- Он твой сын, но...

- Он наш сын, Гарон, - выпалила она. - Ты не доверяешь собственному сыну?

Гарон до белизны пождал губы, все не отрывая взгляда от женщины.

- Или ты думаешь, что он расскажет Ричарду о том, что мать нагуляла его?

- Он растет с Ричардом, - парировал Эленстоун.

- А Рич знает об этом? - вскинула брови она. - Это бесполезный разговор. Никто, кроме нас двоих об этом не знает. Поэтому не стоит мусолить эту тему.

- Ты сильно доверяешь ему, поэтому стоит...

- Не забывай, что ты говоришь с королевой, - гордо ответила Азура.

Гарон недовольно посмотрел на нее, но затем кивнул.

- Неужели тебе сложно делать так же? - рассмеялась женщина, когда в дверь кто-то постучал, и затем добавила: - войдите.

Дверь открылась, и в комнату вошел Ричард. Одетый в медвежьи меха поверх королевской мантии и с короной на голове, он стоял прямо и высокомерно смотрел говорящих. Лицо его скривилось.

Светлые, чуть ли не золотые, волосы были аккуратно зачесаны назад. Угловатые черты лица и высокие скулы с возрастом заострялись еще сильнее, но отсутствие бороды, которую он время от времени сбривал, делало его моложе без любых посторонних средств.

- Что ты здесь делаешь, Гарон? - спросил Рич.

- Искал Хэммингса, у него скоро тренировка, - оправдался рыцарь и направился к двери. - Готовимся к турниру.

- Нашел?

- Уже ушел, - пожал плечами Гар и откланялся, - и я уже ухожу.

Азура незаметно улыбнулась, а затем, когда дверь закрылась, хмуро посмотрела на мужа. Он стоял, молча несколько секунд, холодным, как северный ветер, взглядом осматривая жену, а после все же улыбнулся. Ему шла улыбка, жаль ее так редко можно наблюдать на его лице.

Он поглядел на почти законченный портрет Хэммингса.

- А меня так и не нарисовала, - проговорил он.

- Когда у меня было много времени, занят был ты.

- То есть, я виноват?

- Конечно.

Они улыбнулись друг другу. Королева широко и искренне, а король еле заметно.

- Надеюсь, ты помнишь, моя жена, что через семь дней состоится собор? - перешел он к сути. Как обычно не многословно.

- Конечно, помню, муж мой. Но что ты хочешь от меня? - спросила Азура, изогнув бровь.

- Обсуждаться будет вопрос безопасности королевства, и я хотел, чтобы ты присутствовали на этом заседании.

Азура тихо хмыкнула. Ричард, заметив на ее лице сомнение, продолжил говорить.

- Семнадцать лет назад ты стала моей женой, а одиннадцать - королевой всего севера. Твое слово будет учтено наравне со всеми ярлами и, конечно же, моим.

- Дорогой мой муж, - улыбнулась королева и сделала несколько шагов навстречу мужчине. Разум ее затуманил терпкий запах духов и дорогого табака, какой поставляли в Хаалмат из самого Саммердора, - смею заметить, что в Хитфилде женщины никогда не имели права голоса, даже будучи королевами. Неужели, Ричард, ты хочешь исправить это недоразумение?

Ричард робко улыбнулся.

- В моменты, когда я был на войне, а мои дети были совсем маленькими, на троне Хитфилда сидела именно ты. За то короткое время твоего правления у ярлов и народа сформировалось особое мнение о тебе. Они считают свою королеву мудрой и справедливой. А ведь в те времена тебе было всего шестнадцать лет. И я полагаю, что ярлы хотели бы увидеть на столь важном заседании, мудрую и справедливую королеву.

Азура всегда замечала то, как Ричард мог говорить с ней, мог ей манипулировать. И, правда, женщины любят ушами. Королева тому доказательство. Как ей было сложно играть им, когда он одним словом мог добиться ее. Понимая все его намерения, она продолжала верить его сладким речам.

- В твоих словах есть смысл, - согласилась женщина. - Но позволь спросить: какова выгода для тебя в моем присутствии? Ярлы послушаются твоих слов и не осмелятся сказать что-то против.

