9
Поднимаясь по лестнице на второй этаж барака на улице Патриотов, Семен Сергеевич был практически уверен, что сейчас они увидят зловеще приоткрытую дверь и темный коридор за ней, как это обычно бывает в фильмах про американских копов. Но дверь в квартиру Артема Левнюка была заперта, и никаких следов взлома на ней заметно не было. Семен Сергеевич несколько раз нажал кнопку звонка и приложился ухом к замочной скважине. Тишина, ни шагов, ни какого-либо другого шума.
* Звони в ЖЕК, Леша, - приказал Видный, - вызывай слесаря, и начальник их тоже пусть на всякий случай подойдет.
* До завтрашнего утра ведь ждать придется, - возразил Залицкий и позвонил в соседнюю квартиру.
* Кто там? - сразу же раздался старческий мужской голос, видимо, его обладатель уже давно стоял под дверью, наблюдая за ними в глазок.
* Полиция, дверь откройте, пожалуйста.
* Кто? - переспросил старик.
* Милиция! Немедленно открывайте! - рявкнул Видный.
Дверь тут же послушно отворилась. На пороге, вытянувшись по стойке смирно, стоял пенсионер, похожий на Деда Мороза в отпуске: с длинной белоснежной бородой и в ярко-оранжевых шортах.
* Подполковник Видный, - представился Семен Сергеевич. - Скажите, у вас ключи от квартиры ваших соседей имеются?
* Есть, - отчеканил дед, - а как же, Сонечка мне оставила.
* Вы вот что, вы только не волнуйтесь, - проговорил Видный тише и мягче, - сосед ваш, Артем, погиб вчера вечером. Так что несите ключи, квартиру надо осмотреть.
Старик заметно побледнел, но выдержал эту новость достойно. Несколько секунд он стоял, переваривая услышанное, а потом молча развернулся и пошел за ключами. Он сам отпер замок и пропустил полицейских вперед. В темной прихожей Видный нащупал выключатель, зажег свет и тут же понял, что это то самое место, где Артема держали связанным. Сказать, что в квартире был бардак - ничего не сказать. Содержимое шкафов было вывалено на пол, мебель отодвинута, половицы вскрыты и подняты. Видный с замиранием сердца переступал через разбросанные вещи, боясь, что вот-вот под грудой одежды или разбитой посуды обнаружит остывшее женское тело. Но нет, Софьи, жены Левнюка, в квартире не было, ни живой, ни мертвой.
Семен Сергеевич оглянулся на соседа, тот так и остался стоять в дверях, не решаясь войти.
* Ой, беда-то какая! Что же теперь Сонечка, как же теперь она будет-то? - мямлил он, переступая с ноги на ногу.
* А вы не знаете, где она может быть? - спросил его Залицкий.
* Как где, в роддоме. Два дня тому ее на скорой забрали, ...или три, ...не помню. Дитенок у них родился, только вот не знаю, мальчик или девочка. Я все хотел спросить у Темки, да... - голос его стал срываться, старик махнул рукой и замолчал, чтобы не расплакаться.
* В роддоме значит, - Видный облегченно вздохнул. - Поехали Леша, надо поговорить со вдовой.
Несмотря на ужасную духоту, Софья Левнюк куталась в толстый махровый халат. Тело ее еще не пришло в норму после родов, а в таком огромном халате она казалась равномерно круглой. Тусклые рыжие локоны были собраны на затылке в неаккуратную гульку, которая дергалась в такт ее рыданиям. Для разговора медсестры выделили им процедурную, и, хотя Видный попросил оставить их наедине, девушки то и дело заходили туда под каким-нибудь предлогом, с интересом разглядывая участников действа. Семен Сергеевич чувствовал себя крайне неловко, он совершенно не умел разговаривать с плачущими женщинами.
* Сонечка, ради Бога, постарайтесь успокоиться. Ради Артема, ради вашей дочери. Подумайте, чего от него могли требовать. Может быть, ваш муж занимал у кого-то деньги или проиграл в карты?
Видный взял девушку за руку и хотел наклониться к ней поближе, но ему мешал его внушительных размеров живот. "Нужно срочно худеть, иначе в этом заведении меня скоро можно будет принять за пациента", - пронеслась у него в голове совершенно неуместная в подобных обстоятельствах мысль.
* Не занимал он никаких денег, я бы знала, - ответила Соня. - Денег у нас вообще не было, мы даже кроссовки Артему взяли в церкви, там, куда люди ненужные вещи приносят. А в карты он играть не умел, ну только в "дурачка" иногда.
