На противоположной улице, огромный экран вспыхнул яркой вспышкой, освещая улицу, несмотря на то, что было около трёх часов дня. На экране появился улыбающийся блистательной улыбкой мужчина с золотыми волосами. Он рассказал о новостях, при этом меняясь, словно хамелеон в оттенках эмоций, в зависимости от характера сказанного.

- Мне кажется, я помню его, - Эффи улыбнулась, искренне радуясь этому факту. Воспоминания врезались в сознание. - Только у него волосы голубые были.

- Действительно вспомнила? Это же замечательно, дорогая! - она обняла Тринкет.

Она вспомнила, что видела его на сцене с Китнисс. Мужчина брал у девушки интервью или что-то вроде того.

- Этот оттенок идёт ему больше, - всё ещё не отрывая взгляда от экрана произнесла Эффи, обнимая Октавию одной рукой.

- Спасибо, милая, - шепнул кто-то у самого уха, заставляя Тринкет вздрогнуть, а Октавию завизжать.

Цезарь стоял, как всегда блистая своей широкой улыбкой, рассматривая девушек. Его забавляла сложившаяся ситуация.

- Где же ты пропадал?! - вопрос вырвался сам собой, и Октавия поджала губы, чтобы сдержать последующие вопросы и обвинения. Но мужчина понимал и без вопросов, что от него ждут объяснений.

- Прости. Я хотел бы видеться чаще. Особенно после всех событий, - мужчина смотрел на Тринкет, заставляя её чувствовать себя неловко. - Но моя карьера висела на волоске. Нужно было привести жизнь в порядок.

Он выглядел уставшим. Несмотря на то, что продолжал улыбался, его глаза казались Эффи какими-то пустыми.

- Он был слишком занят своей личной жизнью, - прищурилась Октавия, но сразу же поправилась, заметив недовольный взгляд ведущего, - Мы были заняты. И теперь мы твои должники, Эффс.

- Даже и не знаю, что сказать. Всё нормально, я ведь ничего не помню.

- Пойдёшь с нами! - нахмурившись буркнула Октавия, недовольная, что мужчине спустили всё с рук.

Цезарь пожал плечами, запуская пятерню в волосы, которые сегодня не стягивала резинка.

- Всё, что угодно, - мужчина сделал какое-то неопределённое движение головой, а потом махнул рукой и резко повернулся к Октавии. - Идём, подберём ей что-нибудь умопомрачающее!

Всю дорогу они пытались шутить и всячески отвлекать Эффи от ненужных мыслей, иногда бросая взгляд полный вины. Но Тринкет только натянуто улыбалась в ответ. Октавия неустанно трещала о новых трендах этого сезона, как о самом важном. Цезарь увлеченно ловил каждое сказанное девушкой слово, и Тринкет показалось это забавным.

- Давайте сюда зайдём. Хозяин мой приятель, совсем недавно открылся, - предложил Цезарь, снова откинув волосы назад.

- Если я откажусь, мы же всё равно зайдем, да? - спросила Эффи с надеждой в голосе, потому как заметила один из ценников на манекене.

- Даже не сомневайся, - отозвалась её подруга, у которой загорелись глаза от нетерпения.

Эффи ещё не доводилось сталкиваться с ситуациями, связанными с финансами после возвращения с больницы. Честно говоря, она вообще не задумывалась о деньгах и откуда они берутся. Всеми подобными вопросами занимался Хэвенсби, и до этой секунды она считала это совершенно нормальным. Как будто, так и должно быть.

Но ты же не будешь звонить Плутарху с просьбой купить тебе платье. Дура. Боже, Эффи. Во всем Панеме не сыскать большей дуры!

- Я просто зайду посмотреть. Я ведь не обязана ничего покупать.

- Конечно, милая, - улыбнулась Октавия, переводя хитрый взгляд на Цезаря. Эффи выдохнула.

Чёрт с вами!

