- Не могу! Я хочу провалиться сквозь землю. - Она повернулась к Розе, накладывавшей заварку в чайник. - Ты останешься пить чай?

- Да. Посижу с ними немного.

- Тогда я убегаю. Скажите, что мне нехорошо.

- А как же торт? - Роза надула губы. - Я на него полдня потратила. - Она продолжила вкрадчивым тоном - Двухэтажный. Шоколадный. С прослойкой из птичьего молока. Сверху орехово-шоколадная глазурь, а на ней цветы из взбитых сливок. - Роза наклонилась к Оксане и с придыханием добавила - И все это без красителей, консервантов и прочей дряни. Позже ничего не останется.

- Тебе бы в рекламу. - Оксана обреченно вздохнула - Только один кусочек.

Роза отнесла торт на стол, и профессиональной рукой разрезала его на аккуратные треугольники. Тамара Леонидовна откусила кусочек и зажмурилась от удовольствия.

- Обожаю шоколадный торт!

- Роза испекла любимый торт Альберта специально к его приезду. - сказала Абдулловна .

- На вашем месте, молодой человек - сказала Леонидовна, отправляя еще один кусочек в рот - я бы обязательно женилась на Розе. Красавица - раз. - Леонидовна загнула палец - Молодая - два. Здоровая - три. Готовит отлично - четыре. Со свекровью отношения уже налажены - пять. - Она посмотрела на Розу- Диплом получила? - Роза кивнула, а она продолжила, не обращая внимание на общий смех - Высшее образование, опустим, что заочное, - шесть. Сонечка , чудо ребенок, и тоже в твоей маме души не чает - семь. Ну, и... так можно продолжать до бесконечности. Хватай и беги, пока кто-нибудь не опередил.

Альберт подошел к Розе, встал перед ней на одно колено, взял ее за руку и произнес.

- Ты должна выйти за меня, чтобы осчастливить Тамару Леонидовну.

Роза рассмеялась и замотала головой.

- Я сделал все, что мог. - Альберт развел руками и вернулся на свое место.

- Почему вы не сватаете Альберту меня? - спросила Зоя.

- У тебя красивые глаза.

- И все?

- И богатый внутренний мир. - добавил Александр Александрович. - Ты красивая, с хорошими генами. Вот была бы ты более приземленной.

- Конечно, я не умею готовить, но...

- Но еще стирать, убираться, и вести хозяйство. - перебила ее Тамара Леонидовна.

Зоя не обиделась и невозмутимо продолжила.

- Но сейчас многие мужчины умеют готовить. И стирать.

- Дорогая. Мужчинам, которые управляются по хозяйству жена не нужна. - заметила супруга Александра Александровича. - Им нужен муж!

Все расхохотались, и Тамара Леонидовна нацелилась на Оксану.

- Оксаночку я бы сама сосватала. Но мой старший уже женат, а младший совсем еще молод.

Оксана прикрыла глаза рукой. Это унизительно. Сейчас и ее начнут предлагать как лошадь на скотном рынке.

- Что толку расписывать всех троих, если Альберт все еще дурачится. - сказала Абдулловна.

- Да ладно тебе! - Леонидовна махнула на нее рукой - Парню уже за тридцать, а он никак не остепенится.

- Я все еще здесь. - пробормотал Альберт.

Тамара Леонидовна повернулась к нему.

- Хоккеистам запрещено жениться?

- Отчего же. У нас половина команды женаты.

- Тогда мы подыщем тебе симпатичную девушку. Когда ты уезжаешь?

Альберт хотел сказать матери новость наедине, но передумал. Старые друзья для нее почти что родственники. Он взглянул на мать.

- Я остаюсь.

- Остаешься? В смысле надолго?

Он замолчал, подбирая слова, но не найдя нужных, просто сказал.

- Я ушел из спорта.

- Что случилось? - спросила Абдулловна. Лоб прорезали напряженные морщины. - У тебя травма?

- Я решил выйти на пенсию и уступить дорогу молодым.

Ушел из спорта? На пенсию? Оксана посмотрела на Альберта. Он был серьезен, поэтому вряд ли это можно было назвать шуткой. Она не интересовалась хоккеем и не посмотрела ни одного матча с его участием и затруднялась представить даже примерный возраст хоккеистов.

- Тебе всего тридцать два. Я вышла на пенсию в шестьдесят три!

