Веня вошел в гостиную почти бесшумно. Боковым зрением заметив появившуюся фигуру, Феликс быстро вскочил с дивана и тут же замер в нерешительности, не зная, с чего начать неловкий разговор.

      Веня появился с тем же эффектом, с каким однажды вышел из подъезда, когда Феликс ждал его в машине, и точно так же, как тогда, сердце депутата екнуло от нахлынувшего волнения. «Тук, тук, тук», - пульс болезненно отбивался в висках, заставляя покрываться ладони холодным потом от страха, внушаемого предстоящим диалогом.

      Веня быстро приблизился к Феликсу и, устремив внимательный взгляд в некогда спокойные серые глаза, тихо проговорил:

      - Ты когда-нибудь видел свинцовое небо?

      Феликс, словно завороженный, постепенно начал погружаться в гипнотическую глубину завораживающего желто-зеленого омута.

      - Нет, - просто ответил он.

      - Я видел, - зрачки начали сужаться от нарастающего гнева. - Это страшно.

      - Да, наверно, - Феликс нервно сглотнул.

      - Сейчас война там, далеко, - Веня кивнул головой куда-то в сторону. - Но она легко может переместиться сюда, в нашу страну, в которой есть такие гниды, как ты. И хорошо, если первым снарядом, летящим в нашу сторону, вас разнесет к чертям собачьим!

      Усман громко кашлянул в своем логове, но на него никто не обратил внимания.

      - Послушай, послушай, - торопливо заговорил Феликс, делая успокаивающие жесты скорее для себя, нежели для своего собеседника, - если бы не я, тебя бы давно убили!

      - Я хоть сейчас могу, - подал голос Усман, непонятно для кого демонстрируя опасный нож, - на него никто не собирался смотреть.

      - Если бы не ты, меня бы там не было! - рявкнул Веня.

      Несколько секунд они смотрели друг на друга, не произнося ни слова, собираясь с мыслями и с силами для того, чтобы продолжить это противостояние двух сильных людей.

      - Я могу уйти? - Веня первым нарушил звенящую тишину.

      - Да, - слегка дрогнувшим голосом ответил Феликс.

      Словно камень с души свалился. Можно уйти!

      Веня чуть ли не бегом бросился в коридор в поисках любой своей обуви. Схватив первые попавшиеся туфли, он быстро натянул их и, не завязывая шнурков, ломанулся к входной двери.

      - Веня! - голос Феликса заставил его обернуться на пороге. - Сентябрь. Четырнадцать градусов. Это тебе не Даре, - в руках он держал новую куртку, предусмотрительно купленную заранее. - И, да. Тебе завтра на работу. Отпуск закончен.

      Веня торопливо накинул верхнюю одежду на плечи и, ничего не сказав на прощание, практически вывалился из дома, путаясь в шнурках и наступая на их длинные концы. Со стремительной скоростью он преодолел небольшой дворик и пулей выскочил на улицу. Стремглав пробежав два квартала и окончательно осознав, что его никто не преследует, Веня остановился и, отдышавшись, присел, завязывая шнурки.

      Ощутив странную тяжесть в карманах куртки, он извлек из них свои водительские права, ключи от квартиры, мобильный телефон и кошелек, забитый под завязку крупными купюрами.

      До ближайшей остановки было очень далеко - богатый квартал не признавал общественного транспорта, поэтому, усевшись на бордюре, Веня тут же вызвал такси. Машина подъехала через пятнадцать минут, чтобы наконец-то отвезти его домой.

      Мирные пейзажи, мирные люди, целые дома, нетронутые взрывами, открытые лица, не скрывающиеся под масками и накидками - Веня успел утратить надежду на то, что сможет увидеть все это еще раз.

      Он с жадностью всматривался в окно, оборачивался, улыбался, все время порываясь отстегнуть ремень безопасности, ограничивающий свободу его движения.

      - Не местный? - с легкой усмешкой заметил водитель, то и дело поглядывая на странного пассажира.

      - Местный, местный, - с болезненным восторгом ответил Веня, звонко хлопнув в ладоши. - Водочки бы мне, я домой еду!

      Автомобиль ехал быстро. В этом городе в десять утра никогда не бывает много машин. На горизонте уже показались окна Вениного дома. Еще несколько кварталов - и он будет на месте, в тишине и покое, на своей, только своей территории.

      Проспект, через который пролегал путь домой, был перекрыт отрядом полиции. Всех подъезжающих регулировщик разворачивал в обратном направлении.

      - Командир, а что такое? - водитель в недоумении высунулся из окошка.

      - Гей-парад, - со вздохом пояснил тот, - велено охранять. Разворачивайтесь.

      - Придется в объезд, - развел руками шофер, собираясь воткнуть передачу.

      - Подождите, - Веня достал кошелек и положил на приборную панель несколько крупных купюр. - Я пешком быстрее дойду, - с этими словами он вылез из машины.

      Крики и громкая музыка больно ударили по ушам, уже отвыкнувшим от светского шума. Быстрым шагом приблизившись к странному столпотворению, Веня непроизвольно начал разбирать что к чему. Ему было абсолютно неинтересно, зачем здесь собрались все эти люди, но волей-неволей, пробираясь через плотные ряды зрителей, он стал присматриваться к пестрому неоднозначному действу: по обе стороны проспекта, на тротуаре и первых полосах движения, стояла разношерстная публика. В большинстве своем - молодые люди, одетые во все черное, в берцах, выкрикивающие: «Петухи не пройдут!» Батюшка в черном одеянии с тяжелым крестом на серьезной цепи грозно восклицал: «Содом долой!» Молодые женщины развернули транспарант, гласивший: «Извращенцы! Вон из страны!»

      Разъяренную толпу контролировали ряды полицейских, с видимым снисхождением и очевидной брезгливостью посматривающих на торжественное шествие. А тут было на что посмотреть: вначале шли молодые люди, внешне не отличающиеся от среднестатистической молодежи, размахивающие бумажными радужными флажками, за ними медленно ехал пикап, в грузовике которого сидели женщины в явно мужских костюмах и трясли транспарантом: «Россия - для людей!», затем потянулись бесполые существа в ярких костюмах, начиная от едва прикрытых тряпками аборигенов и заканчивая персонажами с бразильского карнавала.