— Доброе утро, Лиззи, — голос доктора Каллена прозвучал настолько неожиданно, что я едва не подпрыгнула на месте, вскидывая ладонь в опасной близости от кружки с кофе. Карлайл неторопливо обошел барную стойку и остановился возле шкафчиков, непринужденно опираясь ладонью о гладкий мрамор кухонной стойки; как всегда одетый с иголочки даже несмотря на выходной.
На несколько мгновений у меня напрочь пропал дар речи: горло пересохло, и я беспокойно поежилась, утирая салфеткой каплю кофе на глянцевой поверхности стойки. Я ощутила прилив горькой ностальгии: вчерашнее утро хоть и сопровождалось головной болью, но хотя бы позволило мне побыть наедине с собой, а не чувствовать себя будто бы под дулом пистолета. Теперь-то он уж точно успел обдумать и мои слова, и мое поведение, а может и узнал, какие-то подробности через школьный административный офис. Как хорошо, что синяки почти сошли, и доктору никогда о них не узнать.
— Здравствуйте, Карлайл, — вежливо откликнулась я и заложила в книгу импровизированную закладку из свежей бумажной салфетки с пестрым цветочным орнаментом.
Как бы то ни было, я хорошо понимала, что мне не следует вести себя с ним по-хамски: в последний раз, когда я решила показать свой характер, чтобы добиться вполне очевидных вещей, меня смешала с грязью дорогая сердцу Марвел. Повторять подобную оплошность с вампиром, который фактически заведует моей жизнью, мне не хотелось. Достаточно показать, что нам нечего обсуждать. Мне очень важно не забывать, что именно благодаря доброте Карлайла у меня есть не только кров над головой, но и личный автомобиль, которому не страшны даже мои эксцентричные выходки с аварийными ситуациями на школьной парковке.
— Как ты себя чувствуешь этим утром? У тебя не болит голова? — осведомился доктор, как бы невзначай поправляя упаковки с хлопьями; одна из пачек навязчиво выпирала, нарушая перфекционистский рай в этом доме.
— Я в порядке. Нет, не болит, — сухо отозвалась я, надеясь отбить у него желание к разговору.
Карлайл кивнул моим словам, заложил ладони за спину и неспешно прошествовал вдоль кухонного островка, вытягивая шею, чтобы рассмотреть нечто затаившееся за моей спиной. Так же резко его острый взгляд вернулся ко мне; надеется на продолжение беседы? Я угрюмо поджала губы и начала целенаправленно размешивать творожную массу, в которой таились разноцветные шарики мармелада.
— Лиззи, меня очень тревожит наш воскресный разговор. И я бы хотел, чтобы ты зашла ко мне сегодня вечером.
— Это приказ? — Я подняла глаза от тарелки, испытывая нарастающее недовольство.
— Нет, Лиззи, это просьба, — он произнес это с тяжелым вздохом и переместился на барный стул напротив. У меня моментально пропал аппетит, захотелось стыдливо покинуть его компанию и обратить время вспять. Кто же тогда тянул меня за язык?..
Однако мне было очень интересно, что именно чувствует доктор Каллен относительно сложившейся ситуации. И, что он решит с этим делать, когда поймет, что разговорами от меня ничего не добьешься. Поезд ушел; банальным вниманием меня уже не проймешь. Я была готова принять его отеческую заботу в те дни, когда всё в этом месте казалось чужим и опасным. Ушло немало времени и сил, прежде чем мне стало действительно комфортно не только в школе, среди людей, но и в доме семьи Каллен, где далеко не с каждым мне-таки удалось найти общий язык. Карлайл Каллен больше всех уповал на возвращение моей человечности и совершенно не замечал моих отчаянных метаний, до тех самых пор, пока не стало слишком поздно. Только теперь он вдруг догадался быть более чутким и внимательным к моим особенностям. Но уже слишком поздно.
— Это хорошо, потому что у меня скопилось невероятно много домашки, — важно произнесла я и допила кофе в один присест. — Ведь если я все еще хочу пробиться в Лигу Плюща с минимальными финансовыми вложениями, мне нужно значительно улучшить успеваемость. Но если я освобожусь раньше, то обязательно к вам загляну, — я кивнула своим словам и соскочила с барного стула, не забывая захватить пакет с ланчем и книгу.
