Всё внутри меня замерло, наполняясь страхом, язык провалился, тело оцепенело и только сердце билось, словно пытаясь покинуть от страха обречённое на гибель тело - на ветвях дерева сидели три девушки, они тихо раскачивались на ветвях колючей акации. Так же дальше разговаривали и хихикали, не обращая на меня никакого внимания. Испугался я до тупого оцепенения, боясь что некто схватит меня за ноги и сбросит вниз. Не отрывая от них взгляда, я ещё сильнее вцепился пальцами рук в деревянный подоконник.

Они были молод и прекрасны, а их распущенные локоны тёмных волос отражали блеск полной луны На них были белые длинные ночные рубашки, которые свисали, но под которыми отсутствовали ноги. От страха моё тело онемело ещё больше. Мои глаза смотрели на них, боясь хоть на мгновение потерять их из вида. Одна из них, самая чарующая и со жгучим взглядом, медленно повернула голову ко мне, мы встретились лицом к лицу, нас разделяли всего пару метров, и я ясно почувствовал, что ее тело бездыханно. А глаза - я их уже где-то видел! Но где? В одно мгновение глаза у нее закрылись и тут я понял, это была она - бабулька! Их возраст разделял промежуток во много десятков лет. Но эти закрытые, как и у мёртвой в гробу бабки глаза, все эти черты было не спутать. Она снова медленно повернулась к своим собеседницам. И снова зазвучал тот же самый шёпот, прячущийся в шелесте листвы.

Проснулся я утром. Родители уже ушли на работу. Меня знобило под одеялом, окно было закрыто. Почувствовал - кто-то есть в комнате. Я соскочил и открыл настежь окно. Выглянул и сразу же уставился на дерево. Ветки на нём словно застыли в безмолвии, но несколько веточек были всё же обломлены. Тут я явно вспомнил все детали прошедшей ночи и мне стало безумно страшно. Накинув майку и трико, выскочил босиком на улицу не заперев на ключ дверь. Сел на скамейку у подъезда и попытался отдышаться, заставляя себя подсмеиваться над своей трусостью, но боясь всё же приподнять глаза на дерево. Страх ни как не покидал меня.

Через полчаса, немного придя в себя, всё же собрался снова вернуться домой, но из соседнего подъезда, неожиданно вышла заплаканная мать Дениса и его сестрёнки, и ещё несколько женщин, ну с очень испуганными и зарёванными лицами. Встав, подошёл поближе, но так, чтобы остаться незамеченным. Тут вскоре подъехала "скорая помощь", из неё первым вышел весь не в себе отец Дениса, а затем и водитель. Из окон вывалили озабоченные жильцы нашего дома, не скрывая свою любознательность, и стали тоже, как и я наблюдать за происходящим.

"Что могло произойти?" - задал я себе вопрос и отошёл, обогнув "скорую", в сторону к школьному забору.

Заднюю дверь открыл водитель, но что внутри, не было видно, так как "Рафик" "скорой помощи" был ко мне хотя теперь и ни передом, но боком. Подошло ещё несколько незнакомых мужиков и они стали что-то вытаскивать. Женщины разом заревели.

Что же там? Снова спросил я себя.

Красное появилось. Гроб.

Ноги подкосились и я, еле удерживаясь одной рукой за забор медленно оказался на земле. Как же мне стало плохо! Ощущение неуправляемого тела напоминает умерщвление. Я заставил себя сделать несколько глубоких вдохов и повернул голову - через расщелину в заборе посмотреть - кто же там. Но гроб был закрыт крышкой, стоявшие женщины ревели, сестрёнки сквозь рыдания, всхлипывая, произносили: "Денис, Денис".

Так, облокотившись о школьный забор, и просидел до после-обеда. Ни о чём не думая. То ли прячась, то ли просто не в силах оторваться от твёрдой земли.

А вечером я узнал, что был найден Питак где-то далеко от города, в речке. Его прибило к берегу, ещё только начавшего распухать. Это сообщила мама за ужином. Кажется, не только мои родители были шокированы уже двумя смертями подростков - все ближайшие дворы гудели об этом. Я не знал, что мог успеть Денис рассказать о наших злоключениях, поэтому на все вопросы родителей - где мы были той ночью, просто отмалчивался, или осторожно врал - что просто гуляли. Чуть позже я узнал, что умер он от сердечной недостаточности, так и не придя в себя. Бедный Денис. В день его похорон у меня поднялась температура и я, провалявшись весь день в бреду, так и не попал на его похороны. Сил не было даже подойти к окну, по соседству с которыми всё и происходило. Да я и боялся там оказаться.