В помещении было тепло и пахло чем-то сладким. Этот запах дразнился, так и просясь, чтобы его вдохнули поглубже. И когда Октавия поделилась своими впечатлениями с друзьями, поддержал её только Фликерман. Эффи же никакого запаха не слышала. Она вообще давно не слышала никаких запахов. И эта мысль посетила её совсем неожиданно и так не вовремя, что она не хотела придавать этому большого внимания, лишь отмахиваясь, как от назойливой мухи.

Её внимание полностью захватил зал. Манекены стояли у стен в тесные ряды. Справа — шикарные платья, обшитые жемчужинами и бисером. Огромные воротники, гигантские цветы, нашитые на подоле или рукавах, пышные юбки. Это были самые эпатажные наряды Панема. Октавия была в полнейшем восторге, поэтому сразу же переместилась в правую сторону.

Слева — наряды поскромнее, но столь же нарядные, разнообразных цветов. Ленты, спускающиеся с рукавов и подолов, извивались змейками, а нежная ткань так и притягивала взгляд.

- Вау, - протянул ведущий, оглядываясь по сторонам. - Это впечатляет.

- Я подскажу вам с удовольствием, - около Цезаря сгруппировались все работники магазина, улюлюкая, бросая острые взгляды на его спутниц. - Есть ли у Вас предпочтения есть?

- Я… не знаю, - Тринкет жадно осматривала магазин.

- Мы сами. Между прочим, он единственная здесь звезда, - вздернув подбородок фыркнула Октавия, оставшись проигнорированной. Эффи поняла, что этот жест являлся чисто капитолийским, и это казалось забавным.

Цезарь только усмехнулся, поглядывая на Эффи, которая уже делала несколько осторожных шагов к платьям.

Её пальцы нежно коснулись шёлка одного из нарядов, наматывая пёструю ленту на палец.

- Ты ищешь что-то определённое? - Тринкет не успела удивиться столь быстрым перемещениям Октавии, когда она уже стояла рядом. - Тут есть отличные варианты.

- Да, - она протянула руку и легко отвела подол платья лилового цвета вбок, и девушке показалось, будто бы из мягких складок ткани, разбиваясь друг о друга, посыпались звёзды янтарных искр.

Девушка подняла взгляд на ведущего. И снова это виновато-улыбающееся лицо. Даже сейчас, будучи окруженным вниманием, он посматривал на Эффи. Мужчина кивнул в сторону следующего зал, и Тринкет послушно отправилась в витую арку, таща за собой подругу.

Яркие костюмы и комбинезоны с золотой пыльцой по краям, полупрозрачные рукава и лёгкая ткань рубашек с одной стороны зала, и с другой - шикарные, пышные платья.

Разнообразные оттенки пестрили и ослепляли. Октавия тут же подлетела к одному из нарядов. Огненного цвета, с огромными драгоценными камнями на поясе и на подоле.

- Во славу Панема, вот это да, — выдохнула девушка.

Тринкет двинулась в глубину помещения, рассматривая каждое одеяние, мимо которого проходила. Последний ряд начинался удивительным платьем. Тёмная ткань была чернее угля. А вдоль плотно стягивающую корсетом грудь пробегала яркая красная змейка, складывалась в замысловатый узор, напоминая раскаленную лаву. Собственно, это и была лава, это было чистое воплощение вулкана. Эффи могла поспорить, что от него исходит жар.

Цезарь самодовольно наблюдал за реакцией своих подруг.

- Эффи, кажется я знаю, - Фликерман помахал ей рукой, будучи в другом конце зала. Девушки подошли, буквально протискиваясь через заслон поклонниц. - Эти милые дамы сошлись на мнении, что это идеальное платье. Нравится?

- Это прекрасно, - завизжала Октавия.

Он кивнул в подтверждение её слов. А Тринкет словно потеряла дар речи, широко распахнув глаза.