней температурой, отключившей меня аж до этой минуты. Из кухни аппетитно манило свежими блинчиками и вареньем, сваренным позавчера на зиму. Но для пробы, а вернее последняя неполная ароматного варенья банка, всегда оставлялось на поглощение, и мама, наверное перед работой, решила порадовать нас нажарив блинов к нему.
Плотно позавтракав и облизав до блеска блюдце с вареньем, подумал чем бы заняться. Но мысли о произошедшем снова взяли верх и подпортили столь хорошо начавшийся день. Вспомнил, что обещал с утра зайти к Саньку и он что-то говорил о том, что может быть сходить к участковому милиционеру, который немного знал его и Витьку. Правда ни с лучшей стороны и грозившийся как-то сдать их в детский дом. Но он почему-то ни когда не исполнял обещанного, просто сначала немного попугав, мог даже угостить завалявшейся ириской.
Но я категорически был против. Я боялся допросов в милиции. Да и узнав о случившемся, родичи тоже устроят свои подробные дознания, которые страшно было представить, да и не хотелось представлять. Значит, всё-таки надо идти к нему и попытаться хотя бы ненадолго его отговорить. Ещё не зная как, но отговорить обращаться в милицию.
Через минуту, уже спускаясь по лестнице, встретил мать Руслана, которая даже не среагировала на моё приветствие и сразу скрылась за дверью своей квартиры. А я хотел её расспросить, как он там в кишлаке поживает.
Выйдя на улицу я нашёл, что день был ещё приятнее, чем из окна. Лучи солнца ещё не успели накалить асфальт и я, сняв шлёпки, побрёл босиком.
Дома в нашем районе выложены плиткой ярких тонов, за что и любимы наши дворы многими жителями города. Но заходя в новые постройки, где жил Санёк, серые облицовочные стены четырёхэтажек давили своей мрачностью и тяжестью. И ощущение их нестабильности заставляло держаться от них немного подальше.
Милицейский "Уазик" и "скорая" с включёными мигалками на крыше, но без сирены, стоявшие прямо у Саньковского подъезда, ошарашили меня наповал. Милиционеров и врачей возле не было - только пару зевак и бегающая ребятня вокруг скорой и милицейской машины. Даже не приостанавливаясь, я сходу зашёл к нему в подъезд. Дверь в квартиру была открыта нараспашку. Заглянув в кухню, увидел разговаривавших участкового с соседкой, решил не заходить туда. Придя в себя от испуга и непонятности происходившего здесь, решил по быстрому удалиться оставшись незамеченым, пока не начали меня допрашивать, но всё же решил полюбопытствовать и прежде чем уйти, заглянул в зал.
Санёк висел на гардине у окна. Один милиционер и фельдшер со "скорой" собирались его уже снимать. Я стоял по-середине зала и в груди сжимало. Его мёртвое лицо было почему-то радостным и он словно пытался что-то сказать. На босой ноге болтался один штиблет так, словно он не хотел вешаться, а убежать, но кто-то взял его за руку и повёл прямо в петлю. Сбоку на диване сидела без движения его бабка и пристально смотрела куда-то в даль, хотя до противоположной стены не было и трёх метров, но она смотрела за стенку, может, в другой мир. О чём она думала? Это никому не дано знать. Я снова взглянул на тело Санька и в глазах помутнело.
Очнулся на лавочке у подъезда. Возле сидел какой-то милиционер, искося наблюдавший за мной.
-Ты как вошёл? И на кой вообще заходил, если такой слабый?- его гонор сразу привёл меня в чувство. Даже стало немного стыдновато.- Ты его знал?
-Да,- вяло и нехотя ответил я.
-Когда последний раз видел?- уже спокойно спросил он.
-Вчера. А кто его? Он уже не...не..?
-Уже - "не". Может, знаешь из-за чего?
Мне пришлось только отрицательно помотать головой. Он сказал, что бы я не уходил пока, а сам зашёл снова в подъезд. Я тем временем не торопясь встал и пошёл домой. Хотелось побыстрее смыться отсюда. Но ноги неохотно передвигались, едва волоча меня.
