========== Глава 6.2. Карлайл. Предрешенные ==========

***

Вольтури приближались к ним стремительно, вкладывая уверенность в каждый свой шаг. Отступать они не собираются. Собственно, почему они должны? Увиденное только лишь яростнее распалило их интерес. И Калленам, и Денали совсем не понравился взгляд Аро, с которым все они были хорошо знакомы. Взгляд, в котором отражалась его цель, коей он был намерен добиться. Кай был воплощением самой угрозы — ее он совершенно никак не скрывал. Наоборот, казалось, будто одним своим видом он устанавливал отношения: он-жертва.

И жертвой были преступники их личных законов, которым подчиняться должен был каждый им подобный по сущности. Но Каллены, хоть и действительно были вампирами, не считали себя равными им. Рассматривание их наравне с Вольтури можно с легкостью посчитать за обиду. Потому что Каллены всю свою жизнь стремились как можно дальше уйти от этаких аморальных и насильственных норм.

Маркус оставался столь же сдержанным и безразличным, как раньше. В нем не было ненависти, жажды завоеваний и озлобленности, даже жалости. Ровно как и сочувствия с пониманием. Но Каллены, разворачивая обертку сложившейся ситуации, все-таки надеялись на последнее. Марк казался самым адекватным и безобидным, хотя они знали, что он по-прежнему нес угрозу вместе со всеми соратниками. Поэтому так просто оставлять его без внимания они не собирались. Приспешники свиты шли позади, сверкая багровыми глазами из-под опущенных капюшонов мантий. На фоне их плыло угольное облако — еще десять верных стражников, которых, определенно, не посвятили в суть дела, не удостоили и знать причину набега. Верно, они сказали одно: «Вырезать и изничтожить».

Одно было удивительно: и Каллены, и Денали подметили, что количество их не разнились слишком сильно, что давало надежду на менее ужасный исход. Лишь некоторые вещи осложняли ситуацию: Каррол в их рядах и отсутствие некоторых вампиров, которые решили пораньше отбыть в Сиэтл. В другом случае преимущество было бы на их стороне.

Казалось, чем ближе становились Вольтури, тем упорнее взгляд Аро прожигал их. Создавалось ощущение, будто вампир даже опередил собратьев на некоторое расстояние: такое нетерпение сидело в нем. И было неясно пока, была ли его приветливость напускной. Подумать только, сколько же десятилетий они не виделись…

— Как это предусмотрительно с вашей стороны. Нам не пришлось стучать, — произнес Аро, остановившись совсем близко к Калленам и Денали. Эсми даже показалось, что слишком близко, недопустимо, поэтому она лишь только надежнее прижала к себе маленького сына. Остальные Вольтури сделали еще пару шагов и остановились позади предводителя. Аро окинул всех взглядом: — Здравствуйте, мои дорогие друзья.

— Здравствуй, — Карлайл поравнялся с Эмметтом и Елеазаром, выдержав короткую паузу, — Аро.

— Ах Карлайл, какая встреча. Вот уж не подумал бы несколько лет назад, что повстречаю тебя и твою семью при таких интереснейших обстоятельствах. Миссис Каллен, — мужчина приветственно кивнул ей, кажется, довольствуясь страхом, который он нашел на глубине ее очей. Но он не подает виду. Эсми же кивает в ответ и следом смотрит на мужа, боится за него и за сына. Аро же коснулся взглядом ребенка: — Вижу-вижу немыслимое доселе прибавление…

С трудом кто-то сдержал гортанный рык, а Карлайл словно кожей ощутил, как мороз пробрал его жену, хоть и не видел ее, однако, точно знал, что она стоит сзади.

— Ходить вокруг да около и лицемерить так низко. Все, как ты умеешь, — сквозь зубы проговорила Розали, оскалившись. И пусть, она уже пожалела о сказанном, тем не менее, она уже это сказала. Карлайл постарался не вкладывать в свой взгляд осуждение: он прекрасно понимал, какое напряжение царило здесь, и сам был недалек от грани спокойствия. Мужчина коснулся ее на сгибе руки и на плече, успокаивая.

— Вы нам еще будете дерзить! — Кай сверкнул гневным взглядом, отдернув полог своей мантии. Однако Аро надменно хмыкнул, жестом приказав остановиться.

— Это бессмысленно, я согласен. К чему сглаживать углы, когда все и так предрешено?

