— Уилл, — крикнул он, — я пошел, тогда потом отведи Роланда в детскую, она в шестом корпусе и подтягивайся часам к 8 в главное здание, там банкет.

— Сегодня? — Свон высунула голову, расправляя еще мокрые волосы. — Я думала завтра.

— Руководство решило пошиковать, и пьянка будет все два дня, — усмехнулся Робин, укладывая бумаги в нужном порядке.

— Это классно. Редж, ты слышала вечером банкет, собирайся! — радостно объявила Эмма.

Позже, воспользовавшись тем, что Свон вызвали по работе, Реджина снова отправилась на лекцию Локсли. Как и днем, она села в дальний угол и снова слушала: профессор рассказывал о красоте. Он снова говорил красочными эпитетами, подтверждая сказанное яркими примерами и собственным мнением. Лекция вновь пролетела незаметно и женщина, боясь быть пойманной, выскользнула из зала. Она решила сразу отправиться в главный корпус, где и проходил банкет. Слегка заплутав в похожих зданиях, Миллс приняла твердое решение сократить путь через лес, благо обувь позволяла. Она уже гордо шагала по зарослям, как вдруг что-то щелкнуло, а левую ногу пронзила резкая боль.

— Черт! — ругнулась она, безрезультатно пытаясь вытащить ногу из непонятного плена.

Минут 15 брюнетка яростно и стойко боролась с преградой, но от цепкой хватки нога начала затекать, а силы медленно покидали. Устав, она просто прислонилась к ближайшему дереву и выдохнула. Что делать дальше? Свон забыла ее зарядку от телефона, и тот, конечно, разрядился. Конечно, как иначе. Мимо никто не шел, все уже наверняка на банкете. Кто упустит халяву? Конечно, никто. Время тянулось мучительно долго. Нога начинала терять чувствительность, а мимо так, никто и не проходил. Чертова турбаза, кропоталась она. Устав бездействовать, Реджина снова начала дергать ногой, клясть, на чем свет стоит непонятный капкан и вообще всю эту нелепую ситуацию. Внезапно кусты зашелестели: чувство страха проникло глубоко под кожу, окутывая каждую клеточку. По инерции дернув ногой, она просто зажмурилась, ожидая развязки.

— Знаешь для игр в прятки не лучшее время, — усмехнулся Робин, подходя ближе.

После лекции, профессор решил переодеться, а, затем, отправиться на банкет. В комнате Уилл оставил записку, что Генри и Роланд в детской комнате, и он ждет его на долгожданную пьянку. Локсли уже уверенно шагал в нужном направлении, как послышался знакомый недовольный голос, который что-то или кого-то клял. Реджина, и как всегда не в духе — пора привыкнуть, решил он.

— Напугал! — резко выдохнула Миллс, вновь попытавшись высвободиться.

— Застряла?

— Нет, что ты! — она театрально всплеснула руками. — Я тут балетную стойку репетирую, что не видишь?

— Балерина ты, так себе, — рассмеялся Робин, но потом оглядел темный лес и помрачнел. — Какого черта ты тут вообще забыла? Ночью, в лесу?

— А тебе-то что? — женские глаза сверкнули недобрым огоньком, на миг, словно осветив темноту. — Может, ты молча поможешь мне и все?

— Почему молча? Боишься приторных речей? — начиная раздражаться от женской язвительности и на удивление легкомысленности, рука профессора сорвала ближайшую ветку и откинула в сторону.

— Да, что ты прицепился к этой приторности? — брюнетка уже перешла на крик. — Я сказала, что твоя лекция приторная, а не ты! — попытка дернуть ногой снова провалилась. — Это просто мое мнение! Я не сказала, что она плохая!

— Что ты здесь делаешь? — игнорируя женский монолог, он повторил вопрос. — А если бы здесь оказался не я, а какой-нибудь пьяный? Ты что экстрима захотела?

— Да пошел ты! — она с силой толкнула мужское плечо. — Не хочешь помочь, проваливай! Сама справлюсь!

— Вот и сиди! — махнув рукой, Робин отправился в противоположную сторону.

Локсли шел быстро, пиная все, что попадется под ноги. Он злился. Злился на эту Миллс — женщину, которая буквально свалилась в его жизнь; злился на ее несносный характер, который нельзя предугадать; злился даже сам на себя. Какого черта она ходит ночью по лесу? Пусть посидит и подумает, твердо решил он.