Дошёл с трудом до скамейки в школьном дворе. И там просидел часа два. О чём думал, не помню. Придя домой меня все застали расспросами - что происходит, но я закрылся в комнате, укутался в одеяло и моментально заснул. Видимо, силы совсем покинули меня.
Я не понимал, где я нахожусь и что со мной, сквозь сон видел неразборчивые силуэты тел и незнакомые лица, которые то склонялись надо мной, то исчезали вновь за какой-то дымкой. Неожиданно повеяло лёгким, прохладным ветерком, и я, будучи в полу-живом состоянии почувствовал, как холодок проникает в каждый сустав моего тела. Тихий, могильный голос шепнул мне:
-Я вижу тебя.
-А-а-а-а..!- раздался голос в предутренней тишине и я проснулся от собственного крика. Ни кто меня не услышал, никто ко мне не пришёл. Я спрыгнул с кровати но присутствие чего-то чужого во мне не покидало меня. Наступающий рассвет нехотя заглядывал в окно. В распахнутое настеж окно я высунул голову и вдохнул свежего воздуха.
Но чужой голос снова зашептал во мне:
-Отдайся мне! Это конец! Это конец! Твоё время жизни вышло! Ни что больше не удержит тебя от смерти! Ты заглянул в её глаза!
Меня словно кто-то стал выталкивать из окна. Я ухватился за раму и в ужасе закричал:
- Н-е-е-ет!- Но меня снова ни кто не услышал. Это был хрип, застрявший у меня в горле. Не имея больше сил стоять, я упал на пол.
Очнулся лёжа в постели, укутанный в одеяло. Знобило. В голове гудела пустота. Надо мной склонилась испуганная мать. Где-то в конце комнаты стоял отец.
-Тебе лучше?- Послышался из далека её голос.
-Не знаю.
-Мы всё знаем - и про твоего Санька и про Руслана...
-Руслана? Что с ним?
-А ты... разве не знал?
-Нет! Что с ним?- Я попытался привстать, но не было сил.
-Он.., он задохнулся в бане...
Я снова потерял сознание. А, может, просто моё сознание перешло в другой мир?
Она снова зовёт меня. Мне не избежать встречи с ней. Ведь все, кроме меня, уже встретились с ней. И почему я последний, что хочет она от меня перед моей смертью?
Я пойду к ней сам и узнаю от неё самой. Она должна мне на всё ответить. Ведь она меня зачем то оставила последним.
Как я оказался у её могилки, я не знаю. Уже был поздний вечер. В кладбищенской зелени устало щебетали разноголосые птахи, готовящиеся к ночи. Где-то возле лежали Денис и Питак - теперь они её соседи. Наверное им очень страшно. А завтра рядом ляжет Санёк, а потом, конечно, и я. А вот Руслана похоронят на мусульманском кладбище. Там, наверное, спокойнее = бабка далеко. Ему повезло.
Я выломал её крест и, отбросив его в сторону, стал руками разбрасывать землю с могилы. Кричал проклятия, потом начал хохотать сам над собой.
Что-то вонзилось мне в живот. Это была обломанная часть креста которая осталась в земле, вот я и напоролся на него животом, когда в бешенстве пытался руками раскопать её могилу.
Эти последние глотки воздуха - только тогда ты понимаешь и до конца чувствуешь, что он живой. В этот момент он настолько ароматен и пьянящий, что ни что другое не может сравниться с ним. Он заставляет поверить в лучшее. Но, как его мало и не хватает на полную грудь!..
В эти мгновения чётко слышишь глухой стук страдающего сердца. Ты стараешься дышать быстрее и глубже, а сердце непокорно замедляет свой ритм. Жадно глотаешь ставшим теперь уже вязким воздух, а он всё медленнее и медленнее проникает в горло. Это сердце останавливает своё движение. Становится до слёз обидно. Жгучая боль - она то есть, то её нет. Я знаю, что умираю. Боль отпускает и я иду ко всем остальным, ушедшим в непознанную бесконечность раньше меня, я просто запоздал. Боль совсем утихла. Я расслабил руки, больше не удерживая выплёскивающуюся еще тёплую кровь из живота.