— Аро, мы никогда не отдадим в твои руки члена нашей семьи! — воскликнул Эдвард, болезненно поморщившись от картин, что восстали в голове тысячелетнего вампира.

— Позволите ли? — не вняв его возгласам, Аро приблизился к Карлайлу, протянув свою ладонь. К чему он спрашивал, если даже не ждал, пока Карлайл даст ему руку?

Вампиры застыли, кроме тех, кто носил черные мундиры. Все действительно было предугадано еще давно: так или иначе, Вольтури удастся заглянуть в прошлое, узнать все, что только нужно было ему. Карлайл не пытался как-то отстраниться, вырвать руку из его крепкой хватки, потому что это было так бессмысленно. К тому же, он не хотел провоцировать Аро, создавая на небе над их головами еще больше темных туч, угрюмых. Мужчина просто смотрел не отрываясь в затуманенные пеленой алые огни вампира, и ему было так омерзительно в этот момент. Он так чувствовал, хотя знал, что и это не скрыть от древнейшего, и не мог так просто отрешиться от своих чувств. Холод, исходящий от мертвенной кожи, словно пробирался внутрь его, пытался пропитать собою каждую клеточку, каждый нерв Каллена. Однако, каждый раз лед его растворялся, потому что Карлайл более не был холоден, как и все его родные. Ведь маленькое чудо, свершившееся так неожиданно, осветившее их существование, принесло с собою в мир бездонный мешочек тепла, в котором томилось солнце. И ласковые лучики из его сердца готовы были растопить любой холод, поделиться своим огнивом с близким. Поэтому Карлайл не пал духом. Поэтому Аро был жутко недоволен, увидев все от начала до конца.

Когда видения прошлого начали потихоньку ускользать от него, Вольтури прозрел, нервно передернув плечами. Как только Карлайл заметил ясный его взгляд, высвободил руку и сделал пару спокойных шагов назад, перебросившись многозначительными взглядами с Елеазаром. Калленов отпустило напряжение на какое-то мгновение; воздух с облегчением покинул легкие тогда, когда Карлайл снова на их стороне. Но все равно слишком далеко — Эсми, да и все остальные хотели бы, чтобы он стоял совсем рядом, где по мнимому чувству безопаснее.

— Это не может быть правдой, Аро, — голос Кайуса по-обычному был похож на шипение, особенно, когда он говорил тихо. Он склонился в сторону черноволосого вампира, но взглядом все равно прожигал ненавистных себе.

— Ты смеешь полагать, что мой *capacità (прим. автора: итал. дар) не столь совершенен? Ты утверждаешь, что я был обманут? — пусть Аро и говорил тихо, но он был в ярости. Взгляд его прямиком исподлобья пал на брата, подавляя в том всякое желание сказать что-то поперек его слова.

— Господин, я, право, никогда не смею усомниться в Вашем бесценном таланте, — в ином случае Кай никогда бы не обратился к нему подобным образом, однако сейчас он, приложив уйму сил, дабы усмирить свой пыл, не повел себя иначе, потому что почувствовал угрозу.

По-прежнему полные тревоги, Каллены и Денали наблюдали сию сцену, затаившись. Что будет дальше, никто предугадать не мог. Но Аро не стал отвлекаться на своих сородичей так долго.

— Что ж, я увидел достаточно, Карлайл. Отныне сомнения покинули мой разум. Но, право, не будем кривить душой: исход неизбежен…

«А она у тебя разве существует?» — подумал Карлайл, уверенный, что вопрос был сугубо риторическим. Сущность его настолько разделилась: он сострадал и ненавидел одновременно. И как бы не омерзительно и непривычно было ему последнее чувство, он понимал, как сильно любит своих родных людей, ради которых, пожалуй, и способен на ненависть.

— Исход, на самом деле, не зависел от правды, мои дорогие. Ибо решение было принято нами еще в резиденции, — размеренно говорил Аро, и до Карлайла донеслось сдавленное рычание его семьи. И Розали, и Таня уже было хотели возразить, внести свою лепту, но древнейший одним жестом руки принудил их к молчанию, а взгляд его пал на ребенка, которого Эсми надежно прижимала к груди. Он был полон беззаботности, однако всеобщее напряжение тонко почувствовал, и ему стало весьма некомфортно. Эсми же отразила взгляд Вольтури, пока мороз пробежал по спине. Она была готова ощетиниться и зарычать, накинуться на любого, кто посмеет причинить вред ее сыну, и в клочья разорвать. Таковы инстинкты матери.