***

Эмма нарезала круги вокруг стола, раскидывала бумаги и чертыхалась. Робин, игравший с мальчиками в мяч, тихо посмеивался над коллегой.

— Хватит смеяться! — буркнула Свон. — Где эта чертова лекция? Я же брала бумаги!

— А я говорила тебе, что не надо столько пить, а лучше бы почитала, — с привычной язвительностью Реджина вышла из дома, покачав головой.

— Редж, хоть ты не начинай! — отмахнулась Эмма, и занялась бумагами.

Вскоре Свон побежала на лекцию, прихватив всю кипу бумаг, а заскучавшие дети позвали Реджину на детскую площадку. Локсли снова отлучился по рабочим делам, чему брюнетка была несказанно рада. Как говорится с глаз долой. Тем временем радостный Генри, наконец, смог прихватить бадминтон. Он обещал научить Роланда играть, а Миллс просто с улыбкой наблюдала за звонко смеющимися детьми.

— Покачай меня, — завидев качели, попросил Роланд, хитро хлопая глазками. Генри решил показать свои способности и пытался подтягиваться на турнике. Хвастун, подумала женщина, покачивая ребенка. -Выше, — просил он, смешно болтая ножками и щурясь от солнца.

— Редж, Роланд, смотрите, — гордо прокричал Генри, демонстрируя спортивные успехи.

Посматривая на довольные мордашки детей, Реджина вдруг поймала себя на мысли, что счастлива. Именно сейчас, наблюдая за хвастливым крестником, качая кудрявого малыша, который, так доверчиво смотрит на нее, очаровывая ямочками. Ямочки как у отца. Перед глазами снова всплыли его прикосновения, тихий шепот и губы, которые почти коснулись ее губ. Хватит, она снова прогнала навязчивые мысли.

— Идите, поиграйте в бадминтон, — предложила Миллс, усаживаясь на качели.

Лучи яркого солнца заиграли на женском лице. Устав жмуриться она опустила голову, слегка отталкиваясь ногами от пыльной земли. Наверно давно не было дождя и природа страдала от жары и сухости, а ведь только май. Легонько покачиваясь, она почувствовала тихий ветерок, дающий небольшую прохладу. В этот момент вспомнилось детство, как отец раскачивал ее на качелях, а она, как и Роланд просила все выше и выше, к солнышку. Невольная улыбка стала шире, завидев, как Генри пытается научить своего маленького приятеля новой игре.

— Покачать? — мужской голос раздался как всегда неожиданно и «вовремя».

— Ты…- смирившись, она качнула головой, и Локсли начал медленные, острожные движения, словно перед ним был ребенок.

Профессор с улыбкой наблюдал, как от ветра женские волосы разлетались в разные стороны, как она закусывает губу, пытаясь скрыть улыбку, и как прикрыла глаза, жмурясь от ярких лучей. Между ними снова возникла приятная тишина, которую незамедлительно решили прервать дети.

— У меня не получается, — фыркнул Роланд, бросив ракетку на землю.

— Да ты отбивай, а не бегай за воланчиком, — хохотал Генри, подкидывая свою ракетку вверх и ловко ловя обратно.

Услышав детские крики, Робин без слов понял, что Реджина не будет сидеть на месте, и сразу остановил качели. Стало ясно, что без этой женщины не решится ни одна проблема, даже, если она касается детской игры.

— Генри, — Миллс подняла ракетку и встала за спиной Роланда, — его нужно научить, а не смеяться. Роланду еще тяжело, — женский голос звучал строго, заставляя крестника понурить голову.

— Ну, Редж, — заканючил парень, — я ему объяснил, что воланчик надо отбивать.

— Так, держи крепче, — она обхватила детские ладошки своими руками, что-то зашептав на ухо. А когда Генри сделал очередную подачу, та была, наконец, отбита, о чем оповестил звонкий детский смех.

— Папа, получилось, — верещал Роланд, радостно сообщая отцу.

— Я горжусь тобой, — Робин с улыбкой раскинул объятия, куда моментально свалился довольный сын.

— Генри, — Миллс шепнула на ухо крестнику, — подыграй Роланду, он же маленький, — парень сначала хмыкнул, но увидев, как искренне радуется его новый друг, согласно кивнул.

Раздав последние указания, Реджина решила вернуться на качели. Робин уже занял одни, что-то рисуя палочкой на земле. Тихо опустившись рядом, она безуспешно пыталась отгадать мужской рисунок.

— Тяжело одному воспитывать сына? — совсем тихо и не понимая зачем, спросила брюнетка.

— Я не знаю как по-другому, — не отрываясь от занятия, Локсли пожал плечами.

