1 июня

Водитель привез новую прислугу в особняк прямо с Киевского вокзала. Поезд прибыл около десяти, точно по расписанию. Молодая женщина осторожно присела на мягкое сиденье: непривычно, дорогая иномарка, кожаный салон. Прибывшая оказалась неразговорчивой, видно, устала с дороги, а может, и от природы молчаливая. Или же гастайбартерша с незалежной лишилась дара речи при виде красоты и величия русской столицы. Украинка словно завороженная смотрела в окошко автомобиля на проплывающие мимо огромные дома, памятники, нескончаемые потоки машин и людей. Они проехали район парка Победы и Кутузовского проспекта мимо величественных «сталинок» и помпезных особняков.

Миновав шумный, вычищенный, парадно-туристический центр, направились в элитный коттеджный поселок. Водитель охотно поведал, что стоимость жилья в комплексе элитных особняков экологически безупречного района начиналась от нескольких сотен миллионов до нескольких миллиардов рублей. Гостья столицы издали увидела роскошные особняки, настоящие дворцы.

К одному из них, построенному в виде средневекового замка, они и подъехали. Охранник в камуфляже открыл ворота, и машина въехала во двор. Шофер пояснил, что участок земли - больше трех гектаров, а площадь дома - почти две с половиной тысячи квадратов...

Дом был огромен. И при этом прекрасен, как и зеленые бархатные лужайки, и декоративная растительность, дизайн настоящего английского парка! Но дом был главным. Он был самым красивым изо всех! Золотистый кирпич, черепица шоколадного цвета, витражный купол, башенки, балкончики, закругленные сверху окна, мраморная лестница...

Гармонию нарушали только омерзительными морды оскалившихся демонов, которыми заканчивались водосточные желоба. Бронзовые горгульи выглядели настолько реалистично, что молодая женщина невольно поежилась. Ей неожиданно захотелось развернуться и бежать без оглядки, сверкая пятками, пока хватит сил.

- Как живые, правда? - засмеялся шофер, назвавшийся Сергеем Петровичем, веселый седоватый мужик лет сорока пяти с военной выправкой, который нес туго набитую дорожную сумку новой прислуги.

Молодая женщина кивнула.

- Соседи - одни знаменитости. Политики, артисты...

Шофер с гордостью назвал несколько громких фамилий, но украинка равнодушно пропустила сообщение мимо ушей, скорее всего, она просто не смотрела российское телевидение.  Они вошли через вход для персонала с торца дома. Пересекли просторный вестибюль. На стене висел большой портрет немолодого, но симпатичного и  жизнерадостного мужчины, сбоку окаймленный черной лентой. Ясно было, что в доме совсем недавно не стало хозяина.

Прислуга широко раскрыв глаза смотрела по сторонам. Бесстыдная роскошь, богатство напоказ, изысканная красота интерьера потрясали воображение... Поднялись по витой лестнице на второй этаж. Постучались. Домоправительница Алина Иннокентьевна, сорокасемилетняя сухопарая дама с пучком каштановых волос на голове и близко поставленными маленькими серыми глазками на лошадином лице, тщательно изучила документы новой прислуги. Паспорт, отличные рекомендации от прежних хозяев и агентств, билеты с незалежной. Внимательно просмотрела печати, сверила оригинал с фотографией. Все подлинное, не подкопаешься, в этом-то уж она разбиралась. Не вызывало сомнения, что перед ней стояла собственной персоной Сусанна Иосифовна Шуляк, тридцати двух лет от роду, гражданка Украины, присланная солидным агентством в качестве прислуги. А до этого Алина Иннокентьевна лично созванивалась с ее последней работодательницей, киевской предпринимательницей, переехавшей в Америку. У прежней хозяйки молодая женщина проработала почти пять лет. Та отозвалась о Сусанне более чем лестно: исключительно честна, чистоплотна и трудолюбива. А главное, не конфликтна, не любопытна, не болтлива. В работе незаметна, ненавязчива. Когда спросили о недостатках работницы, честно ответила, что та немного туповата, но вполне обучаема.

