- Только на этом этаже, - ответил Хэммо, выйдя из-за угла.

Женщина улыбнулась.

- Хорошей игры, - она прошла мимо принца, не преставая широко улыбаться. - И доброго Вам утра.

- И Вам, миледи, - выдавил из себя принц.

Дождавшись, когда она завернет за угол, Хэммингс проскользнул в тайный ход. Руками он уперся в заднюю стенку шкафа, аккуратно ее отодвинул и сквозь надушенные духами герцогини платья попал в комнату.

На первый взгляд ничего, кроме дорогих платьев и украшений в комнате гостью не было. Но принца привлекла шкатулка, стоящая на столе. Она не была закрыта, поэтому, аккуратно приподняв крышку, кареглазый увидел хрустальный шар. Мать рассказывала, что колдуньи в Риверклере часто используют такие, чтобы смотреть в прошлое, будущее и наблюдать за настоящим, но сам он никогда такие не видел.

«Неужели она колдует?..» - подумал принц, прикасаясь рукой к шару.

Внутри него заклубился дым, и сердце принца застучалось быстрее. Ему хотелось убрать руку, но он не смог, когда увидел сквозь серый цвет черты прорисовывающих силуэтов.

По сравнению с Хэммингсом фигура возвышалась над ним и оставшимся живым человеком статуей, высеченной из самой скалы.

- Скажи мне, почему ты живешь? - промолвила она голосом тихим, но грозным.

Хэммо достал кинжал, вонзил его в сердце тот, что стоял возле него, и без страха ответил:

- Спроси того, чья кровь сейчас на моих руках.

Фигура улыбнулась. Широко, но ее улыбка холодила кровь еще больше.

- Я жив потому, что другой мертв, - добавил он. - Потому, что есть на то моя воля. И я жив, пока с этого клинка капает не моя кровь.

Фигура промолчала. Она глядела на него, склонив голову вбок. Изучала. И он чувствовал, как ее холодный взгляд скользит по его рукам, к кинжалу. Она не торопливо кивнула. И врата за ее спиной разгорелись огнем.

Хэммо отстранил руку. От увиденного  его кровь словно вскипела, а в голове забушевал пожар. Он видел себя, но одновременно казалось, что другого человека. Не юношу, мужчину. Картину в шаре заволок серый дым, а через мгновение и он растаял. Принц глядел в пустой шар, который в перевернутом виде отражал комнату. И лишь за пару секунд до катастрофы он услышал приближающиеся к двери шаги.

Юноша в панике заводил глазами по комнате. И не придумал ничего лучше, чем спрятаться в шкаф, откуда и пришел. Но стоило ему закрыть дверцы, как две пары ног вошли в покои. Принц затаил дыхание и робко поглядел в щель.

Подле гостьи шел гном. Ее советник.

- Все идет по моему плану, - сказала женщина, заперев дверь.

- С королем все решено? - спросил гном.

- Да, он верит мне, и я могу сеять любую смуту в его разум. Что до королевы... Когда Ричард полностью подчинится мне, то он избавиться от нее.

- Что с его детьми?

- От среднего избавился сам король: отправил его в орден. Когда придет война, он будет сражаться за орден, и, скорее всего, там и умрет.

Сердце сжалось. Они говорили о нем. Принц напрягся, тихо вздохнул и снова задержал дыхание.

- Остальных просто... убьем. Кроме Долана, он еще нужен.

Хэммингс, забыв об аккуратности, быстро проскочил по туннелю в коридор. Может быть, они слышали  его. Принц летел по полупустым коридорам крепости, не оборачиваясь на прохожих придворных, которые желали ему доброго утра. Он еле сдерживал слезы.

Вломился в свою комнату, громко хлопнул дверью. Первое, что попало под разгоряченную руку принца - ваза с фруктами. И она первая полетела в стену. Все, что могло разбиться или сломаться - летело через всю комнату. Злой и расстроенный, Хэммингс перевернул письменный столик, пнул стул. И кулаком ударил по зеркалу. То треснуло, окрасившись кровью принца. Юноша не чувствовал этой боли, ведь другая раздирала его изнутри.

- Ненавижу.

А в голове всплывали силуэты фигуры, повзрослевшего Хэммингса и окровавленного кинжала. И в ту горячую минуту юноша надеялся, что это кровь герцогини. Или короля.

Хэммингс сидел за столом, стараясь всеми силами скрывать перевязанную руку. Было несложно, ведь аппетита у него не было. Присутствие  на ужине было обязательным для принца, хотя сегодня ему вовсе не хотелось идти в это место. Он знал, что увидит герцогиню.

