* А почему же она заодно и "службу", как вы говорите, свою не бросила? Раз уж решила новую жизнь начать, - спросил Пашка.
* А это дело не так-то просто бросить. На пенсию по старости еще можно выйти, когда клиентов уже нет, только до такого возраста мало кто из девиц доживает. А пока молодая и красивая, кто ж ее отпустит? В этом бизнесе свои законы. Да и идти некуда. На жизнь же надо зарабатывать, а она больше ничего не умеет. И не возьмет ее никто с такой-то репутацией, город маленький, все друг друга знают. Верка хотела денег заработать впрок и уехать отсюда, куда-нибудь, где ее никто не знает, да, видать, не успела, сорвалась. Не хватило все таки силы воли...
* Вообще-то ее убили, зарезали вчера утром в подъезде ее дома, - Влад приготовился наблюдать за реакцией Красильникова.
* Убили?! Кто?! За что?! - язык перестал его слушаться, сердце бешено заколотилось, омерзительный запах, издаваемый телом, стал сильнее.
* Мы надеялись, вы что-нибудь знаете, - Пашка старался говорить угрожающим тоном, но у него плохо получалось.
* Ничего я не знаю. Я не торгую уже давно, - затараторил Красильников. - Вы же видите, болею я тяжело, из бизнеса ушел. А вы точно ее соседи? На ментов, вроде, не похожи.
* Да вы не волнуйтесь пожалуйста, - Влад действительно забеспокоился, что у старого наркомана случится сердечный приступ. - Такие как я в полиции не служат. Просто подумайте, может знаете кого-нибудь из ее знакомых, кто мог бы хоть что-то прояснить?
* Я уже пол года из дома не выходил, - ответил он после минутной паузы. - Так что свежих сведений у меня нет никаких. Знаю только, что последние пару лет Верка ошивалась в кафе "Идиллия", искала клиентов, и все ее там знали. Это прямо на набережной, за памятником погибшим морякам. Спросите у местных девиц или обслуги. И вот еще что, погодите-ка минутку. Красильников вернулся к себе в квартиру, оставив дверь открытой. Со скрипом открывались какие-то дверцы, что-то тяжелое упало на пол. Наконец, он вернулся, взял Влада за руку и вложил ему в ладонь серьги, простые гвоздики без камней. Влад их помнил, тетя Тома купила их Вере к тринадцатилетию. Золотые. Она несколько месяцев на них копила, и все равно пришлось занимать по соседям.
* Вот, Верка расплатилась ими как-то за дозу. Верните их ее матери, мне они уже не помогут, пусть уж она меня простит, ну или хотя бы не слишком проклинает.
Когда они вышли из подъезда, было уже почти восемь вечера. Оглушительно стрекотали цикады, со стороны набережной слышалась музыка, шум машин, гул голосов - обычный вечер в курортном городке. Неподалеку от них заурчало и почти бесшумно тронулось дорогое авто. Интересно, что люди на такой машине делают в этих трущобах?
* Ну что, не он? - спросил Пашка, заранее зная, каким будет ответ.
* Конечно нет, такую вонь и мертвый почует.
* Надо подполковнику этому рассказать про "Идиллию", пусть там прошерстят. Очевидно ведь, что Веру убили за то, что она уйти хотела. Кто-то из девушек заметил, что она не пьет, а, может, сама проболталась. Вот ее и убрали, чтобы других не смущала мыслями о новой жизни.
* Ага, как же, разбежались. Ты думаешь они без нас не могли разузнать, где она время проводила? Зачем им это? Там работы для них на год: соперницы, недовольные клиенты, сутенеры, а тут я, готовый и тепленький.
* Тогда надо самим ехать.
* Ну что мы там будем искать, иголку в стоге сена?
* Шашлык.
* Что "шашлык"? - не понял Влад.
* Ты шашлык давно ел?
Шашлыка Влад не ел уже с полгода, кажется, в январе Тигран Рубенович, физиотерапевт из Приморского, угощал на свой юбилей. В животе предательски заурчало, и Влад покорно уселся на переднее сидение. Через минуту пашкина раздолбанная девятка уже пылила в сторону памятника погибшим морякам.
7.
