— Спасибо за предложение, но я хочу побыть одна. — Я поднялась на второй этаж и ни разу не обернулась. Если он и успел все обдумать, то мне требуется гораздо больше времени. А еще горячая ванна, интересная книга и расслабляющая музыка. И никаких посетителей.
========== Глава Тринадцать ==========
Комментарий к Глава Тринадцать
Всем желаю приятного прочтения и спасибо тем, кто нашел в себе силы оставить для меня комментарий. Мне действительно очень важно видеть вашу отдачу, осознавать ошибки или фиксировать какие-то смутные моменты, которые я могла бы объяснить, если бы меня спросили.
– Leigh.
Сизые проблески приближающегося рассвета проникали сквозь высокие окна, растворяли зыбкие угольные тени, что костлявыми силуэтами тянулись по стенам, прятались за мебелью и вырастали из-под приоткрытых дверей. Свежее дыхание утра прогоняло пугающие отголоски кошмарных воспоминаний, что легконогими гимнастами балансировали на грани помутненного сознания. Каждое утро было неизменно трудно отделить зерно реальности от веяний сонного рассудка, восстановить ход происходящих событий и на еще один, но далеко не последний, день стать Элизабет Каллен, дочерью высококлассного хирурга, младшим и самым экспрессивным ребенком в семье, той, которая ставит под сомнение идеальность семьи.
Затейливая птичья трель будильника вынуждала тревожно вздрагивать и беспомощно шарить ладонью по упругому матрасу в поисках злосчастного телефона; должно быть в аду заготовлен отдельный котел для тех, кто ненавидит вставать по утрам. И отдельный для мизантропов, социофобов, эгоистов и всех, для кого собственная личность является единственным ключевым звеном любой цепи. Хрупкая ладонь стала невесомой преградой от растекающегося света из окна, и живительный сон вот-вот был готов поглотить меня целиком, спутать мысли в новый яркий клубок и взвить высоко в небеса, где расползаются свинцовые тучи, где слепящие лучи пронзают тебя насквозь.
Но как юркая рыбка срывается с острого крючка, так и мое умиротворение разбилось о скалы навеянной расслабленности: в голове шипящими фитилями праздничных фейерверков вспыхивали события вчерашнего дня и переплетались в искрометно ужасный водоворот. Когда мне удалось сложить их в полноценную картину, с губ сорвался полный отчаяния стон: неужели я действительно успела побывать в доме Мэнголда, заключила с парнем перемирие, и к тому же высказала в лицо Карлайлу Каллену все, что о нем думаю? Растянувшись на постели в полный рост, я созерцала натяжной потолок, который своей мягкостью напоминал глянцевую поверхность молочной карамели, и пыталась понять, когда произошел тот переломный момент, и искреннее желание добиться перемен сменилось на бессмысленный, импульсивный поток жгучей желчи? Но что пугало больше всего: моя полная уязвимость и непредсказуемость дальнейших отношений с Алексом.
Утро больше не привлекало сладостными, свежими лучами восходящего солнца, и в спертом воздухе комнаты я чувствовала себя как дикий зверь, загнанный в тесную клетку. Я мечтала взять себя в руки, обрести некий контроль над ситуацией, но вместо этого из холодных, дрожащих пальцев вываливались вещи, а виски пронзала пульсирующая боль; стресс ли это или последствия тесного знакомства с грубой силой Мэнголда?
Высокий барный стул ощутимо покачнулся и предательски заскрипел, когда принял вес моего прямостоящего тела; иначе было совершенно невозможно добраться до высоких кухонных шкафчиков. За их матовыми стеклами могла быть банальная пустота, к которой я порядком привыкла за годы жизни в Денали, но Эсме казалась мне настолько человечной, что я готова была обнаружить и бездну человеческого барахла. Вопреки всяческим предрассудкам, я искренне надеялась, что доктор Каллен все же держит аптечку для оказания первой помощи в одном из них, а не только в железных тисках собственного кабинета.
За ровными рядами салфеток для стола лежали белоснежные, упакованные в заводские пленки скатерти, а десяток стеклянных банок таил в себе все виды сыпучей продукции: от сахара до высушенного розмарина. Одна из коробок с глухим треском медовых колечек об упаковку полетела вниз и звонко ударилась о пол. Звук отразился от стен и на мгновение заполнил собой пустое пространство комнаты. Человек проник в совершенный мир вампиров. От раздражения и безнадежной неуклюжести я вздохнула и закрыла дверцу шкафчика; видимо, обезболивающего мне не достать, а эта упаковка хлопьев сделала выбор за меня.