— А Роланд…- она явно подбирала слова, — он спрашивает о маме, почему ее нет?

— Его мама живет на облачке, пока эта версия моего сына устраивает, — усмехнулся Робин.

— Оригинальная версия.

— Какая есть, — бросил Робин, явно давая понять, что данная тема не самая лучшая для разговора.

— Ты хороший отец, — заметив, как профессор резко отбросил палку, шепнула Миллс.

Поколебавшись, она опустила руку на мужское колено, слегка сжав в знак ободрения. Локсли удивленно перевел взгляд на местоположение ее руки, и, не желая терять, накрыл своей сильной рукой. Она прожигала взглядом их переплетенные пальцы, но отстраниться не могла, да и не хотела.

— Ты придешь на лекцию? — помолчав, спросил Робин, аккуратно поглаживая тонкие пальцы. Почему у нее всегда холодные руки?

— Приду, — тонкие пальцы начали отвечать на неторопливую ласку, очерчивая непонятные фигуры на слегка шершавой ладони. — А какая тема?

— Придешь и узнаешь, — хитро подмигнул профессор.

— Ну, Робин! Неужели сложно сказать? — в возмущении Миллс попыталась

вырвать руку, но Локсли только рассмеялся и переложил маленькую ладошку на колючую щеку.

— Боже, — он продолжал смеяться, — тебя вывести из себя пару пустяков.

— Да ну тебя, — по-детски обидевшись, Реджина хмыкнула и пошла к детям, оставив профессора с глупой улыбкой на лице. — Ребята, — громко позвала она, — может пора заканчивать?

— А, чем мы займемся? — быстро оживился Генри, устав поддаваться Роланду и пропускать одну подачу за другой.

— Папа, — позвал Роланд, — а мы пойдем на озеро, я хочу плавать.

— Сейчас нужно растолкать Уилла, — Робин глянул на часы, которые показывали полдень, — и на пару часиков можно сходить.

— А там мама вернется, и мы сможем не уходить, — Генри радостно потер ладошки. — Пошли, собираться!

Дети побежали вперед, оживленно обсуждая Спанч Боба, при этом вспоминая самые яркие моменты этого мультика.

— У него смешная улитка, — сообщил Роланд.

— А мне нравится Сэнди, — пояснял Генри.

Реджина плелась позади, стараясь держаться на расстоянии. Локсли быстро разгадал этот незамысловатый план и специально замедлил шаг. Долго ждать не пришлось, задумавшаяся женщина врезалась в его плечо.

— Не спи, замерзнешь, — улыбнувшись, он заправил выпавший локон за женское ухо.

— Иди….-она запнулась, указывая на дорогу, — вперед и желательно подальше от меня.

— Ты жуткая истеричка, — Робин вскинул руки, не найдя слов. Эта женщина напоминала ему телевизор, у которого сломан пульт — никогда не знаешь, на какой канал попадешь.

— А ты, ты, — остановившись и тыкнув ноготком в мужскую грудь, — ты самодовольный идиот! И не стой у меня на пути!

— И в мыслях не было, — смеясь, Локсли игриво поклонился, пропуская эту фурию вперед.

***

— Свон! — Реджина залетела в комнату, буквально сбив с ног опаздывающую подругу. — Меня достал этот Локсли!

— Оуу, потише, — Эмма выставила руки вперед, — мне казалось вы поладили.

— С этим идиотом невозможно поладить! — как змея шипела Миллс, нервно расхаживая по комнате. — Он назвал меня истеричкой!

— Я бы не стала с ним спорить, — под нос себе буркнула Свон, поглядывая на часы.

— Вот не надо тут!

— Слушай, я реально опаздываю, — суетилась Эмма. — Иди на пляж, позагорай, отдохни, поиграй с детьми, я не знаю. Робин хороший человек, не понимаю, что ты взъелась.

— Хороший человек — мертвый человек, — сама себе прошептала Реджина, глянув вслед убегающей Свон. Еще же собираться на пляж — неприятная перспектива, подумала она.

На пляже Миллс приняла твердое решение игнорировать наглого профессора, но и здесь ее обставили. На секунду даже промелькнула мысль, что этот мужчина знает все действия на шаг вперед, иначе как объяснить происходящее, думала она. А Робин по приходу на пляж, демонстративно расстелил полотенце как можно дальше, а купался исключительно в те моменты, когда капризная соседка нежилась под солнцем. Этот наглец, словно невзначай забыл принести ей коктейль, видите ли, у него всего две руки! Мерзавец, крутилось, в женской голове. Он даже разговаривал только с Уиллом и детьми, пропуская мимо ушей ядовитые высказывания. Это раздражало еще больше, что Реджина буквально захлебываясь собственным ядом.