— Обращайся, если тебе нужна будет помощь с химией или психологией, — произнес Карлайл мне вслед, и я промычала нечто утвердительное в ответ, неспешно пересекая гостиную.
В груди сидело странное чувство победоносного удовлетворения, и хотя я не знала, чем для меня обернутся подобные вольности, в них не было ничего запрещенного. Я не грубила и не вела себя предосудительно. Лишь показала, что намерена справиться со всем сама.
— Привет, Бетси! Что-то давненько тебя не видать, я даже успел заскучать. — Эмметт слетел со второго этажа настолько стремительно, что я застыла в нескрываемом ужасе. Он ослепительно улыбнулся и обнял меня за плечи, отрывая от земли. Бетси… Как же давно я не слышала такого обращения. — Меня тут в Сиэтл отправили за посылками со шмотками, тебе нужно что-нибудь запрещенное и от этого не менее сладкое? — добродушно обратился вампир и заиграл бровями, разглядывая меня.
— И тебе привет, Эм. — Я не смогла скрыть улыбку от его счастливого вида. — Ох, даже и не знаю, — вздохнула я и принялась возиться со шнурками. — Удивишь меня новой книжкой и ликером для кофе? Наверняка в Старбаксе есть что-нибудь вкусное.
— Так и запишем: убийственный триллер и жижа для кофе. Заметано, сестренка. Пригоню тебе тачку! — он махнул широкой ладонью и скрылся за входной дверью, не гнушаясь использовать всю свою скорость.
С моих губ сорвался беззаботный смех, и я покачала головой, прежде чем подхватить вещи и отправиться на улицу. Свежий морозный воздух приятно освежал и я закрыла уши ладонями; сегодня было довольно холодно. Я чертила бессмысленные узоры на инее, что тонкой вуалью покрыл деревянные балки крыльца, и через минуту Эмметт уже выходил из салона, катапультируя ключи прямо мне в руки. За шмотками он поехал на джипе и успел нагнать меня у самого выезда на шоссе. Эмметт махал на прощание даже в тот самый момент, когда мы разъезжались в разные стороны. Какая же все-таки огромная разница между ним и Карлайлом Калленом…
***
Когда я въехала на территорию школы, рядом с парковочным местом, к которому я успела привыкнуть за эти две недели, сверкала новенькая машина Мэнголда. В салоне царила идеальная чистота, а на кузове и стеклах не было ни единого развода. Мне всегда казалось, что парни — существа априори неряшливые и не важно, идет речь о новой машине или собственной комнате. Видимо, мать Мэнголда все-таки сумела привить ему любовь к чистоте.
— Прости, что застала вас за ссорой вчера, — Софи повернулась в мою сторону и отложила телефон. — Думала, мы сможем поговорить. У вас со Стивеном ведь все в порядке? — с тревогой поинтересовалась я, не желая становиться свидетелем разрыва их серьезных и невероятно живых отношений.
На губах подруги появилась легкая улыбка, и она отбросила с лица непослушные пряди.
— Даже не знаю, Лиз. В порядке, если это можно назвать порядком… — она глубоко вздохнула. — Просто иногда мне кажется, что он немного бесчувственный… Где бы мы ни были он всегда такой сдержанный и спокойный, никогда не устроит яркого, неожиданного сюрприза, если ему в лоб об этом не намекнуть! Ты не подумай, я вовсе не меркантильная, лишь хочу немного больше романтики.
Софи выглядела горестно, но вовсе не осуждающе. Она любила Стивена и всего лишь хотела, чтобы он стал еще лучше.
— Разве любовь — это одни только сюрпризы? — осторожно спросила я, и Софи покачала головой на мои слова. — Со стороны я прекрасно вижу, насколько сильно он о тебе заботится и его не интересует никто другой. Просто у Стивена совершенно противоположный характер.
Ее глаза загорелись, а губы растянулись в счастливой улыбке. Наверное, для нее было очень важным мнение со стороны.
— Знаешь, я ведь все это прекрасно понимаю, но никак не могу избавиться от раздражения, что иногда скапливается внутри. Ведь Стивен прекрасно знал, что между тобой и Мэнголдом нехилые такие разногласия, но и слова не сказал, когда Алексу вздумалось сесть с нами!