У подполковника Видного день не задался с самого утра. К девяти часам нужно было быть в районной больнице, его жену, Ларису, должны были выписать после утреннего обхода. Семен Сергеевич был женат всю свою сознательную жизнь, с восемнадцати лет, и с супругой никогда надолго не расставался. Эти три недели, которые Лариса провела в ожоговом отделении, совершенно выбили его из колеи. Дома было пусто и как-то жутковато, комья пыли носились по полу и цеплялись к брюкам, хотя он два раза подметал, с переполненного мусорного ведра периодически сходила вонючая лавина, а подгоревшая сковорода никак не хотела отчищаться.
Перед выходом он как мог попытался прибраться, но сделал только хуже. Пролежавшая все это время в ведре тряпка сопрела и, намокнув, стала издавать жуткий запах. Пришлось проветривать. А когда Видный закрывал окно, он зацепился пуговицей за шторку и сорвал ее с петель.
До районной больницы ехать было минут сорок. Примерно, на половине пути Семен Сергеевич полез в карман за телефоном, чтобы посмотреть время, и обнаружил, что его там нет. Мобильный остался на тумбочке у входной двери. Наморщив лоб и пробурчав что-то нечленораздельное, он надавил на газ.
В больнице он надел бахилы, молча кивнул медсестрам на посту и осторожно заглянул в палату. Лариса, уже одетая, сидела на краю кровати. Она аккуратно встала и медленно, опираясь на спинку кровати, вышла к нему в коридор. Резких движений ей нельзя было совершать, чтобы не травмировать подживающую кожу.
* Ну что, ты готова, едем? - спросил Видный, чмокнув жену в щеку.
* Нет, обход только закончился, еще выписку не дали и больничный лист.
* А когда отдадут?
* Не знаю, сказали ждать, может минут двадцать.
Двадцать минут превратились в два часа. Все это время Видный был как на иголках. Его, наверное, уже обыскались на службе, того и гляди в розыск объявят, и забытый дома телефон, наверняка, разрывается. Пару раз он пытался отыскать лечащего врача жены, потом заведующего отделением. Все безрезультатно. Он придумал и мысленно отрепетировал целую речь, которую выдаст, когда тот наконец объявится. Вдруг, проходящая мимо медсестра с кучей бумаг в охапке спросила:
* Видная? Ваши документы, поправляйтесь.
Она сунула в руки Ларисе две какие-то бумажки и мгновенно скрылась в одной из палат.
По дороге нужно было еще заехать в аптеку, купить лекарства и перевязочный материал для обработки ран, поэтому дома они оказались только к обеду.
* Поешь сначала, потом поедешь, - предложила Лариса, - все равно уже опоздал.
Видный проверил телефон: двадцать пять непринятых вызовов. Он быстро набрал Залицкого.
* Что там такого срочного случилось, Леша? Я же предупреждал, что за супругой в больницу поеду.
* У нас еще один труп, Семен Сергеевич, - сказал Залицкий растерянно. - Приезжайте скорее.
* Лар, ты тут отдыхай, я обедать не буду, поеду сразу, - прокричал Видный из прихожей и захлопнул дверь.
Тело Артема Левнюка нашли туристы на диком пляже за чертой города. Местность эта глухая и безлюдная, но к тому моменту, как Видный с Залицким наконец добрались до него, там собралась уже приличная толпа зевак. В основном любители позагорать в уединении, походники с рюкзаками и парочка местных. Солнце уже начало заходить за холм, пахло морем. Как приятно было бы оказаться в таком месте при других обстоятельствах. Аркадий Иосифович, эксперт из района, как раз заканчивал осматривать тело. Семен Сергеевич остановился в стороне и подождал, пока тот подойдет к нему сам и закурит свою удушливую папиросу. Аркадий Иосифович, человек предельно аккуратный, даже педантичный, был всегда хорошо одет, ездил на более чем приличной иномарке, но вот сигареты почему-то предпочитал исключительно ужасные. Такими не брезгуют разве что бомжи.
* Ну что, смерть наступила от удара по голове тупым тяжелым предметом. Скорее всего, камнем. Чуть меньше суток назад, вчера вечером. Точнее сказать не могу. На теле так же имеются многочисленные гематомы, кровоподтеки, ссадины и несколько ожогов.