А потом ему вдруг вспомнилась Мэриан, и как она учила его успокаиваться. Покойная жена, всегда улыбаясь, укладывала руки на плечи и просила досчитать до 5. И он считал, хотя больше, чтобы не расстроить Мэриан. В те моменты он не думал, как эта простая считалка поможет ему в жизни. Резко остановившись, Робин начал считать. Упрямая ослица, а не Реджина. И как Эмма дружит с ней столько лет?

Когда в голове прозвучала цифра 5, то перед глазами снова всплыл образ строптивой брюнетки. Нельзя ее оставлять, нельзя. Покачав головой, мужчина пошел обратно. Вернувшись, он увидел, как женщина устало облокотилась на дерево. Она больше не злилась, не пыталась освободиться, а просто смотрела в небо.

— Давай тебя спасать, — уже мягко и спокойно улыбнулся профессор, снова заметив, как брюнетка вздрогнула.

— Вернулся, — Миллс закусила губу, понимая, что оба перегнули палку.

— Неужели ты подумала, что я брошу тебя тут? — присев, Локсли занялся изучением конструкции, что захватила в плен изящную ногу.

— Я бы не удивилась, — вздернув нос, Реджина принялась нервно приглаживать волосы.

— Сто лет не видел деревянных капканов, но нам, же лучше, — констатировал мужчина. — Я сейчас его разъединю, а ты на счет три резко вытащишь ногу, поняла?

— Нет, — вздохнув, она уперлась лбом в дерево.

— Что? — профессор непонимающе поднял глаза. На удивление сейчас перед ним стояла уставшая женщина с затравленным взглядом, как у испуганного зверька. И куда делась ее язвительность?

— Я не смогу вытащить ногу, — обреченно пояснила брюнетка, прикрыв глаза.

Покачав головой, Робин, наконец, понял, что эта упрямица не любит быть слабой и ненавидит проигрывать, о чем напомнил сегодняшний их бой на озере. Решив не мучить лишними расспросами и не терять времени, он начал озираться в поисках чего-то твердого. Отыскав нужную палку, мужчина, как герой спас свою принцессу.

— Тише, тише, — зашептал он, заметив, как бывшая пленница пытается встать на ногу. — Я сейчас ее разомну и станет легче.

Освободив ногу от обуви, мужские пальцы начали аккуратный массаж, пытаясь вернуть ей чувствительность. Женская кожа была бархатная, отчего руки, так и скользили, оставляя нежные прикосновения и задерживаясь гораздо дольше положенного. От легких поглаживаний и сжиманий, Миллс прикусила губу, мысленно ругая тело, в котором начало разливаться приятное тепло. Она взывала к разуму, но он тактично решил помолчать. Сильные руки медленно ползли вверх и остановились под коленкой, где пальцы начали вырисовывать небольшие круги. По женской спине прокатилась приятная дрожь, заставившая глаза закрыться и просто принимать неторопливую ласку.

— Лучше? — тихий шепот вырвал брюнетку из накатывающей неги, заставив резко распахнуть глаза.

— Да, — быстро брякнула она, стараясь сохранять безразличный вид.

Присев на бревно, Реджина шевелила ногой, возвращая той привычное состояние. В это время Робин, как мальчишка разглядывал самодельный капкан. Такие самоделки он видел в далеком детстве, и от нахлынувшись воспоминаний на мужское лицо улеглась лукавая улыбка.

— Ну, что, — обернувшись, Локсли протянул руку, — пошли на банкет, наверняка, там самое веселье.

— Пошли, — поколебавшись, Реджина все-таки вложила тонкие пальцы в сильную руку, — и…спасибо.

— Не за что, — пожав плечами, он с удовольствием сжал маленькую ладошку, потянув в сторону. — Только смотри под ноги.

— Ты невыносимый! — фыркнув, она попыталась вырвать руку.

— Тише, — шепот обжег женское ухо, заставив замереть. — Я не хочу снова вытаскивать тебя из капканов, идем.

Не давая времени опомниться или что-то возразить, Робин спокойно и без лишних слов повел их к горящему яркими огоньками зданию. Им определенно стоит выпить. Вечеринка шла полным ходом, когда запоздавшая парочка появилась на пороге. Реджина искала глазами Свон, что никак не получалось. Профессор же быстро уловил женское беспокойство, и, подхватив под локоть, отвел немного в сторону. По дороге он успел захватить у официанта два бокала, протянув один своей спутнице.