15.

Ждать действительно пришлось недолго. Алексей умел уговаривать, а девушка не особенно и возражала, хотя было заметно, что ей страшновато писать заявление о нападении, в котором могут обвинить ее собственную начальницу. Когда он уселся за руль, на ходу запихивая в кожаную папку сложенный пополам листок, Видный уже расположился на пассажирском сидении и как всегда тихо, прикрывая трубку рукой, разговаривал по телефону с женой. Залицкий приготовился делать вид, что не слушает, но Семен Сергеевич нажал "отбой" и повернулся к нему.

* Ну что, взял адрес Илоны?

* Да, и телефон тоже, но он отключен. Ей сотрудники весь вечер названивают - и никак.

* Тогда погнали к ней домой. Где она живет?

* В ЖК, где же еще? - ответил Алексей и пренебрежительно усмехнулся.

Жилой комплекс, он же ЖК, был в Дивноморске только один. Было у него какое-то вычурное название, то ли Офелия, то ли Амелия, но все называли его просто ЖК. Огромные двадцатипятиэтажные здания, похожие на гигантские пчелиные ульи, нелепо громоздились посреди тихого провинциального города. И, конечно, местная элита сразу же сочла необходимым прикупить там апартаменты, несмотря на то, что у всех у них были более чем комфортабельные особняки у моря. Администратору обыкновенного курортного ресторана такое жилье было не по карману. А это могло значить лишь одно: у Илоны роман с хозяином, владельцем Идиллии и еще двух дюжин кафе, баров и мини-гостиниц в Дивноморске и окрестных поселках. И квартирка эта, скорее всего, принадлежит ему. "Ну, Роман Ильич, ну и проказник, и это при живой-то жене", - подумал Видный.

ЖК светился в темноте сотнями желтых окон. Большинство квартир сдавались отдыхающим, и уставшие от солнца и моря люди сидели на открытых балконах, увешанных пляжными полотенцами, потягивали недорогое местное вино, смаковали персики, закидывали в рот налитые соком крупные виноградины и вгрызались в арбузные дольки, надеясь набраться южного счастья на весь грядущий год. За автоматическими стеклянными дверьми открывался просторный холл. Гладкий пол из больших белых и черных гранитных плит блестел под светом маленьких круглых потолочных ламп. В дальнем конце фойе располагалась стойка дежурного, белая и блестящая, под стать полу. За ней органично смотрелась бы шикарная блондинка в блузке с расстегнутой верхней пуговицей или деловитая стройная брюнетка в строгом костюме и дорогих очках. Но там никого не было. Точнее, Семену Сергеевичу вначале так показалось. Подойдя поближе, Видный и Залицкий увидели, что за стойкой на низком стульчике сидит старик в черной форме с крупной надписью "охрана". Дедок, очевидно, как раз собирался поужинать. На полке рядом с ним стояла банка с чем-то вроде супа и тарелка аккуратно сложенных стопкой блинчиков. А сам он был полностью поглощен борьбой с термосом. Хромированная крышка никак не хотела отвинчиваться. Старик кряхтел и тужился, перехватывал термос поудобнее, потом взял вафельную салфетку. Крышка не поддавалась.

* Давайте помогу. - Алексей взял у него термос, чуть поднапрягся, поджав губы, и с небольшим усилием крышка повернулась.

* Спасибо тебе, сынок. Ну бабка, ну закрутила. Не бабка, а бодибилдир. Сколько раз ее просил, не затягивай сильно - нет!

* Подполковник Видный, - Семен Сергеевич показал удостоверение. - Скажите, Илона Разумовская здесь проживает.

* Илона Сергеевна? Здесь, а как же, на шестнадцатом этаже. Только она уехала сегодня.

* Давно?

* Да давненько уже, днем, сразу после обеда. Прибежала вся такая взбудораженная, не поздоровалась даже, хотя обычно вежливая, к себе поднялась. А минут через десять с чемоданом выходит.

* А куда едет не сказала?

* Нет, ничего не сказала. Не до разговоров ей было, я ж говорю, взбудораженная. - Охранник встал со своего низкого стульчика, подвинулся ближе и продолжил громким шепотом. - Я так решил, что насовсем съехала, к себе домой.

* К себе домой, это куда? - спросил Залицкий.

