- Даня, беги быстро! Пока есть время!

Ивлев отвлёкся, пока говорил, и зверь зацепил одной когтистой ногой его за одежду. Ивлев споткнулся, но упасть не успел - хитиновая туша накрыла его полностью, и больше я наставника не видел.

- Даня, спасайся! - Последний крик учителя захлебнулся. Теперь я слышал только мерзкое чавканье.

Левиафан занят, поэтому у меня появилась фора. Можно ударить сзади, как Ивлев, но длинный шипастых хвост, толщиной с дерево, мечется по сторонам - он переломает мне кости.

Я беспомощно огляделся. Машины, кусты, лавка... Лавка! Неверными шагами я отошёл подальше, развернулся. Зверь уже поднимался от останков Ивлева. Ещё несколько секунд - и начнёт меня искать. Может, просто уйдёт в подъезд, и в нынешнем состоянии мне его не догнать.

Я собрал последние силы. Ночное чудовище как раз поворачивалось в мою сторону, когда я оттолкнулся от земли и побежал прямо на хитиновые кольца. Шаг! Ещё шаг! Я рывком запрыгнул на лавку, не теряя скорости. Вложил в последний рывок всё, что было, взвился в воздух, как олимпийский прыгун. Лёгкий крест в руках был нацелен на монстра. Левиафан закончил поворот и поймал меня в прицел безликих фасетчатых глаз.

Я повернул рукоять включения, яркое острие вспыхнуло, успело прочертить красную дугу, и мы вместе врубились в этот чёрный неземной глаз, уходя внутрь, в голову, упираясь ботинком прямо в жуткие челюсти, в смрадные внутренности...

Фантом крутил головой, пытаясь сбросить, но я висел мёртво, вгоняя крест всё глубже. Меня окатывало чёрными волнами дыма, дышать стало невозможно, и только тогда я позволил себе провалиться во тьму, рухнуть на асфальт рядом с левиафаном, и не увидел, как он тоже обмяк, но уже навсегда.

5.

Крепкий дядечка в камуфляже, с животиком, листал журнал покойного Ивлева, бросая на меня неодобрительные взгляды. Тёплое лето за окном радовало очередным приветливым деньком. Ныли синяки, но врач сказал: ничего серьёзного.

Я сидел на неудобном стуле, держа на коленях длинный крест. Огромный пистолет выглядывал из-за пазухи - я специально держал его на виду.

- Как ощущения, Данила?

- Нормально, - насупленно ответил я.

- Я имею в виду, - продолжал дядечка нарочито будничным тоном, - как ощущение, когда твои учитель и товарищ погибли? Благодаря тебе.

Я молчал, глядя исподлобья.

- Делов-то было, - продолжал он, - разобраться со светильником. Обычная практика. С кем проще совладать - левиафаном или одной девушкой? Но ты не ищешь лёгких путей. Тебе плевать на друзей, но у меня лишних стражей нет.

Я мрачно молчал.

- И что прикажешь делать с твоей Алёной? Это же бомба замедленного действия. Да, рядом с ней хочется цветочки собирать, но жизнь - не цветочки, я думаю, ты уже уяснил это, Данила? Ты хочешь прикормить фантомов? Алёне этой всё равно не жить, вопрос только - сколько ещё она погубит людей, когда накормит очередного левиафана. А она накормит.

Я только стискивал зубы.

- Значит, так, - жёстко продолжил мужик. - Крест - сдать. Глок - сдать. Пока будешь под домашним арестом, и не дай бог родители на тебя пожалуются.

Я не двинулся с места, только крепче сжал крест.

- Ну? Оглох?

- Попробуйте отберите, - процедил я, хищно улыбаясь.

Мужик смерил меня долгим, изучающим взглядом.

- Шпана, где вас только берут... Тебе крест никто не доверял, я бы не доверил ещё лет двадцать. Я думал, стражи быстро растут, но видимо ты - исключение. Ничему не научился, ничего не понял, малолетний дурак.

Я глядел с вызовом, без тени сомнения. Лицо мужика покраснело, гримаса ярости исказила черты.

- Пошёл вон!

А через два часа я сидел на солнечной кухне Алёны, сжимая горячую чашку с каркадэ. Хозяйка сидела напротив, лобик смешно морщился, но Алёна как всегда улыбалась. Светилась её кожа, светились стены, даже чай в кружке. Кстати, никогда не любил каркадэ, но сейчас было вкусно. Вся квартира сияла, пропитавшись атмосферой радости и любви.

- Так что, поклонник, расскажешь о своих приключениях?

Я готов был рассказывать ей о чём угодно, готов был и просто помолчать. Каждый миг рядом дарил спокойствие и тепло. Кажется, само время остановилось, чтобы тихо сесть рядом и налить третью чашку красного чая, не решаясь нарушить идиллию. Сидеть бы так вечность, ни о чём не думать и просто наслаждаться, подперев скулу рукой. И пускай приходит сотня левиафанов и тысяча стражей - я вооружён и не позволю их грязным делишкам потушить хотя бы этот маленький светильник.