Правда, такая полухудожественная-полунаучная психологическая защита не полностью решила проблему, желание отомстить осталось и конфликт получил кровавое продолжение с помощью врагов Византии – иудео-хазарских правителей. Об этом подробно и интересно рассказывает Л. Н. Гумилев.
Но такие сублимации оставляют свой след не только в исторической памяти народа, но и в его психическом складе. Это именно та “этнопсихологическая доминанта”, о которой говорил Л. Н. Гумилев.
Г. Этнозащитный комплекс в этногенезе
Изучая историю многих народов, М. О. Косвен пришел к выводу, что такие этнические общности, как племена, образуются в результате объединения разных патронимий[182]. Эта концепция была использована другими исследователями для объяснения этногенеза народов.
Например, А. А. Давыдов показал, что в Афганистане разные патронимии объединились в крупные племена для организации совместной обороны их территорий от других государств и племенных союзов. Это ясно и очевидно. Но то, что далее говорит нам А. А. Давыдов, интересно уже для этнопсихологии, так как, на наш взгляд, указывает на общий психологический механизм этногенеза. Согласно Давыдову, эти объединения “…оказывались весьма прочными и приводили к созданию устойчивой этнической общности, которая с течением времени получала идеологическое оформление путем выработки легендарного генеалогического древа, связывавшего между собой как действительно родственные, так и неродственные патронимии единым “родством” и происхождением от общего “родоначальника”[183].
В этом описании мы видим работу по крайней мере следующих психологических механизмов этногенеза: а) интеллектуализации того, что уже произошло: объединения, смешения; б) рационализации как способа этнозащиты; в) проекции желаний в прошлое (изображение прародителей); г) символизации: приписывание легендарности общему “родоначальнику”, создание других этнических символов, национальных гербов, флагов и т. п.
Только раскрытие этих этнозащитных и других адаптивных механизмов позволит нам по-настоящему понять процесс этногенеза как социально-психологический процесс объединения, слияния, конфликтов и других форм взаимодействия различных человеческих групп. При анализе конкретного эмпирического материала можно обнаружить и другие социально-психологические и личностные механизмы этногенеза, например, роли лидеров, формы конфликтов и путей из разрешения и т. п.
Из этого краткого исследования мы увидели, что механизмы психологической самозащиты этносов в ходе их этногенеза осуществляли также этногенетические функции. Более того, в некоторых случаях они, по-видимому, впервые возникали именно как механизмы с двойной функцией.
§ 5.2. Этнические различия защитных ответов и проблема этнического стиля
А. Различия ответов (реакций)
Все этнические группы время от времени оказываются в объективно сходных проблемных ситуациях. Как они реагируют на такие ситуации, как осуществляют свою психологическую самозащиту, зависит от их культуры, опыта, развитости и традиционности тех или иных стратегий, представлений о ценности человеческой жизни, представлений о чести, гордости и других факторов.
Особенно интересны этнические различия в чрезвычайных условиях: войнах, природных катастрофах (землетрясения, наводнения и т. п.), социальной дезорганизации и кризисах (демонстрациях и митингах, забастовках и революциях), при острых конфликтах и соперничестве и т. п. В таких ситуациях представители различных слоев и классов общества, а также этнических групп, ведут себя неодинаково. Знание различий переживаний и поведения представителей различных этнических и социальных групп и их подгрупп представляет интерес потому, что они спонтанны и выражают подлинный психологический склад, характер, механизмы и стиль поведения. Особый интерес для нас представляют этнические различия защитных механизмов и стратегий. Вполне понятно, что для раскрытия этих различий следует проводить сравнительные исследования. Поскольку мы такие исследования пока что не организовали, на примере из литературы покажем, о чем идет речь.