* Ну не знаю, где она там раньше жила. Апартамент то этот, - старик кивком указал куда-то наверх, - не ей принадлежит, а Роману Ильичу Кораблеву. Он туда своих барышень селит. Ну и, видать, пришло ее время жилплощадь освобождать для новой невесты. А я и рад, и поделом ей.

* Это за что ж вы ее так не любите, сами же говорили, вежливая, - осведомился Видный.

* Да вежливая-то вежливая, но, как говорится, скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Подружки-то у нее проститутки.

* С чего вы взяли.

* Сам видел, как приходила к ней одна. Верочка. Я ее знаю, она из местных, не из тех, кто на сезон приезжают.

* И часто она у нее бывала?

* Ну не знаю, раза два или три. Но это только в мою смену, а так может и больше.

* Понятно, а ключи у вас есть? Нам бы квартирку осмотреть.

* Ключи, конечно, есть на тот случай, если жильцы свои потеряют, или мебель, например, какую-нибудь должны привезти. Но без ведома хозяев обыскивать никак нельзя.

* А мы обыскивать и не собираемся. Просто зайдем, посмотрим что да как. Ничего трогать не будем. В вашем присутствии, разумеется. - На последних словах Семен Сергеевич слегка поклонился.

Старик, польщенный таким почтением, достал из выдвижного ящика нужный ключ с большим лакированным брелоком, с досадой посмотрел на свой остывающий ужин, поставил на стойку табличку "отошел на пятнадцать минут" и заковылял к лифтам.

Квартира Романа Кораблева, в которой до сегодняшнего дня жила Илона, действительно была похожа на мужскую холостяцкую берлогу. Ничто не выдавало того, что в ней долгое время жила женщина. Строгий дизайн, легкий беспорядок и небольшая небрежность. Видному она напомнила его собственное жилье в те долгие три недели, когда Лара была в ожоговом отделении. По всему было заметно, что бывшая жиличка собиралась в спешке. И, похоже, что размолвка с любовником здесь ни при чем.

Семен Сергеевич прошел на кухню. На темной столешнице стоял недопитый кофе, очень крепкий, гущи почти половина кружки. Под подоконником за неработающий радиатор отопления был спрятан журнал. Видный потащил его за торчащий уголок и тут же засунул обратно. "Ну, Роман Ильич, ну проказник, в его то годы!"

К ночи поднялся ветер. Под его порывами чахлые пальмы, недавно высаженные у входа в Офелию-Амелию, лишались последнего шанса на выживание. Семен Сергеевич махнул Залицкому, чтобы тот подгонял машину, а сам достал телефон, долго ковырялся в адресной книге, потом коротко с кем-то переговорил, открыл дверцу и плюхнулся на переднее сидение.

* Едем к Кораблеву, я с ним договорился, примет. Знаешь его дом?

* Знаю, но Семен Сергеевич, может завтра, а? Вам разве не надо домой? Супруга же волноваться будет.

* Со своей супругой я сам как-нибудь разберусь. Надо выяснить, почему сбежала его любовница. Если он ей замену нашел, это одно дело, а вот если благополучная содержанка ни с того ни с сего бросила своего спонсора, работу, квартиру в престижном доме и впопыхах смылась в неизвестном направлении, значит надо объявлять в розыск, и срочно. К утру она уже в Турции может быть.

* Но зачем ей нападать на эту официантку? Может Кораблев на нее глаз положил, вот Илона и решила избавиться от конкурентки? А потом, после неудачной попытки убийства, запаниковала и ударилась в бега.

* Да, запаниковала. Только причина не в Кораблеве. Ему нравятся женщины шикарные, с шармом. Галина - девочка симпатичная, конечно, но, определенно, не его тип. Меня другой вопрос смущает: зачем богатому влиятельному человеку, преуспевающему бизнесмену, в собственной квартире прятать порнографический журнал, как какому-то школьнику?

Алексей недоуменно посмотрел на Видного, но тот ничего больше не говорил, а только молча всматривался в темное окно, подперев рукой пухлую щеку.

Разъездной УАЗик остановился у высокого забора из желтого клинкерного кирпича. Где-то за ним должен, судя по всему, располагаться большой и красивый дом, но ограда была настолько внушительной, что над ней виднелась только серая черепичная крыша. Камеры видеонаблюдения были натыканы по его периметру через каждые три метра, поэтому заметили их издалека. Возле ворот их ожидал молодой парень спортивного телосложения в светлых брюках и белоснежной рубашке с коротким рукавом.