- Этот вопрос стоит дороже, чем их страх перед моими моральными устоями, - голос его был громок и уверен. Он говорил тем же холодным тоном, каким говорил прежде. - Они согласятся с моим решением, даже если оно будет абсурдным. А к тебе они прислушаются и примут его не только из-за страха, не только разумом, но и сердцем, - момент молчания. - Кто даст им гарантию того, что твои слова - будут твоими?

Азура непонимающе нахмурилась и оперлась руками на край стола.

- Ты знаешь, чего я хочу, знаешь мои цели в этой войне. Будешь подтверждать все мои слова. Я не приму твоего отказа. Говорю это, как король, а не как муж.

С этими словами Ричард вышел из комнаты и громко закрыл за собой дверь.

Анаэль I

Принцессы покинули комнату, где с матерью занимались шитьем. Младшей эльфке всегда нравилось шить, стежки под ее рукой выходили аккуратными. А вот у старшей не всегда выходило то, что нужно. Она спешила, колола руки иголкой и запутывалась в нитках. Но благодаря своей легкомысленности и вечному веселью, Линэль  разбавляла неудачи сестры смехом.

Уже третий месяц у них жили старые друзья отца - руанонцы с островов Юбирайо. Анаэль всегда считала их дикарями, но, как оказалось, они не сильно отличались от эльфов.

- Как с Т’Ядэ? - спросила Линель, поигрывая бровями.

- Хорошо, - ответила принцесса, хотя не хотела говорить об этом вовсе.

Т’Ядэ был старим сыном конунга М’Хаина и наследником островов. Он нравился Анаэль, хотя она не думала, что отец предпочтет его видеть в своих зятьях. Как раз-таки он считал их народ дикими, хотя с этой семьей был близок.

Они познакомились так же, как знакомится большинство знатных детей - на балу, организованном Ликорисом Фокстротом, отцом девочек. Они приехали без предупреждения. Написали в письме, что ничего не обещают, но сохранили приглашение. Заявились на порог их дома в самом разгаре «веселья» и смогли отвести внимание от пьяных ветеранов войны на себя.

Вместе с Т’Ядэ прибыли и два его младших брата. Но они казались Анаэль не такими замечательными, как их старший брат. Между ними разница в несколько десятков лет, старший был мудрее и опытнее, чем два обалдуя, как называли их при дворе за спиной.

Когда на остров прибыли орки, то Т’Ядэ предложил королю забрать девочек на острова - подальше от угрозы. Но отец счел, что острова Юбирайо еще ближе к опасности, чем столица, и отказал гостю.

- Вы хорошо смотритесь вместе, - продолжала Линэль разговор, который не хотела поддерживать ее сестра. - Между вами уже было что-нибудь?

- Да. Мы... Целовались.

Младшая снова поиграла бровями, глядя на сестру.

Анаэль лишь натянуто улыбнулась. Она росла на сказках о прекрасных принцах, спасающих принцесс от злых драконов. И с детства мечтала, чтобы и с ней произошло такое. Но когда вернулись драконы, такие мысли у девочки пропали. Ни один принц не был столь прекрасен, чтобы Анаэль жила в заточении такой твари. Но она все равно мечтала о юноше из сказок, который будет готов ради нее свернуть горы и переплыть море. Который будет любить ее.

Они двигались по просторному светлому коридору первого этажа. Вокруг пахло цветами, вокруг кружили насекомые. «Глупые, - думала принцесса, - летят к прекрасному, даже не зная, что их ждет». В королевском саду были цветы, которые охотились на мошек. Яркое солнце редкими лучами проникало через пышные кроны деревьев, касаясь нежных щек принцесс.

Недалеко слышалось пыхтение, и лязг метала. Кто-то тренировался на заднем дворе, и Линэль, схватив сестру за руку, ускорила шаг. Она любила истории о храбрых рыцарях, об их совершениях, но больше любила самих рыцарей. Особенно молоденьких, которые вот-вот присягнули на верность королю.

Когда островитяне приехали, то на следующий же день уже тренировались вместе с королевским наследником. В центре кружили Этель, старший брат принцесс, и Р'Онье, средний из приезжих. Они сопели, пыхтели, не сводили взгляда друг с друга. Под надзором Т’Ядэ, они разили друг друга деревянными мечами. Стоило Этелю отвлечься, как Р'Онье сбил его с ног и подставил меч к горлу.