Но и этого было недостаточно. Мы думаем, что все эти изменения не смогли бы привести к тем действиям, которые позже совершил Гитлер, если бы он не идентифицировал себя с Германией и с немецкой нацией. Только в этом случае его индивидуальная этнозащита превратилась бы в общеэтническую.
Наконец, есть сведения о том, что в формировании антисемитской идеологии Гитлера, как это ни странно, играло роль то, что он считал евреев убийцами Христа. Гитлер идентифицировал себя с Христом, считал себя Мессией, и часто употреблял слова и изречения Христа.
Итак, мы видим, что еще одна идентификация – идентификация с Иисусом Христом – способствовала идеологической конверсии Гитлера. По-видимому, при этом имели место самоатрибуции и интроекции качеств и роли Христа, их приписывание самому себе. Но здесь, по-видимому, было много театральности, а на вербальном уровне – много рационализаций, которые были необходимы этому авантюристу для оправдания своего властолюбия, вандализма и садизма. Это не первый случай в политической истории народов, когда религиозные идеологии используются для оправдания зла. Мог бы предвидеть Христос, что его в целом гуманистическая идеология будет оружием в руках фашиста?
Литература
1. Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина. Кн. 1–2, М., 1989.
2. Гозман Л. Я., Шестопал Б. Б. Политическая психология. “Феникс”, Ростов-на-Дону, 1996.
3. Киракосян Дж. С. Младотурки перед судом истории. Ереван, “Айастан”, 1986.
4. Кон И. С. Открытие “Я”. Москва, 1978.
5. Кон И. С. В поисках себя. Личность и ее самосознание. М., 1984.
6. Московичи С. Век толп. М., 1998.
7. Радзинский Э. С. Сталин. М., “Вагриус”, 1997.
8. Современная зарубежная этнопсихология. Реф. журнал. М., 1971.
9. Солдатова Г. У. Психология межэтнической напряженности. М., “Смысл”, 1998.
10. Adorno T. W. a. o. The Authoritarian Personality. Abridged ed., New York, London, 1982.
11. Aronson E. The Social Animal, 7th ed., W. H. Freeman and Co., 1995.
12. Bandura A. Aggression: A Social-learning analysis. Englewood Cliffs (N. J.), Prentice-Hall, 1975.
13. Barner-Barry C. and Rosenwein R. Psychological Perspectives on Politics. Prentice-Hall. Englewood Cliffs (N. J.), I985.
14. Baron. R. Human aggression: an incompatible response strategy. In: R. G. Green and Donnerstein (Eds.). Aggression: theoretical and empirical reviews. New York: Academic Press, 1983.
15. Berkowitz L. Aggression: A social-psychological Analysis. New York: McGraw-Hall, 1962.
16. Brown R. Social Psychology. The Second Edition. New York, 1985.
17. Bullock, Alan. Hitler and Stalin. Parallel Lives. Vintage Books. New York, 1993.
18. Dollard J. and al. Frustration and Aggression. New Haven: Yale Univ. Press, 1939.
19. Erikson E. H. Identity: Youth and Crisis. New York, 1968.
20. Festinger L. A theory of cognitive dissonance. Stanford (CA.): Stanford University Press, 1957.
21. Freud A. Das Ich und die Abwehrmechanismen. London, 1946.
22. Krebs D. and D. Miller. Altruism and Aggression. In: G. Lindzey and E. Aronson (Eds.), Haadbook of social psychology. 3rd. ed., Vol. 2, 1985.
23. Lawson R. Frustration. The Development of a Scientific Concept. The Macmillan Co., New York, London, 1965.
24. Le Vine R. A. and Campbell D. T. Ethnocentrism: Theories of Conflict, Ethnic Attitudes and Group Behavior. New York: John Wiley, 1972.
25. Lorenz K. On aggression. 4th printing. New York: Harcourt, Brace and World, 1967.
26. Milgram S. Obedience to authority. New York: Harper and Row, 1974.
27. Sumner W. G. Folkways. New York: Geon, 1906.
28. Tajfel H. Human groups and social categories: Studies in social psychology. Cambridge University Press, Cambridge (Mass.), London, New York et al., 1981.
29. Wait R. G. L. The Psychopathic God: Adolf Hitler. Da Capo Press, New York, 1993.
Глава 9. От межэтнической агрессии к внутриэтнической
§ 9.1. Об интенсивности внутриэтнической агрессии
В предыдущей главе мы сказали, что обычно межэтническая агрессия сильнее, интенсивнее внутриэтнической агрессии. Для иллюстрации мы привели пример хищников, а также людей во время межэтнических конфликтов, когда совершаются самые гнусные преступления вплоть до массовых убийств и изуродования тел погибших.