Но гостьи за ужином не было.

Исподлобья юноша рассматривал всех, кто сидел напротив него. Мать и отец рядом, но не разговаривали. Между детьми тоже было напряжение. Кажется, все понимали, что происходит.

Ромул недовольно ковырял еду вилкой и лишь два раза положил кусочек мяса на язык. Он больше пил. Но Хэммингс не мог долго смотреть на старшего брата, уж слишком он похож на молодого короля.

Тогда юноша перевел взгляд на Рейс. Принцесса вела себя достойно, как леди. Каждый раз, когда ее что-то печалило, или она болела, или была расстроена, за столом она не показывала этого. Иногда принц даже завидовал тому, как она могла скрывать свою вторую жизнь. Ведь он всю свою жизнь был открыт и доступен, как книга. Его легко прочитать, легко раскусить. Наверно, его способность таить  секреты покрывает неспособность скрывать чувства.

Долан как всегда самодовольно улыбался. И даже как-то странно переглядывался с герцогиней. Он ел, пил, как будто ничего и не случалось. Но, если подумать, о чем ему беспокоиться? Ричард не его отец, Азура не его мать. Хэммо, бывало, сомневался, любит ли Долан этих людей и это место.

Лукас скакал на стуле, выпрашивал десерт. И успокоился только тогда, когда отец обратил на него внимание и велел слугам подать десерт его младшему сыну. И такого никогда в жизни Хэммо не было. Ричард любил Лукаса так, как никогда не любил юношу. Может, потому, что тот родился как раз в тот год, как умер первенец короля?

Ромул выглядел так, как будто вот-вот взорвется. И когда в очередной раз Ричард потянулся к уху герцогини, кронпринц не выдержал.

- Может, хватит? - он поднялся со своего места. От удара кулаков об стол задребезжала посуда. - Только все пошло на лад, как приехала герцогиня, и ты будто не замечаешь нас!

- Ромул, - произнес Ричард холодно.

- Что? - еще больше вспылил принц. Он поджал губы, подбородок дрожал от злости. - Неужели ты не понимаешь, что твоей жене может быть обидно?..

- Не стоит, Ромул, - тихо произнесла Азура.

Ромул поднял руку, веля ей не встревать.

- А о детях ты подумал? Ладно я, ладно Долан, он вообще тебе не сын. Но Хэммо, Рейси, Лукас? Ты думаешь, им приятно смотреть на то, как ссорятся родители? Как отец изменяет матери с другой?

- Довольно, - ударил кулаком по столу король.

Ромул прожигал Ричарда взглядом. А мужчина смотрел на своего сына холодных равнодушным взглядом, хмуро сведя брови. Кронпринц хмыкнул и вышел из-за стола.

- Сядь на свое место, - приказал король.

- Я наелся, - отрезал Ромул. - Сыт по горло этим дерьмом.

Хэммингс незамедлительно последовал примеру старшего брата и ушел из обеденного зала, так и не притронувшись к еде.

Уже две недели Хэммингс не видел, чтобы Мелисса колдовала. И даже сейчас, когда она могла залечить его раны на кулаке магией,  девушка предпочла воспользоваться простыми средствами. Телос, придворный лекарь, был приветлив всем, и частенько в детстве обрабатывал содранные коленки принца после очередного падения. И сейчас он позволил юноше и девушке заняться перевязкой.

Хэммингс мало что скрывал от Мелиссы, и каждый вечер рассказывал, как прошел день и что его беспокоило. Но сейчас он хмуро молчал, отводя взгляд каждый раз, как встречался с ее синими глазами. Ему не хотелось говорить ни о видении в шаре, не об измене отца, ни тем более, о возможном возвращении первенца короля.

- И на что же ты так рассердился, что ударил по зеркалу? - с робкой улыбкой произнесла Мелисса.

- Не хочу об этом говорить, - буркнул принц.

- Как пожелаешь.

Девушка не настаивала. Понимала, что она лишь служанка. И то, что она может говорить с ним, что  сейчас перевязывает его руку - уже великая честь.

Но ведь принцу хотелось рассказать ей все. Поделиться и, может быть, получить совет, как в случае с вестью о посвящении в рыцари ордена. Но то, что сейчас таилось в его душе - не должно было выйти за пределы его разума. Он знал, что его ждут большие проблемы, если отец узнает, что он проник в покои гостьи, что видел то, что нельзя было видеть.