Полы воздушной, небесно-голубой юбки распустились шелковистыми волнами на паркете, когда вампиресса опустилась на колени, чтобы поднять нашумевшую упаковку сухого завтрака. Бронзовые волосы, с одного края убранные наверх ажурным гребнем с витиеватым орнаментом и несколькими инкрустированными камнями, рассыпались по плечам Эсме, открывая алебастровую лебединую шею вампирессы.
— Доброе утро, Лиззи. — Ее голос звучал негромко и нежно. Она оглядела меня очень настороженно, и губ коснулась легкая улыбка, когда я благополучно спустилась с высокого стула. — Может, я могу помочь тебе что-то найти, милая?
— Доброе утро, Эсме, — пробормотала я в ответ и отбросила назад взбитые волосы. — Я искала аспирин, но нашла только хлопья на завтрак и тайник с шоколадками. — Я улыбнулась смехотворности ситуации и показала несколько батончиков молочного шоколада Hershey’s.
Эсме добросердечно коснулась ладонью моих лопаток и отправилась к кухонному островку, неспешно совершая будничные операции; ее спокойная сосредоточенность располагала и успокаивала, как это делает глубокий шум волн или стрекот цикад. Я вернула стул на место под шелестящее гудение кофемашины, в то время как миссис Каллен проверяла содержимое нескольких выдвижных шкафчиков.
— Приступай к завтраку, а я пока принесу тебе таблетки. Приятного аппетита, Лиззи, — Эсме захлопнула выдвижной ящик и направилась на второй этаж под звон медовых колечек о стеклянную миску. Видимо, Карлайл и правда когда-то держал здесь аптечку, но некоторые совершенно неожиданные события заставили его пересмотреть данный вопрос.
По дну тарелки расползлись желтоватые остатки йогурта, а в кружке скопилась кофейная гуща, когда Эсме вернулась обратно на кухню и положила рядом со мной небольшой пластиковый несессер с таблетками. Я благодарно улыбнулась и выпила одну из трех. Безопасная доза, доктор?
— У вас очень красивая юбка, Эсме. — Я спустила ноги на пол и оглядела ее в полный рост, в который раз восхищаясь нежно-голубой шелковой плиссированной юбкой.
Губы Эсме изогнулись в нежной улыбке, и она вынула из холодильника бумажный пакет с ланчем, отвечая благодарностью на мой комплимент. Я ощутила острую необходимость показать, что уровень моей социализации все же выше, чем у среднестатистической амебы, да и Эсме нравилась мне как никто другой в этом доме. Ее доброта и сопереживание были действительно искренними, к тому же она была единственной, кто мог повлиять на Карлайла в любой момент, если это понадобится.
Головная боль исчезла по пути в школу; из приоткрытого окна в салон поступал бодрящий осенний воздух с ароматом прелых листьев, хвои и живительной свежести. Утренняя меланхолия вроде бы сходила на нет: доктор Каллен не спешил навязываться с разговором, а от ощущения свободы за рулем автомобиля внутри зарождалась приятная отвлеченность. Но так же стремительно и одномоментно она обратилась в нервное напряжение; захотелось бросить все и развернуться по шоссе на север. Казалось, что меня спасет только одиночество в темном кинозале, на каменистом берегу моря или на узких тропинках национального парка Олимпик. Ведь вчера мне удалось осадить Карлайла лишь потому, что он не ждал от меня ничего подобного, но Мэнголд… Я действительно не знала, что может выкинуть этот парень в следующий раз.
Машину предсказуемо занесло в повороте, когда, погруженная в свои мысли, я не отпустила педаль газа вовремя. Уровень адреналина моментально вскочил в крови, и я испуганно вцепилась в руль, предотвращая занос и останавливаясь на безопасной обочине. В груди оглушительно ухало сердце, бросало то в жар, то в холод; на меня накатило кислое отвращение, смешанное со слепой паникой. Нет, я вовсе не всесильная; голова опустилась на кожаный руль, из горла рвались прерывистые вздохи, больше похожие на сухие всхлипы. Нет способа так быстро измениться, и я не могу, просто не могу поехать в школу, мне нужно…