Но иногда наблюдается обратное явление: внутриэтническая агрессия достигает такой интенсивности и разрушительности, что перед ней тускнеют образы межэтнической агрессивности. Так бывает, например, во время гражданских войн. С первого взгляда такое явление представляется парадоксальным: представители одной и той же нации с остервенением, с садистическим наслаждением измываются друг над другом, подвергают друг друга истязаниям, убивают без всякой жалости, причем не только воюющих солдат, но и беззащитных людей. Достаточно вспомнить события времен гражданских войн во Франции (1789 г. и последующие годы), в России 1917–1921 годов, а затем в разные годы сталинизма. Такие же сильные чувства враждебности и агрессивности мы наблюдаем во время конфликтов между этнически близкими народами (например, в 90-е годы между славянскими по происхождению народами Югославии; в Афганистане и других странах. Поразительным примером сильнейшей внутриэтнической агрессии является гражданская война в Кампучии в 70-е годы, когда одна часть народа уничтожила почти половину камбоджийцев. Такие процессы имеют место и в настоящее время.
Конечно, агрессия, садизм, массовые убийства – обычные явления при столкновении интересов различных этносов. Но нас здесь интересует парадоксальная интенсивность и деструктивность внутриэтнической агрессии и мы, для объяснения этого явления, желаем предложить ряд взаимосвязанных гипотез. В определенном смысле вся настоящая глава представляет собой изложение целого ряда гипотез, составляющих новую теорию о превращении межэтнической агрессии во внутриэтническую, об обратном процессе, а также о многочисленных проявлениях тех механизмов, с помощью которых происходят названные преобразования.
1) Для того, чтобы люди предпринимали агрессивные действия к представителям другого этноса, нередко достаточно иметь даже слабую враждебность. Причина данного явления в том, что в этом случае под агрессивными действиями, кроме враждебности, лежат также этноцентризм, процессы дегуманизации и деперсонализации. В итоге этих социально-психологических процессов создается представление, что члены чужих этносов не являются полноценными людьми и поэтому их можно оскорблять, причем бесстрастно, без переживания угрызений совести. Такова психологическая основа воинствующего национализма и шовинизма.
Таким образом, в основе агрессивных действий могут “лежать” такие чувства и когнитивные процессы, которые, казалось бы, не являются враждебными: презрение, атрибуция недостатков и преступных мотивов, отрицательные гетеростереотипы, с помощью которых создается представление, что эти люди лишены подлинных человеческих качеств и способностей. Вот почему для развязывания агрессивных действий как будто и нет нужды в сильной враждебности и ненависти, особенно если представители двух этносов не встречаются лицом к лицу, а истребляют друг друга издалека.
Приведем исторический пример: вряд ли президент США Г. Трумэн и американские летчики так сильно ненавидели японцев, когда приняли решение подвергнуть атомному нападению японские города Хиросима и Нагасаки. “Япошки” были для них просто “подопытными кроликами”, жизнь которых они ни в грош не ставили. Презрение, деперсонализация и дегуманизация, дополненные даже слабой враждебностью, могут быть крайне разрушительными. А вот чрезмерно сильная ненависть, став доминирующим мотивом, не всегда обеспечивает эффективные действия по уничтожению врага, она может даже дезорганизовать действия человека и групп. 2) Для того, чтобы совершить агрессивные действия по отношению к представителю своего собственного этноса, необходимы более интенсивные чувства враждебности и ненависти, поскольку дегуманизация жертвы в этом случае – психологически намного более трудное дело. Как бы вы ни старались убедить себя в том, что против вас стоит не человек, а животное, что вам стыдно вместе с ним принадлежать одной и той же нации, все равно вы знаете, что судьба предопределила быть с ним в составе одного этноса или нации. А это значит, что вы по каким-то своим чертам сходны с ним, являетесь носителем той же самой культуры, что и он, где-то даже тождественны с ним: вы оба турки, русские, армяне и т. п. Ваша и его этническая идентичность одинакова. Это означает, что вы можете быть агрессивным и беспощадным к нему, если ваша ненависть очень глубока и интенсивна, иначе положительные чувства одолели бы ее. Для того, чтобы быть агрессивным, во внутриэтнических отношениях вам нужна намного более сильная внутренняя мотивация, чем в том случае, когда имеете дело с представителями других этносов. 3) Но здесь есть еще один чрезвычайно важный психологический момент: если и вы, и ваш противник объективно принадлежите одному и тому же этносу и психологически идентифицируетесь с ним, то это значит, что ненавидя одного или нескольких сородичей, вы фактически ненавидите и себя. Важной психологической задачей является следующая: что возникает вначале – ненависть, враждебное отношение к себе (к собственной личности), которая затем переносится на другого члена вашего этноса? Или же имеет место обратный процесс: ненавидя одного, двух, нескольких наших сородичей, мы затем переносим это деструктивное чувство и на самих себя, руководствуясь следующей логикой: “Если А, Б, В …мои сородичи и я их ненавижу, то, поскольку я тоже принадлежу этой нации, я тоже достоин ненависти”. Может иметь место также обобщение и распространение установки ненависти и на всю нацию, но это, нам кажется, более редко встречающийся процесс.