Внешность работницы вполне соответствовала интеллекту. Иссиня-черные волосы, стрижка-каре, челка прикрывает лоб. Темно-голубые глаза, перечерненные брови, овальные пятна румян на скулах, родинка на щеке, губы щедро намазаны ярко-малиновой помадой, немного выдвинутая вперед челюсть, хмурый, насупленный вид. Крупные пластмассовые клипсы алого цвета ушах. Простой серебряный крестик на тонкой цепочке. Дешевенькое колечко, явная бижутерия. Иностранка вырядилась в жуткую кричаще-красную синтетическую блузку с кружевами и черную юбку с разрезами по бокам ниже колен, на ногах - поношенные коричневые туфли на низком каблуке. Чучело чучелом. Ладно, хоть хватило ума не в вышиванке притащиться. Она, небось, у себя дома жила в мазанке из кизяка под соломенной крышей. Надо же: ненавидят москалей, а идут к ним в услужение.

Домоправительница презрительно скривила тонкогубый рот. Сейчас проверим, что ты за штучка.

- Что означает треугольник на ярлычке одежды?

Украинка на несколько секунд задумалась, наморщила лоб.

- Можно отбеливать.

Домоправительница одобрительно кивнула.

- Чем чистишь натуральную обувь?

- Силиконовой губкой для обуви.

Алина приподняла бровь.

- А полы чем моешь?

- Экологичным средством «Амвей».

- А чем протираешь стекла в рамах картин?

- Полотенцем «Белый кот» из микрофибры.

Собеседование прошло успешно, Алина осталась довольна, что бывало крайне редко.

- Гм, Сусанна, не запомнишь, не выговоришь.

Усмехнулась. Какие дурацкие имена и фамилии у этих хохлов!

- Тебя в детстве как звали, Суся?

Украинка кивнула.

- Будешь называться Соня. Поняла?

Молодка равнодушно кивнула. Похоже, ей и правда было без разницы.

Новая работница, склонив голову набок, медленно перечитала бумаги, шевеля губами, затем подписала бланки договоров, тщательно выводя свою фамилию крупными буквами. В конце стоял пункт о неразглашении информации. Алина Иннокентьевна позвонила горничной.

- Зоя, подойди ко мне.

Затем обратилась к новенькой.

- Сейчас пойдешь, умоешься, смоешь всю вот эту боевую раскраску и переоденешься в униформу. Никакой косметики, поняла? Телефон поставь на беззвучный режим. И вообще, работаешь тихо, не гремишь, не напеваешь, не болтаешь. Прежде чем войти всегда стучишь и дожидаешься ответа. Для прислуги санузел отдельный, у хозяев - свой. Если что-то нарушишь, то первые три раза - штраф, потом увольнение. Зоя, горничная, тебя проводит и все объяснит. Рабочий день с восьми, в  семь тридцать перекличка прислуги. Будешь помогать кухарке, что скажет. А когда на кухне работы не будет, будешь помогать горничной. Не вздумай что-нибудь украсть. К прислуге здесь относятся по-доброму, но жестко. Ночью из дома не выходи, охранники спускают собак. Поняла?

Соня кивнула.

- Словами отвечай.

- Так.

- Нужно говорить «Да».

- Да.

- Вопросы есть?

- Ни.

- Нужно говорить «Нет».

- Нет.

Алина Иннокентьевна махнула рукой.

- Ладно, идите.

Бывшая Сусанна кивнула и потопала за подошедшей горничной, слегка косолапя. Домоправительница посмотрела ей вслед. Да уж, явно не болтушка, и то хорошо. Хотя, в тихом омуте... А может она такая, пока не освоилась. Алина Иннокентьевна прибрала бумаги в сейф и начала разбирать счета.

Горничная повела Соню наверх. В комнате на третьем этаже, которую отвели новенькой, уже стояла ее дорожная сумка, поднятая услужливым шофером Сергеем Петровичем. Крыло прислуги отличалось от господского только дизайном и ценой интерьера.

Комната была почти квадратной, Соня прикинула, площадь метров двадцать, не меньше. Комната была полностью оформлена в терракотовых, красно-коричневых, кровавых оттенках. Розовая люстра в виде лилии с алыми полосками. Даже багровая орхидея в коричневом горшке! На мгновение новой работнице показалось, что она находится в желудке великана, который ее переварит, как кусок мяса. Молодая женщина усмехнулась: что за глупые мысли лезут в голову!