Ну да ладно. Каждый должен решать за себя.

– Значит, так, ты сейчас можешь выпендриваться и падать в обморок, но мне всё равно нужна твоя помощь.

Милка на миг нахмурилась, явно представляя торжественное жертвоприношение, не меньше. Но тут же собралась и решительно кивнула:

– Всегда готова помочь, Кэт. Если это в моих силах.

Да ладно?! Что, правда? И даже театрально лишаться чувств не будем? И кричать: «Ты за кого меня принимаешь? Я порядочная целительница!» – нет? Даже неинтересно как-то.

– Идём, – отмерла я и кивнула в сторону склепа.

Милка вздохнула так, словно её прямо сейчас будут казнить и, как истинная аристократка, она готова встретить смерть с честью. Ох, уж эти предрассудки…

– Да идём уже. Клянусь любимым умертвием, убивать тебя не буду.

– Я ничего такого и не думала, – надулась Милвена, скорее, потому, что была раскушена на раз.

Ну да, конечно…

Склеп встретил нас так, как и положено склепу. Тишиной, холодом и запахом затхлой тряпки, который, к слову, до сих пор не выветрился. А это значит что? Это значит, что расстарались мы на славу. Вообще – бедные мумии. Я бы на их месте уволилась и затаскала некромантов по судам за особо жестокое обращение.

Шучу…

Это у меня нервное.

Всё же не каждый день решаешься провернуть подобное.

– Ну… Единый, помоги, – зажгла я толстую свечу, по-свойски приклеив её просто на крышку саркофага, и вздохнула, опускаясь на колени для художественного черчения пентаграммы.

Милка решила подсобить, чем могла, и подвесила мне над головой малый световой шар. Что было весьма кстати, так как в свете свечи (даже при наличии некромантского зрения) не очень-то заметны огрехи. Потому пришлось полностью перепроверять схему… а потом снова проверять… и снова…

В общем, я так боялась облажаться, что жуть просто.

Когда уже проверять и перепроверять было нечего, все закарлючки на своих местах, всё соответствует схеме, и дальше откладывать было глупо, я поднялась и сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоить сбоящее сердце. О Единый, а я ведь так ещё молода!

Ладненько…

– Дай руку, – скомандовала я Милке, и она молча протянула мне свою ладошку.

Та была холодной и дрожала так, что пришлось сжать её посильнее, чтобы не промахнуться.

Но в остальном я действовала быстро и как можно безболезненней. Резкий надрез на ладони. Пара капель крови на пентаграмму.

– Рикар! – позвала я, зная, что он всё равно где-то рядом и потешается надо мной.

Не ошиблась. Он появился тут же.

Отчего нервы Милки всё же подсдали и она, взвизгнув, попятилась в сторону двери.

– Ну? – поинтересовался он, чем может быть полезен.

– Помоги с переходом.

Я до сих пор не могу переходить в Тень осознанно. И вы даже представить себе не можете, как это огорчает магистра Дорка. Но об этом позже.

– Когда ты уже научишься хоть что-то делать сама? – проворчал Рикар. – От смены тела характер не меняется. Как ездила на мне, так и ездишь.

Но всё же взмахнул руками, и мир вокруг меня привычно посерел…

Здесь, в Тени, пентаграмма выглядела ничем не лучше, чем там, в реальном мире. Правда – из-за напитки кровью – чуть мерцала. Как тлеющие угли. Чёрная… с красными прожилками… Красиво.

– Не стой столбом. Время, – напомнил мне о цели моего здесь пребывания братец.

Та-а-ак… Я умная и удачливая. Всё у меня получится.

Формула заклятья была такой длины, что я невольно сравнила её с признанием в любви бродячего менестреля. Осчастливленная вниманием барышня благополучно состарится, пока он дойдёт до того самого «Согласна ли ты…» Мне тоже казалось, что формуле конца и края не видно. Но читала. Даже правильно дыхание распределяла. И всё же где-то под конец голова начала кружиться.

Ох. А ведь мы проходили малое заклятие. Это то, что без привязки, без условий, просто призыв и подчинение. В условиях боя оно весьма полезно. Призвал, подчинил и сразу бросил в атаку, не разбираясь кто и что. А вот если так, как мне, то это сложно. Даже сложнее, чем Абрахаму, когда он мать мою из-за Грани выуживал.