Говоря об этнопсихологических особенностях монголов времен Чингис-хана, Л. Н. Гумилев заметил, что монголы по причине убийства их послов в других странах начинали войны. Они опирались на принцип взаимной помощи и коллективной ответственности, поэтому не могли поступить иначе. Но не все этносы в подобных ситуациях ведут себя сходным образом. Л. Н. Гумилев писал: “…члены разных этносов реагируют на одинаковые возбуждения разнообразно. Если монголы XIII в. не мыслили, что предательство может остаться безнаказанным, и справедливости ради уничтожали население городов, где были убиты их послы, то переднеазиатские мусульмане считали убийство посла за пустяк, из-за которого не стоило волноваться”[184].
Этносы сильно различаются по тому, как их правители оценивают своих подданных или подчиненных, как высоко ставят человеческую жизнь вообще. Например, безусловный интерес представляет вопрос о том, почему мусульмане (переднеазиатские) так спокойно относились к убийству своих послов в чужих странах? Как они оправдывали это свое равнодушие? Получить ответ на подобные вопросы – значит раскрыть интересный и во многом еще не известный нам пласт национального характера. В качестве общего методологического подхода следует сказать следующее: исследование различий поведения разных этносов в одинаковых объективных ситуациях, а также анализ их рационализаций, которыми они объясняют свое поведение – интересный и плодотворный путь этнопсихологических исследований национального характера, ценностей, установок и этнозащитных механизмов разных народов.
Б. Стиль этнозащиты: контуры новой концепции
Постановка проблемы о различиях ответов различных этносов на сходные ситуации приводит нас к проблеме этнического стиля поведения. Но мы здесь будем говорить не об этническом стиле вообще, а о стиле этнозащиты. Это более узкая проблема, чем проблема этнического стиля вообще, о которой писали другие авторы (например, А. П. Ройс), но совершенно новая и очень важная.
Защитные процессы индивидов и групп, как мы подробно показали в другой нашей работе[185] и в предыдущих главах настоящей книги, осуществляются с помощью защитных механизмов (вытеснения, проекции, рационализации, регрессии, атрибуции, агрессии и т. п.), их комплексов, т. е. устойчивых сочетаний, и защитно-адаптивных стратегий.
Стиль этнической самозащиты – это возможность выбора определенных защитных механизмов, комплексов и стратегий. Поскольку таких механизмов и их комплексов, а также адаптивных стратегий несколько, то возможности выбора существуют почти всегда. И люди, и группы действительно совершают выбор. Это, во-первых, выбор стиля всей этнической группой, во-вторых – отдельными индивидами-этнофорами. Во избежание недоразумений следует уточнить: выбор стиля поведения и мышления, осуществляемый индивидом, тоже может быть этническим выбором, а не просто социально-психологическим. Поведение индивида может быть этническим или иметь этнический стиль, будучи одновременно социальным или даже общечеловеческим.
Стиль этнической самозащиты, будь то на индивидуальном или групповом уровне, выражается также (как и стиль вообще) в стереотипах и символах. Последние, в свою очередь, выражают психический склад, характер, ценности и установки этнической группы. Это еще раз показывает важность задачи исследования защитных функций этнических символов и стереотипов, о чем мы уже говорили в соответствующих главах настоящей книги.
§ 5.3. О признаках провала этнозащитных механизмов и процессов
А. Основные цели этнозащиты
Как и всякий другой сложный защитный процесс, этнозащита тоже может быть удачной или неудачной. Она может привести также лишь к частичному решению той психологической задачи, которая стоит перед человеком или этносом. Для того, чтобы решить, была ли удачной психологическая самозащита этноса, еще раз сформулируем основные цели этнозашиты. Мы полагаем, что таких главных целей четыре. 1) На индивидуальном уровне: а) защита от фрустраций и стрессов, сохранение психического здоровья и дееспособности, обеспечение творческой адаптированности; б) сохранение и укрепление своего индивидуального этнического я и чувства идентичности с этносом. 2) На уровне этнической группы: а) сохранение целостности этноса, его территории и культуры, его я-концепции и психического склада; б) предотвращение ассимиляции и геноцида.