7

На похороны четырнадцатилетнего Питака, проходившие на следующий день после погребения Дениса, я и не собирался идти, но Санёк зашёл за мной домой и уговорил всё же проводить его в последний путь. Странный Питак не был мне другом, даже не считался знакомым, но я был виновником в его смерти, как и все остальные ночные посетители кладбища из нашей компании.

Санёк сказал, что гроб будет закрыт, и его мать всё равно не догадывается, как он умудрился купаться в речке, или просто нечаянно угодить в неё, исчезнув вечером из дома - нас ведь с ним ни кто не видел. И у милиции, кажется, совсем другие предположения. Это уже мне всё наспех рассказал Санёк, пока я одевался, ещё ни совсем выздоровевший и вырванный им из моей постели. Ещё он говорил, что вчера, после похорон Дениса, во всех в их, Санька и Питака домах расспрашивала жильцов милиция, но он им дверь не открыл, боялся, что бабка начнёт спрашивать у них о пропавшем Витьке. Ей же он наврал, что это дружки его ломятся.

Идти на похороны Питака я согласился с тем условием, что не будем заходить в дом и не поедем на кладбище. Он только молча кивнул головой - видимо и сам не желая этого.

Всё та же духота на безлюдной улице. Мы шли не обмолвившись ни словом до самого его дома. На улице уже толпились люди у подъезда Питака. Мы остановились у подъезда Санька, и присели на старую скамейку и стали поглядывать за происходящим пока со стороны.

-А как его хоть звали?- не зная, что сказать задал я вопрос Саньку. Меня не интересовало на данный момент его имя, но от нашего молчания, мне было не по себе.

-Серёга, - тут же ответил Санёк. Видимо сам уставший от безмолвия.

-Во сколько выносить будут?

-Говорили пол-первого. Подожди я домой забегу и время посмотрю. - И Санёк быстро скрылся в подъезде.

Я остался один на один с самим собой. Хотя через подъезд толпился народ, но я не чувствовал их присутствие. Я погрузился в забытьё припечённый лучами летнего солнца снаружи и всё ещё высокой температурой изнутри. Какая то смертельная тоска глушила во мне все мои мысли.

-Выносят!

Я открыл глаза. Видимо я до этого отключился от реальности. Санёк спиной ко мне уже стоял возле меня.

-Пойдём по-ближе! - почти шёпотом сказав и даже не обернувшись ко мне, он направился к стоявшей у подъезда людской толпе.

Я встал и тоже потихоньку поковылял вслед за ним, но он уже исчез в толпе - людей было много, и я быстро потерял его из виду.

Мне ни чего не оставалось делать, как наблюдать за происходящим со стороны. Мне не хотелось видеть его мать и всех плачущих и теснящихся у гроба, мне не хотелось видеть уже заколоченного красного гроба, в котором лежал он. Но каждый раз, когда мой взгляд падал на гроб, мне представлялось его лицо и то, как он ворочается в нём, и его взгляд... Но почему то, хотя его глаза и закрыты, он всё видит и чувствует... А я наблюдаю всё это через его закрытую крышку гроба - как он пытается всех разглядеть! Да, кого он ищет своим мёртвым взглядом?.. Он ищет своего убийцу! Но почему среди нас?!. Я с трудом оторвал свои глаза от гроба и сам начал смотреть на всех здесь присутствующих. Но кого ищу я?

-Пойдём. - Меня кто-то толкнул. Обернувшись я увидел Санька - он стоял сзади меня и удивлённо меня разглядывал.

-Они уже все уехали,- чуть слышно произнёс он.

Я его не понял, но обернувшись к подъезду Питака увидел, что всё было пусто. Никого. Только полная тишина в разгорячённом воздухе.

Мы присели всё на ту же на скамейку у подъезда Санька. Он хотел, что бы я зашёл и что-нибудь соврал его бабке про Витька, но я только отмахнулся рукой, поспешно встал и пошёл в сторону своего дома, даже не попрощавшись с ним. У меня, кажется, температура стала подниматься ещё выше.