Ну, то такое…

Между тем тьма, до этого преданно облепившая застывшего в стороне Рикара, потихоньку ползла ко мне. Как загипнотизированный змей, она поднималась столбом высотой в десяток метров и раскачивалась из стороны в сторону, словно ее пытался согнуть несуществующий ветер. И продолжала расти.

В какой-то миг она достигла таких размеров, что приходилось прикладывать некоторые усилия, чтобы голос не дрогнул, и всё это богатство тёмной энергии не накрыло меня. Страшноватенько так, я вам скажу.

– Сиаро тим Отвэлло, – закончила я, наконец, схему и застыла.

Ну, если что пойдёт не так, несомненный плюс был – Дорку убивать будет просто некого.

Тьма качнулась ещё раз, взвилась и обрушилась в один миг прямо в центр пентаграммы. На миг полыхнуло голубым светом. Жутко смотрелось в полной тишине… Я едва успела зажмуриться, чтобы яркий свет не выел глаза…

…А когда проморгалась, увидела призрак маленькой сухонькой старушки с высокой причёской моды того же века, что и облупленный портрет в гостиной Волена. На ней было платье с высоким воротником и длинным, в пол, подолом, которых уже не носят с тех пор, как на землю рухнул Эсселинский метеорит. И что, ничего лучше не нашлось в роду Лорасов?

По большому счёту, запланированное мероприятие по призыву влиятельного родственника Лорасов можно было назвать вполне успешным. Хотя я предполагала, что самым влиятельным родственником Милки окажется некий дяденька под два метра ростом и с выражением лица, как у голодного волкодлака, а не старушенция с крючковатым носом. Но… может у них мужики вообще все слабовольные тряпки, способные показывать свою силу только перед детьми и женщинами. А женщины вон – наоборот.

– Здрасте! – решила я, что вежливость залог успеха.

Старуха поморщилась, почему-то сделавшись страшно похожей на гибрид сушёной груши и Кислого во время нашей последней вылазки в город в любимую всеми таверну «У Рохаса» по просьбе Высочества, но выпендриваться не стала. Всё же некромант – это сила, с которой ей стоит считаться. Потому меня удостоили величественного вежливого кивка.

Она что – королевой была при жизни?

Кажется, это я пробормотала вслух. Потому как Рикар тут же ответил:

– Нет. Первой фрейлиной Игусты Золотоголосой.

– Ты откуда ещё знаешь?

– А кто её не знает? Эта дама блюла честь придворных девиц так, что удивительно, как знать не вымерла во времена её службы при дворе.

– О, даже так? – ухмыльнулась я не хуже Его Змейшества магистра Абрахама Волена. – Как удачно вы призвались, миссис Лорас.

– Миссис Сейго, – прогудел призрак голосом, от которого волосы зашевелились на макушке. При этом смерив меня таким взглядом и состроив столь непередаваемое выражение лица (и, похоже, мысленно награждая меня такими эпитетами…), что захотелось сходить в душ.

И это она призрак. Представляю, на что была способна сия особа при жизни.

Бр-р-р…

– Итак, миссис Сейго, думаю, моё поручение не будет вам в тягость и никоим образом не запятнает вашу репутацию, – решила я всё же договориться со старушенцией по-хорошему.

Когда на тебя работают по собственному желанию, результат на порядок лучше.

– Тише ты. Все испортишь, – прошипела я, ткнув в бок Рыжего, потеснившего меня с места у замочной скважины в моей комнате.

– Мне ни черта не видно! – пожаловался наследный принц, который ни за что не пропустил бы очередное развлечение. – И вообще, ты мне на ногу наступила.

– Ну, знаешь ли, Эвер… Я тебя пригласила на представление года, а ты…

– Всё. Осознал. Исправлюсь, – привычно не стал вступать в спор Высочество. – И всё же, что мы здесь делаем?

– Классификацию полуразумной нежити изучаем, – ткнула я ему под нос книжку.

– Ты издева…

Довозмущаться у него не получилось. Потому как коридор женского общежития при Академии Магии и Ведовства огласил истеричный женский визг такой силы и тональности, что тараканы, давно посещающие целителя-психолога, собрали свои пожитки и твердо решили – эта жилплощадь таких жертв не стоит. Даже подготовленная я не ожидала такого, и мелькнула мысль: «А не пробежала ли здесь баньши?» Оказалось – нет.