- Большой спорт - дело молодых и здоровых. - Альберт улыбнулся матери. - Мам, все в порядке.

- А что такого? - Зоя сосредоточенно выковыривала прослойку из птичьего молока в кусочке торта. - Балерины тоже выходят на пенсию до тридцати пяти.

- Но Альберт не балерина!

Зоя рассмеялась, вероятно, представив Альберта в балетной пачке, но ее смех никто не поддержал.

- Тогда мы обязательно тебя женим. - сказала Тамара Леонидовна.

Так значит он остается. Оксана взглянула на Альберта, он вполголоса что-то говорил матери. Она заметила, что профессорша скорее обрадовалась, чем огорчилась.

В замешательстве, Оксана поднялась из-за стола и вышла из зала. Она чувствовала, как внутри нее борются за первенство надежда, растерянность и безысходность. Месяц отпуска, который она планировала погостить у родителей, теперь не поможет.

Придется облачить свое сердце в доспехи, чтобы потом не пришлось собирать его по кускам. Меньше всего на свете ей нужны сейчас безнадежные отношения.

Гости разошлись. Девушки оставили Абдулловну наедине с сыном, а сами направились в Зоину студию посмотреть ее последнюю работу.

Небольшое крыло состояло из двух комнат: жилой комнаты, где спала Зоя, и непосредственно самой студии. В святая святых пахло краской, деревом, пылью и еще чем-то химическим. Привыкшая к этим запахам Зоя, словно не замечая их, свободно передвигалась по комнате, тогда как Оксане и Розе потребовалось немного времени, чтобы перестать морщиться.

Повсюду валялись зарисовки, рисунки на бумажках, ватманах и даже на стене. Скомканные листы, засохшие и перепачканные краской тряпки дополняли общую картину. Оксана с Розой не решались пройти в центр комнаты, опасаясь наступить на какой-нибудь «шедевр».

- Как ты работаешь в таких условиях? - Оксана окинула взглядом беспорядок.

- Это называется творческий беспорядок.

- Это называется свинарник. И ты здесь единственная свинья!

Оксана двумя пальцами подцепила коробку от пиццы, валявшуюся на полу. Предчувствуя назревающий конфликт, Роза решила вмешаться.

- Так что ты хотела нам показать? - Роза медленно шла по кругу, разглядывая картины. Холсты, разных размеров, были расставлены, раскиданы или повернуты к стене.

Зоя, почуявшая интерес к ее творчеству, мгновенно перестала обижаться на Оксану, и как маэстро, плавным взмахом руки, указала на мольберт. Ее глаза возбужденно блестели. Она нетерпеливо лохматила свои короткие волосы, переминаясь с ноги на ногу, пока подруги разглядывали картину.

Это был портрет молодого парня, в полный рост. Он был изображен в виде дьявола, с длинными кудрявыми волосами, острыми рогами и характерными перепончатыми крыльями. Красивое, не приукрашенное страшилками лицо, с легкой улыбкой. Обнаженное тело. Легкая повязка, окутывала его нижнюю, часть, сквозь которую угадывались очертания мужского начала.

Оксана подошла поближе, чтобы внимательней рассмотреть лицо, и, чем больше она вглядывалась, тем страшнее ей становилось. Глаза, буравили ее насквозь, словно читая ее самые страшные желания и тайны. Небрежная ухмылка обещала воплотить все это в жизнь. Он был сексуальным как сам... как сам дьявол! Она почувствовала как зашевелились волосы на затылке. Оксана покосилась на Розу. Похоже, подруга испытывала то же самое.

- Кто это? - спросила Оксана.

- Ты его помнишь?

- Я его знаю?!

- Ну да. Он приходил позировать весной.

- Ах, этот! Как же его... Игорь? Вы вроде расстались. - Оксана с усилием заставила себя отвернуться от картины и села на единственный свободный стул. - Постой. Он же был ангелом?

Зоя щелкнула пальцами.

- Совершенно верно. Поначалу он казался мне ангелом. Ты помнишь, как я была влюблена. - Зоя заходила по комнате. Роза все еще рассматривала картину.

- А когда мы расстались, он стал - она остановилась посреди комнаты, задумавшись - ... сатаной. И тогда я написала это. Ну и как тебе?

- Я под впечатлением. Сомневаюсь, что запомнила все детали, но лицо теперь будет сниться мне в самых страшных сексуальных кошмарах!