* Когда вы в последний раз с ним общались?
* Он звонил вчера утром перед работой.
* И вас не обеспокоило то, что муж не связывался с вами больше суток? - удивился Видный.
* Не очень. Он работает, работал, в доставке, а не в самом ресторане, все время за рулем. Я боюсь отвлекать его звонками. А вечером он собирался отмечать рождение дочери с друзьями. Ну вы же знаете, мужчинам нужно, как это называется? - проставиться, обмыть. Когда утром Артем не позвонил, я немного заволновалась, но решила, что он просто проспал после вчерашнего, - в растерянности Соня говорила о муже то в настоящем, то в прошедшем времени.
* О чем вы говорили? Артем не был взволнован или чем-то напуган?
* Нет, все было нормально. Спрашивал, что мне привезти, шутил, а потом, - девушка нахмурилась, как будто что-то вспомнила, - потом позвонили в дверь. Мы попрощались, и он пошел открывать. Я еще тогда удивилась, кто мог заявиться в такую рань.
* А во сколько это было?
* Около восьми утра.
"Значит головорезы пришли к нему в восемь, ранние пташки" - подумал Видный.
Залицкий ждал Семена Сергеевича в машине. Дежурная сестра решила, что двое мужчин при исполнении в родильном отделении - это перебор.
* К нему вломились рано утром, жена по телефону слышала звонок в дверь, - ответил Видный на вопросительный взгляд Алексея. - Долгов у него не было, значит, во что-то еще впутался. Нужно ехать в эту кафешку на набережной, "Идиллию", разбираться, с кем он там так неудачно свел знакомства. Так что давай, заводи мотор.
* Так ведь поздно уже, Семен Сергеевич. Может завтра утром?
* Завтра утром там никого не будет, все будут отсыпаться после вчерашнего, и клиенты, и персонал, так что езжай.
По дороге Видный набрал номер жены. Она долго не снимала трубку, что было неудивительно в ее состоянии, и Семен Сергеевич терпеливо слушал длинные гудки. "Лара, ну как ты себя чувствуешь? - прошептал он, услышав наконец сонное "да" на том конце. Залицкий удивленно покосился на него, настолько этот тон был нехарактерен для его всегда ворчливого и язвительного начальника. Семен Сергеевич разговаривал всю дорогу до ресторана, старательно прикрывая рот и телефон рукой. Алексей щурился в ветровое стекло и всем своим видом показывал, что он не слушает. Он немного завидовал Видному. Его собственный брак не продержался и полгода, и, хотя в компании друзей Залицикй с гордостью заявлял, что в этот капкан больше ни за что не попадет, он часто вспоминал свою бывшую жену. Нина не была стервой, какими показывают бывших в фильмах, не требовала денег, а еще так громко и зажигательно хохотала, что окружающие вздрагивали и оборачивались. Однажды они поссорились, Алексей даже не помнил из-за чего. Она хлопнула дверью, он не позвонил, надеялся, что она позвонит первой. А через четыре месяца обнаружил в почтовом ящике записку с датой и временем расторжения брака. С тех пор прошло восемь лет, у Нины уже двое детей.
Они припарковались чуть в стороне рядом с навороченным, наглухо тонированным Гелендвагеном. Видный с трудом вылез из машины, больная стопа снова давала о себе знать. "Правильно этот слепой парень мне вчера сказал, нужно сбросить килограмм тридцать", - думал он, когда Залицкий вдруг тихонько толкнул его локтем:
* Смотрите, товарищ подполковник, наш массажист. Что это он тут делает? Не знал, что на пенсию по инвалидности можно ходить по кабакам. Может подойти, спросить?
* Не надо, Леша, - остановил его Видный.
Он прислонился боком к крутому автомобилю и мрачно наблюдал, как Владислав Лопатин и его друг-оборванец уезжают на старых полусгнивших Жигулях, но как только девятка выехала с парковки на дорогу, Гелендваген вдруг неслышно тронулся с места, и Семен Сергеевич плюхнулся на пыльный асфальт. Отряхиваясь и чертыхаясь, он быстрым шагом направился ко входу в кафе. На ступеньках под фонарем Видный осмотрел сбитый локоть и проворчал: "Кто ж знал, что там внутри кто-то есть, за такую тонировку штрафовать надо, жаль не записали номера, можно было бы прозвонить нашим парням".
